Во славу божью когда говорят что значит

Слава Божия

Сла́ва Бо́жия – 1) Боже­ствен­ные дей­ствия, Сам Бог; 2) вели­чие Божие; 3) отоб­ра­же­ние Божи­его вели­чия в делах и объ­ек­тах Его Тво­ре­ния и Про­мысла.

Позна­ние Боже­ствен­ной славы воз­можно как через созер­ца­ние сотво­рен­ного Богом мира, так и через дей­ствия Боже­ствен­ной бла­го­дати. Созер­цая мир, чело­век ощу­щает бес­ко­неч­ное вели­чие Творца, воз­во­дит свой ум к Пер­во­при­чине миро­зда­ния, пре­вос­хо­дя­щей все сущее. Созер­цая чудес­ные Боже­ствен­ные дей­ствия, чело­век познает Бога, сопри­ка­са­ется с самой все­б­ла­жен­ной Боже­ствен­ной жизнью.

В Своих дей­ствиях Бог являет Свою славу двояко. Во внеш­них чело­веку чуде­сах Он обна­ру­жи­вает Свои свой­ства, желая дать чело­веку основ­ные пред­став­ле­ния о Своем нетвар­ном бытии. Но дей­ствия Бога не только внеш­ние чело­ве­че­скому сердцу. Бог дей­ствует Своей бла­го­да­тью и в самой чело­ве­че­ской душе, соеди­няя чело­века с Собой, обо­жи­вая чело­ве­че­ское есте­ство, при­об­щая его к Своей вечной жизни. Такое Боже­ствен­ное дей­ствие ста­но­вится славой самого чело­века, кото­рого про­слав­ляет Бог, выде­ляя его сокро­вен­ным соеди­не­нием с Собой по образу Бого­че­ло­века Иисуса Христа среди осталь­ных людей.

Внут­рен­нее созер­ца­ние славы Божией ведет чело­века к упо­доб­ле­нию своему Творцу, к обре­те­нию Цар­ства Божьего в душе, к духов­ному пре­об­ра­же­нию, ибо «взирая на славу Гос­подню, пре­об­ра­жа­емся в тот же образ от славы в славу, как от Гос­подня Духа» ( 2Кор. 3:18 ).

Все­свя­тая Слава Божия про­ти­во­по­ложна мир­ской чело­ве­че­ской славе, осно­ван­ной не на сле­до­ва­нии Боже­ствен­ным запо­ве­дям, а на сле­до­ва­нии своим гре­хов­ным стра­стям. Поэтому необ­хо­ди­мое усло­вие стя­жа­ния бла­го­дат­ной славы Божией заклю­ча­ется в реши­тель­ном отвер­же­нии славы пре­хо­дя­щего мира. Совер­шен­ное пре­не­бре­же­ние к чело­ве­че­ской славе явил Бого­че­ло­век Иисус Хри­стос, пре­тер­пев крест и пре­не­брегши посрам­ле­ние ( Евр. 12:2 ). Своим уче­нием и при­ме­ром Он запо­ве­до­вал людям не искать славу друг от друга, а искать славу от Еди­ного Бога ( Ин. 5:44 ).

Миссия Церкви, миссия каж­дого хри­сти­а­нина заклю­ча­ется в том, чтобы при­нять, умно­жить славу Божию и стать её при­част­ни­ком; про­слав­лять Бога на четы­рёх уров­нях бытия:

• по отно­ше­нию к Нему Самому ( Пс.8:2 );
• через себя, ( 1Кор.6:19 );
• по отно­ше­нию к ближ­нему, ( Мф.5:16 );
• по отно­ше­нию к тво­ре­нию (Чело­век — мост между Твор­цом и тво­ре­нием; в иерар­хии, выстро­ен­ной Богом, чело­век гос­под­ствует над осталь­ным тво­ре­нием, при­ро­дой живой и нежи­вой. Тво­ре­ние от Бога не отпало, но гре­хо­па­де­ние нару­шило его гар­мо­нию, вос­ста­но­виться она может только через пре­об­ра­же­ние чело­века).

В чем может состо­ять сход­ство и в чём раз­ли­чие выра­же­ний «видеть славу Божию» и «видеть Бога»?

Созер­ца­ние Божией славы воз­можно как через есте­ствен­ное откро­ве­ние Боже­ствен­ное, так и через сверхъ­есте­ствен­ное.

Через иссле­до­ва­ние мира люди обна­ру­жи­вают свой­ствен­ные ему совер­шен­ства: гар­мо­нию, бла­го­устрой­ство, кра­соту, строй­ность физи­че­ских и нрав­ствен­ных зако­нов.

Пра­вильно осмыс­ли­вая усмат­ри­ва­е­мые в мире совер­шен­ства, чело­век вос­хо­дит к позна­нию совер­шенств Того, Кто создал и обу­строил наш мир, познаёт Бога, вос­хи­ща­ется вели­чием Его слав­ных дел.

