Заморозка ядерных арсеналов что значит

Заморозка ядерных арсеналов: цена вопроса и перспективы переговоров

Кто бы ни стал следующей первой леди Соединенных Штатов, от этого в Америке не станет меньше ядерного оружия. Еще в мире столько только у России. И каковы же перспективы переговоров? Сейчас, в канун выборов США, многие аналитические центры по всем миру проводят «мозговые штурмы». Но мы выделим тот, что провел на платформе агентства «Интерфакс» Институт мировой экономики и международных отношений имени Примакова. Его президент академик Александр Дынкин был модератором и распределял вопросы. Наш был такой.

— Если смотреть на недавние события, то у рядового зрителя, слушателя, не погруженного в вопросы международной политики, могла возникнуть в голове каша. Сначала появляется предисловие американское: давайте заморозим все ядерные арсеналы. Москва говорит: нет. Потом Москва говорит: да, мы согласны, но это на год. Цена вопроса – в том числе и тактическое ядерное оружие, в частности, «Искандеры» в Калининградской области . И дальше проходит неделя, президент возвращается к теме РСНД и предлагает объявить мораторий на установку в Калининграде уже никакого не «Искандера», а ракет 9М729 и просит того же с американской стороны.

— Вы правы, люди могут запутаться. Во-первых, потому, что эти вопросы сами по себе чрезвычайно сложны и многогранны. Во-вторых, потому, что российская позиция проявляет гибкость, которой не было раньше. И напирает на конкретные темы, которых тоже не было раньше. Долгое время говорили: только стратегические и никаких тактических. Мы не желаем вести переговоры, пока вы не уберете свои тактические авиабомбы – 150 единиц – из Западной Европы. Теперь об этом не говорится, но согласие дано принять политические обязательства, заморозить все ядерные арсеналы. Другой вопрос, что Россия обусловила это тем, чтобы не ставили вопрос дополнительно – проверка, контроль. А здесь контроль в части нестратегических вооружений – это вообще ящик Пандоры. И наши американские коллеги напрасно так упирают на это дело. Потому что если взять и разбираться с этой темой, то еще неизвестно, кому придется труднее. Среди неразвернутых ядерных вооружений, о которых сейчас пошла речь в связи с идеей заморозки, очень много стратегических вооружений. На складах у США, как минимум, полторы тысячи ядерных боеголовок, которые они сняли с ракет Trident и поместили на склады, потому что сокращение по Договору СНВ-3 они в незначительной степени проводили путем снятия части боеголовок с ракет, оставляя эти ракеты с меньшим количеством боезарядов. У американцев, как минимум, 600 крылатых ракет и ядерных авиабомб свободного падения, которые не учитываются в Договоре СНВ, но находятся на центральных складах и на складах рядом с аэродромом. Поэтому то, как американцы представляют картину, требуют очень серьезного анализа, и это еще неизвестно, кому придется труднее, если мы начнем с этим разбираться. По поводу Калининграда. Ни «Искандер», ни ракета 9М729 не являются однозначно ядерным оружием. Сейчас они развертываются не с ядерными боеголовками. То, что было предложено со стороны Москвы, в целом вызвало на Западе позитивную реакцию. Сейчас впервые назван конкретно ракета, которая теперь фигурирует в качестве фактора или элемента возможных договоренностей. Конечно, возникают и на Западе сомнения. Но на это можно ответить, что если вас интересуют такие вопросы, примите это предложение и поставьте эти вопросы на будущих переговорах. Но, с другой стороны, только на неожиданность рассчитывать не надо. Надо в этом направлении последовательно работать, я надеюсь, что эта работа будет продолжаться независимо от исхода выборов 3 ноября, – сказал академик Алексей Арбатов, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений имени Е. М. Примакова Российской Академии наук.

Источник

Сергей Рогов: требование США о заморозке ядерных арсеналов останется декларативным

Директор Института США и Канады рассказал о сложностях, которые могут возникнуть при реализации заморозки ядерных потенциалов России и США

Москва. 22 октября. INTERFAX.RU — Директор Института США и Канады РАН рассказал «Интерфаксу» о том, какие сложности могут возникнуть при реализации заморозки ядерных потенциалов России и США, которую Вашингтон выдвигает в качестве условия для продления СНВ-3, сколько боезарядов попадут под этот режим, и зачем такие договоренности нужны Соединенным Штатам.

— Сергей Михайлович, МИД РФ на днях объявил, что Россия готова вместе с США взять на себя обязательство о заморозке ядерных потенциалов в случае продления на год договора СНВ-3. Означает ли это, что договор будет продлен, или еще могут остаться вопросы?