Этот про­цесс осу­ществ­ля­ется в рамках есте­ствен­ного откро­ве­ния (см. подроб­нее: Что такое есте­ствен­ное откро­ве­ние Божие и есте­ствен­ное бого­по­зна­ние?). Его можно назвать созер­ца­нием или виде­нием славы Божией ( Пс.18:2 ).

Однако подоб­ное виде­ние славы не озна­чает виде­ния Самого Бога, как это бывает в слу­чаях бого­яв­ле­ний. Хоро­шей пояс­ни­тель­ной иллю­стра­цией к ска­зан­ному может слу­жить ана­ло­гия с вни­ма­тель­ным зри­те­лем, созер­ца­ю­щим полотно пре­крас­ного живо­писца и через это вос­хи­ща­ю­щимся самим живо­пис­цем, однако не име­ю­щим воз­мож­но­сти встре­титься с ним лично и воочию зреть его самого.

Личная встреча чело­века и Бога про­ис­хо­дит посред­ством сверхъ­есте­ствен­ного Откро­ве­ния (см. подроб­нее: Сверхъ­есте­ствен­ное откро­ве­ние Божие). В рамках такого рода откро­ве­ний виде­ние Божией славы может и дей­стви­тельно озна­чать виде­ние Его Самого.

В зави­си­мо­сти от усло­вий и целей Выш­него Про­мысла Бог может явиться чело­веку или в сим­во­ли­че­ском образе или в сиянии неопи­су­е­мого сверхъ­об­раз­ного сверхъ­есте­ствен­ного света.

Так, пророк Исаия стал оче­вид­цем явле­ния Бога, открыв­ше­гося под видом обла­чен­ного в ризы Небес­ного Царя. Несмотря на то, что Бог по Своей сущ­но­сти не имеет ни телес­ного вида, ни веще­ствен­ных риз, Исаия отме­тил, что видел именно Бога ( Ис.6:1-5 ). Другой пророк, Иезе­ки­иль, созер­цая Боже­ствен­ную славу, видел Гос­пода под видом вос­се­да­ю­щего на пре­столе Огнен­ного Мужа, носи­мого херу­ви­мами ( Иез.1:27 ).

Сверхъ­об­раз­ное виде­ние нетвар­ного Боже­ствен­ного света пони­ма­ется как более высо­кая форма сверхъ­ествен­ного Откро­ве­ния. При­ме­ром такого созер­ца­ния может слу­жить свет, кото­рым про­сиял Спа­си­тель во время Пре­об­ра­же­ния ( Мф.17:2 ). Этот же свет видят монахи исих­а­сты, пре­бы­вая на высших сту­пе­нях молит­вен­ного дела­ния.

Созер­цая Боже­ствен­ный свет, чело­век созер­цает не резуль­тат Боже­ствен­ных дей­ствий или энер­гий, про­яв­лен­ных в тво­ре­нии, как это бывает в случае с есте­ствен­ным откро­ве­нием, а сами энер­гии. Это и есть (в стро­гом зна­че­нии слова) видеть Бога.

мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Фила­рет (Дроз­дов):
«Бог имел высо­чай­шую славу – от века… (Он) сияет суще­ствен­ной, непре­хо­дя­щей и неиз­ме­ня­е­мой славой. Бог Отец (по Писа­нию) есть Отец славы ( Еф. 1:17 ); Сын Божий есть сияние славы ( Евр. 1:3 ) и Сам имеет у Отца Своего славу прежде мир не бысть; равным обра­зом Дух Божий есть Дух славы ( 1Пет. 4:14 ). В сей соб­ствен­ной внут­рен­ней славе живет Боже­ствен­ный Бог пре­выше всякой славы, так что не тре­бует в ней ника­ких сви­де­те­лей… Но так как по бес­ко­неч­ной Бла­го­сти и любви Своей Он желает иметь бла­го­дат­ных при­част­ни­ков славы Своей, то про­яв­ляет Свои бес­ко­неч­ные совер­шен­ства, и они откры­ва­ются в Его тво­ре­ниях. Его слава явля­ется Небес­ным Силам, отра­жа­ется в чело­веке, обле­ка­ется в бла­го­ле­пие види­мого мира. Она дару­ется от Него, при­ем­лется при­част­ни­ками, воз­вра­ща­ется к Нему, и в этом, так ска­зать, кру­го­вра­ще­нии славы Божией состоит бла­жен­ная жизнь и бла­го­бы­тие твари».

святой пра­вед­ный Иоанн Крон­штадт­ский:
«Не должно ни у кого и спра­ши­вать, нужно ли рас­про­стра­нять славу Божию пишу­щею рукою, или сло­весно, или доб­рыми делами. Это мы обя­заны делать по мере сил своих и воз­мож­но­сти. Таланты надо упо­треб­лять в дело. Коли будешь заду­мы­ваться об этом про­стом деле, то диавол, пожа­луй, внушит тебе неле­пость, что тебе надо иметь только внут­рен­нее дела­ние” (из книги “Моя жизнь во Христе”)».

Источник

«Во славу Божию» и немного логопедии

Главной добродетелью Светлана справедливо считала смирение и очень ответственно подходила к его формированию и воспитанию. Чаще всего у других, правда. Себя она видела смирительным орудием, подавляющим всякие страсти и устраняющим недостатки ближних – особенно гнева, гордыни, богословской необразованности и недисциплинированности.

Характер ее был сложноват. Начать хотя бы с того, что никакой Светланой она не была: кто осмеливался так ее назвать, получал (бесплатно) небольшой урок греческого и – еще бесплатнее – упражнение в безгневии, которое длилось чуть подольше.

Фотиния учила всех, круша истуканы духовной безграмотности молотом смирения

Фотиния учила всех, круша истуканы духовной безграмотности молотом смирения и желания добра ближнему. От уроков был освобожден только настоятель, которому она присвоила чин «мой батюшка». Тот радовался возможности прогуливать уроки: зачетов у благочинного и контрольных у митрополита вполне хватало для постоянного взращивания семян наиважнейшей добродетели. Но, однажды столкнувшись с слезным ропотом молодых прихожанок, которых, вместе с малышами, Фотиния считала главным объектом своей миссии, не смог сдержаться и назвал ее «Молотом ведьм». Хотя смущенно и попросил, во-первых, сильно об этом не распространяться, а во-вторых, иметь все-таки снисхождение и носить Фотиньины тяготы: «Ну, некого мне больше за ящик поставить и в трапезную тоже! Она ж почти даром работает!» Молодые прихожанки и их дети по такому случаю даже вытерли слезы и улыбнулись. Но ненадолго, конечно: им предстоял курс правильной лексики и рукоскладывания.

Под тотальный запрет на всей территории смирительного прихода попали мирские гадкие слова и словосочетания: «спасибо», «пожалуйста», «приятного аппетита», «разрешите», «будьте добры» и т.п. Фотиния очень тщательно наблюдала за избавлением от них у своих подопечных и просто-напросто не реагировала на просьбы, пожелания, нейтральные информативные сообщения, высказанные при помощи неправильной, а то и прямо еретической лексики. То есть ни свечу купить, ни чаю выпить: говори правильно, во славу Божию, тогда, Бог (и Фотиния) даст, чего и получишь.

Смирялся приход вовсю. Насколько искренне, неизвестно

Рукоскладывание тоже дело важное. Так просто, без правильного угла, под которым надо сложить ладони, брать благословение у Фотиньиного батюшки нельзя. Градус рукоскладывания определял сам Молот, подводя прихожанок и их детишек к священнику. Тут было все на ее усмотрение: кому-то доставался угол ладоней в 90 градусов, кому-то в 45, а кому и вовсе «ковшичек». Истинное Православие, брат ты мой, хитрая наука! Смирялся приход вовсю. Насколько искренне, неизвестно.

Конец педагогической деятельности Фотинии был положен пятилетним дитятей, которое, несмотря на увещания и даже запрет непрошеного учителя, упрямо желало пойти на исповедь после всенощной. Она использовала, кажется, весь свой запретный арсенал: и грудью вставала на пути исповедного дитяти, которое до семи лет вроде как безгрешно и потому в исповеди не нуждается, и шепотом, способным вернуть в сознание роту обморочных глухонемых, взывала к совести родителей-незнаек, в общем, мешала сильно. Пока взрослые боролись со страстями, безгрешное дитя с невесть откуда взявшейся силой отодвинуло туловище Фотинии с пути к исповеди, где стоял грустный настоятель, и, глядя ей в глаза, улыбаясь, прошепелявило: «Тетя Фотя! Заткнись во славу Божию, а?» Пока Светлана хватала рывками воздух, дитя прошло к священнику, изрядно повеселевшему. О чем они там говорили, не наше дело, но исповедь ребенка, помимо отпущения грехов, сильно способствовала водворению тишины на службах и полному прекращению смирительных порывов не в свой адрес. Да и Света как-то подобрела после этого случая: детям конфеты раздает, бывает. И из Молота ведьм она стала Светой-конфетой. Чему, кажется, очень рада. А мы-то как рады – не пересказать.

Источник

Что значит «во славу Божию»?

Непридуманная история про «конвертики»

Признаюсь, я опешил: мне поведали историю, от которой волосы встают дыбом. Она настолько же ужасная, насколько и простая, хоть и есть в ней место грустному юмору.