— Могут, потому что неясно, что такое заморозка ядерных арсеналов. Я думаю, дело в том, что администрация Трампа добивалась включения в договор СНВ-3 помимо стратегических ядерных систем дальностью 5,5 тысяч километров, как это было всегда в советско-американских, а потом российско-американских договоренностях, нестратегические системы, тактическое ядерное вооружение. Очевидно, требование о замораживании ядерного арсенала касается этих классов ядерного оружия, но как будет происходить заморозка, совершенно неясно, поскольку отсутствует механизм проверки, механизм верификации этого обязательства.

В рамках договора СНВ-3 мы и американцы проводим инспекции на местах развернутых боеголовок. При этом, складированные боеголовки, неразвернутые боезаряды, инспекции не подвергаются, и вообще не учитываются. Замораживание ядерных арсеналов, очевидно, охватывает и эти категории стратегических ядерных боезарядов, помимо тактических и оперативно-тактических. Что, будут осуществляться инспекции на базах хранения ядерных боезарядов? Такого никогда не было. В принципе, среди экспертов идет разговор, что можно осуществлять мониторинг по периметру баз хранения ядерных боезарядов, но никогда этого раньше не было, потребуются очень серьезные переговоры, чтобы договориться об условиях такого мониторинга: как это будет осуществляться, сколько такого рода акций, и тому подобные вещи.

Я не думаю, что в течение года – а предложения России, которые приняли Соединенные Штаты, напоминаю, заключаются в том, чтобы продлить действие договора СНВ-3 на один год, поскольку администрация США отказывается продлить его на пять лет – удастся добиться каких-то реальных конкретных договоренностей. Поэтому требование о замораживании, очевидно, останется декларативным. На практике я не представляю себе, как оно будет проверяться.

У России сегодня, по разным оценкам, развернуто, не развернуто, складировано и ожидает демонтажа, как утверждают эксперты, порядка 6 тысяч ядерных боезарядов. Примерно столько же у Соединенных Штатов (это не официальные оценки, официальных цифр нет). Я не вижу особой необходимости ни для нас, ни для американцев наращивать количество ядерных боеголовок. Если договор будет разорван, тогда американцы, да и мы можем пойти на такой шаг. Но в условиях продления договора СНВ-3 абсолютно отсутствуют рациональные причины для увеличения количества боезарядов.

— Будет ли в ближайшее время в российско-американских переговорах подниматься вопрос тактического оружия США в Европе, может ли он быть решен?

— Мы с самого начала требовали, чтобы американцы вывели это оружие, либо учитывали в наших договоренностях по СНВ, поскольку хоть дальность этих систем и меньше 5,5 тысяч км, они все равно способны достигать нашей территории. Но Соединенные Штаты никогда не соглашались это сделать, и, думаю, не согласятся в обозримом будущем это сделать. Наши же все тактические ядерные боезаряды находятся на базах центрального хранения. То есть, наши ракеты, скажем, «Искандер-М», которые способны нести как обычные, так и ядерные боеголовки, на них сегодня ядерных боезарядов нет, эти боезаряды хранятся на базах центрального складирования.

— Госсекретарь США Майк Помпео заявил, что в нынешнем виде СНВ-3 охватывает 92% американского арсенала, и только 45% российского. Откуда могли взяться такие цифры?

— Американцы, которые первыми начали еще в 1950-60-е гг. разворачивать тактическое ядерное оружие, за последние 30 лет его количество резко сократили. Зато у них имеются тактические ядерные бомбы за пределами национальной территории, в Европе. Обычно называются цифры 150 или 200 единиц. Но у американцев складировано большое количество боезарядов для межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ), и особенно тяжелых бомбардировщиков. Сама процедура сокращения количества ядерных боезарядов по договору СНВ-3 осуществлялась американцами следующим образом: с американской МБР, на которой было установлено три ядерных боеголовки, из трех две снимались, оставалась одна. На БРПЛ из восьми боезарядов снималось три или четыре, они тоже складировались. Тяжелые бомбардировщики, способные нести 8, 10, 12 и больше ядерных зарядов, засчитываются вообще как одна боеголовка. Поэтому общее количество американских боезарядов, конечно, значительно больше, чем то, о чем говорил Помпео. 92 процента, которые он назвал, не учитывают несколько тысяч складированных ядерных боезарядов для американских стратегических носителей. Среди них есть и боеголовки миниатюрные, которые по своим характеристикам напоминают тактическое ядерное оружие. Часть из них уже устанавливается на БРПЛ, а часть складируют. Поэтому заявление Помпео это свидетельство того, что он сам не разбирается в этих вопросах, либо это сознательная дезинформация.