Накануне визита епископа на приход сюда пришёл ответственный за его организацию молодой протоиерей. Прошёл прямо в алтарь, чтобы с глазу на глаз поговорить с настоятелем о тонкостях пребывания епископа на обрадованном приходе.

Совсем тет-а-тет не получилось: после литургии здесь остались алтарники, но, судя по уверенному поведению известного только по публикациям о назначениях на решительно и бесповоротно обновленном епархиальном сайте протоиерея, присутствие этой мелочи его ничуть не смущало. Зато смутился настоятель. Особенно, когда увидел, как пришедший уселся в кресло и положил ногу на ногу. «Интересная какая у нас комната для переговоров получается!» – сказал, придя в себя, настоятель незваному гостю и предложил перейти из алтаря хотя бы в трапезную. Тот ничуть не смутился: «Ничего, я быстро. Значит так, отец, послезавтра у вас служит владыка – будьте любезны, приготовьте конверты в благодарность: самому, хору, сослужащим гостям, дьяконам. В-общем, сами знаете. Плюс обед, то-сё, итого немного: тысяч сорок. Отца нашего почтить надо».

Не столько названная сумма возмутила священника, – гнев его пробудило упоминание о каких-то конвертах. Вспомнились лихие годы, когда у него было своё дело, как пытались выжить, и время от времени должны были «решать вопросы» с мафией, «крышей» и милицией (не с Глебом Жегловым, конечно). Они вели себя точно так же: спокойно, открыто, внаглую – «это нужно вам и для вашей же безопасности». «Мы работаем вместе». Иногда удавалось отбиться, иногда нет. Но дело отцу настоятелю пришлось прекратить в конце концов.

И вот теперь этот сидящий в алтаре «конверточный протоиерей», требующий «всего-навсего сороковник», ой как освежил в памяти настоятеля то мерзкое прошлое. Не бывало такого, чтобы взятки собирали. А тут так вот просто: «Отца надо почтить. Сороковником».

«”Сами знаете”? Нет, не знаю. Так у нас не принято, – резко заявил настоятель. – Вы кем выставляете епископа? У нас семья большая, многодетная, и если я приду домой и буду требовать от детей денег, меня, скажем мягко, не поймут ни супруга, ни дети. Меня взашей выставят. Или в психушку отправят. И правильно сделают. Это я должен деньги семье давать, а не она меня ублажать, вам не кажется? То же и церковной общины касается. И кроме того, приход у нас в долгах за электричество и ремонт – денег просто нет. Кстати, не хотите помочь рассчитаться?».

Пришелец нервно поинтересовался: «А как же ваши спонсоры? Вы с ними работаете? Разве они вам не помогают?» Ответ священника ему точно не понравился: «Простите, но «спонсоров» у храма нет – у нас есть благотворители. И мы с ними не «работаем», а вместе служим Богу. Да, люди помогают храму, благодаря их помощи мы и живем. В нелёгких, кстати, условиях».

Реакция раскинувшегося в кресле молодого собеседника заставила, по словам настоятеля, вспомнить тот самый евангельский кнут, пожалеть о его отсутствии. «Вот! Так вы этим своим спонсорам и скажите, что нужны деньги на оплату счетов и ремонт, и направьте эти деньги в конверт – в чем проблема-то?»

«Проблема, знаете, в том, что ложь – дело недостойное. Приход аккуратно платит епархиальные взносы, мы прекрасно понимаем, что есть другие храмы и общины, которым нужна наша общая помощь. Но лгать благотворителям, мол, требуется заплатить за «коммуналку», а самим положить деньги в непонятный конвертик – простите, это весьма странное явление. Мы привыкли верить друг другу, а епископа уважать. С радостью увидим владыку, по мере сил устроим трапезу, черной икры, правда, обещать не можем. Но такое поведение, какое вы предлагаете, вряд ли будет способствовать любви и уважению, вам не кажется?»

Тут сидящий в алтаре перешёл на полудоверительное «ты»: «Забываешься, отец. Так и места лишиться можно. Мы тебя на заметочку берем». Думал, напугает. Ага, не в наших краях. Пуганные. Получил спокойный ответ: «Да пожалуйста». Это смутило его, видимо, настолько, что он беспокойно заоглядывался. И даже встал. Понял, угрозы не помогут. Не тот случай.

И вот тут он произнёс фразу, достойную, на мой взгляд, быть занесённой в летопись возрождения духовной жизни на Руси. Она, эта летопись, не всегда радостная. То ли оправдываясь, то ли защищая свое незваное присутствие, он сказал: «Что ж, иногда и мы у себя на юге «во славу Божию» служили». И ушёл.

Священника после визита епископа на приход сняли с настоятельства. Но он ничуть не расстроился. И «во славу Божию» произносит без кавычек. Так что святой Русь назвать всё-таки можно. Прихожане его очень любят.

Источник