— Могут ли договоренности о продлении на год СНВ-3 быть достигнуты уже в ближайшее время?

— Администрации Трампа эти договоренности нужны с тем, чтобы провозгласить еще одну победу на международной арене, дескать, вместо плохого договора СНВ-3, который по дурости подписал президент Барак Обама, они заключили новый договор, отвечающий интересам Америки. Этот пропагандистский тезис, конечно, приурочен к президентским выборам. Хотя на мой взгляд президентские выборы в США в нынешнем году, да и вообще, не связаны с вопросами внешней политики. В основном это вопросы внутренней политики, тем более что США находятся в состоянии очень жесткой пандемии, экономический кризис грозится превратиться в депрессию, обострились расовые отношения, хватает внутренних проблем. И, конечно, вопросы внешней политики не находятся на первом месте.

Источник

Россия готова заморозить свои ядерные арсеналы

Россия все же обратилась к США с предложением продлить договор СНВ-3 на год, заморозив ядерные арсеналы обеих стран на тот же срок. С таким заявлением выступил 20 октября МИД России. «Эта позиция может быть реализована строго и исключительно при том понимании, что заморозка боезарядов не будет сопровождаться никакими дополнительными требованиями со стороны США», – говорится в заявлении, опубликованном ведомством. Если Вашингтон согласится на эти требования, «выигранное в результате продления ДСНВ время можно будет использовать для проведения комплексных двусторонних переговоров о будущем контроле над ракетно-ядерными вооружениями с обязательным рассмотрением всех факторов, влияющих на стратегическую стабильность», сообщили в МИДе.

Срок действия СНВ-3 истечет 5 февраля 2021 г., если не будет согласия обеих сторон о его продлении.

Активная дискуссия по этому вопросу началась на прошлой неделе. В Вашингтоне предлагали продлить СНВ-3 при условии временного замораживания ядерных арсеналов обеих сторон. 14 октября спецпредставитель президента США по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли заявил, что соглашение с Россией США готовы заключить «хоть завтра». Биллингсли подчеркнул, что для США важен существенный проверочный механизм и подключение Китая к многостороннему договору по контролю за вооружениями.

Вашингтон не пошел на предложение Путина по продлению ядерного договора России и США

После этого ход сделала российская сторона. На оперативном совещании Совета безопасности России 16 октября министр иностранных дел Сергей Лавров доложил президенту Владимиру Путину, что американская сторона представила России многочисленные условия, «сформулированные как за рамками самого договора, так и за рамками нашей компетенции», а ситуация с продлением договора критическая. Путин предложил США продлить договор безо всяких условий хотя бы на год, «чтобы иметь возможность провести содержательные переговоры по всем параметрам».

Американский Белый дом в тот же день заявил об отказе от предложения Путина продлить СНВ-3 без заморозки ядерных арсеналов, писал ТАСС со ссылкой на помощника президента США по национальной безопасности Роберта О’Брайена: «Мы надеемся, Россия пересмотрит свою позицию, прежде чем начнется дорогостоящая гонка вооружений».

В МИДе не сочли это официальной реакцией и сообщили, что все еще ждут ответа на ноту от 16 октября о предложении Путина продлить СНВ-3.

Согласие на заморозку ядерных арсеналов – это проявление российской стороной гибкости, особенно на фоне негативной реакции США на предложение Путина, говорит гендиректор Российского совета по международным делам (РСМД) Андрей Кортунов. Но важны детали, которые понимаются под термином «заморозка», обращает внимание он.

Это может коснуться развертывания новых систем, на которые Россия имеет право в рамках СНВ-3, и перспективных разработок. «Эти дополнительные полшага навстречу американской позиции говорят о том, что Россия заинтересована в сохранении договора на какое-то время, чтобы вернуться к нему после выборов [президента США]», – считает эксперт. При этом накануне выборов Трампу «важно показать своим политическим оппонентам, что он добился очередной победы и получил условия лучше, чем подписанные [президентом США Бараком] Обамой. Ему нужно показать, что это – договор Трампа». Кортунов также допускает, что военных в Пентагоне беспокоят российские системы, которые могут «девальвировать» американское вооружение.

«В последний момент российская сторона пошла навстречу «краеугольному американскому требованию по заморозке – это декларирование всех имеющихся зарядов и меры по верификации их прибыли-убыли», – говорит военный обозреватель РСМД Александр Ермаков: «Самое смешное, что пошли навстречу после заявлений лично президента о том, что продлевать договор нужно без предварительных условий. Хватило пары дней без [официального] ответа из Вашингтона, чтобы мы согласились на фундаментальные предварительные условия». При этом Ермаков подчеркнул, что небольшие уступки со стороны Вашингтона также имели место. Ранее американцы настаивали на том, чтобы Россия присоединилась к американскому давлению на Китай в сфере ядерного разоружения. На этот шаг Москва не пошла, и в Вашингтоне отказались от резких формулировок в пользу размытых заявлений, «что необходимо подключать другие страны».

Источник

Заморозка ядерных арсеналов: цена вопроса и перспективы переговоров

Кто бы ни стал следующей первой леди Соединенных Штатов, от этого в Америке не станет меньше ядерного оружия. Еще в мире столько только у России. И каковы же перспективы переговоров?

Кто бы ни стал следующей первой леди Соединенных Штатов, от этого в Америке не станет меньше ядерного оружия. Еще в мире столько только у России. И каковы же перспективы переговоров? Сейчас, в канун выборов США, многие аналитические центры по всем миру проводят «мозговые штурмы». Но мы выделим тот, что провел на платформе агентства «Интерфакс» Институт мировой экономики и международных отношений имени Примакова. Его президент академик Александр Дынкин был модератором и распределял вопросы. Наш был такой.

— Если смотреть на недавние события, то у рядового зрителя, слушателя, не погруженного в вопросы международной политики, могла возникнуть в голове каша. Сначала появляется предисловие американское: давайте заморозим все ядерные арсеналы. Москва говорит: нет. Потом Москва говорит: да, мы согласны, но это на год. Цена вопроса – в том числе и тактическое ядерное оружие, в частности, «Искандеры» в Калининградской области . И дальше проходит неделя, президент возвращается к теме РСНД и предлагает объявить мораторий на установку в Калининграде уже никакого не «Искандера», а ракет 9М729 и просит того же с американской стороны.

— Вы правы, люди могут запутаться. Во-первых, потому, что эти вопросы сами по себе чрезвычайно сложны и многогранны. Во-вторых, потому, что российская позиция проявляет гибкость, которой не было раньше. И напирает на конкретные темы, которых тоже не было раньше. Долгое время говорили: только стратегические и никаких тактических. Мы не желаем вести переговоры, пока вы не уберете свои тактические авиабомбы – 150 единиц – из Западной Европы. Теперь об этом не говорится, но согласие дано принять политические обязательства, заморозить все ядерные арсеналы. Другой вопрос, что Россия обусловила это тем, чтобы не ставили вопрос дополнительно – проверка, контроль. А здесь контроль в части нестратегических вооружений – это вообще ящик Пандоры. И наши американские коллеги напрасно так упирают на это дело. Потому что если взять и разбираться с этой темой, то еще неизвестно, кому придется труднее. Среди неразвернутых ядерных вооружений, о которых сейчас пошла речь в связи с идеей заморозки, очень много стратегических вооружений. На складах у США, как минимум, полторы тысячи ядерных боеголовок, которые они сняли с ракет Trident и поместили на склады, потому что сокращение по Договору СНВ-3 они в незначительной степени проводили путем снятия части боеголовок с ракет, оставляя эти ракеты с меньшим количеством боезарядов. У американцев, как минимум, 600 крылатых ракет и ядерных авиабомб свободного падения, которые не учитываются в Договоре СНВ, но находятся на центральных складах и на складах рядом с аэродромом. Поэтому то, как американцы представляют картину, требуют очень серьезного анализа, и это еще неизвестно, кому придется труднее, если мы начнем с этим разбираться. По поводу Калининграда. Ни «Искандер», ни ракета 9М729 не являются однозначно ядерным оружием. Сейчас они развертываются не с ядерными боеголовками. То, что было предложено со стороны Москвы, в целом вызвало на Западе позитивную реакцию. Сейчас впервые назван конкретно ракета, которая теперь фигурирует в качестве фактора или элемента возможных договоренностей. Конечно, возникают и на Западе сомнения. Но на это можно ответить, что если вас интересуют такие вопросы, примите это предложение и поставьте эти вопросы на будущих переговорах. Но, с другой стороны, только на неожиданность рассчитывать не надо. Надо в этом направлении последовательно работать, я надеюсь, что эта работа будет продолжаться независимо от исхода выборов 3 ноября, – сказал академик Алексей Арбатов, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений имени Е. М. Примакова Российской Академии наук.

Источник