Ватиканские камеи что это значит

Ватиканские камеи и безголовая монашка

Вы, конечно, помните эти выражения: первое Шерлок использовал в «Скандале», когда по движению глаз Ирен Адлер понял, что, открыв тайник по требованию агентов ЦРУ, он приведёт в действие спрятанное там оружие. Ему нужно было как-то предупредить Джона, который мог оказаться на линии огня, и он кричит «Ватиканские камеи!» (Само выражение, как известно холмсоведам, взято из канона АКД.)

Естественно решить после этой сцены, что Шерлок и Джон предварительно договорились о кодовой фразе, которая будет означать «опасность». Правда, не очень понятно, что именно делать — пригнуться? напасть? просто быть настороже? Логично предположить, что у Шерлока и Джона разработана целая система предупреждающих сигналов на разные случаи.

Другой вариант объяснения — Шерлок и Джон не договаривались заранее, просто Шерлок, искавший возможность предупредить Джона, вспомнил о каком-то деле с ватиканскими камеями, которое они расследовали с Джоном и в котором была похожая ситуация, и сказал эту фразу в надежде, что Джон вспомнит о нём и поймёт предупреждение. Правда, учитывая степень сообразительности Джона, я бы на это не поставила — слишком рискованно ) так что первый вариант предпочтительнее.

Однако в «Знаке трёх» Шерлок снова упоминает «ватиканские камеи», и Джон поясняет Мэри, что это означает «боевая готовность» — кто-то в опасности.

Здесь очевидная очередная недоработка — как Джон в «Скандале» догадался, что ему нужно именно пригнуться, если сигнал означает «боевая готовность»? Фаны, как всегда, взялись её устранять, и по интернету пошла гулять следующая история, на которую я как-то наткнулась (см., например, здесь):

«Ватиканские камеи» — это условный сигнал солдат английской армии, обозначающий боевую готовность. Фраза впервые появилась во времена второй мировой войны, она означает, что на территорию британской военной базы проник невоенный вооруженный человек, и сигнализирует солдатам о необходимости уйти с линии огня. Шерлок рассчитывал, что Джон как военный человек должен знать о назначении этой фразы. Заранее о таком сигнале Шерлок и Джон не договаривались, здесь авторы сериала хотели показать находчивость Шерлока, которая помогла выпутаться из опасной ситуации».

Ясно, что это пришло из англофандома: есть даже соответствующая статья в Urban Dictionary (словарь сленговых выражений, который составляется добровольцами).
Однако поиски источника ничего не дали: все ссылки вели только на различные шерлокосайты. Похоже, кроме шерлокоманов, никто не в курсе такой эффектной трактовки, что как бы наводит на мысли об истинном источнике )

Лингвист из Гарварда придерживается того же мнения:
«Обсуждали роль интернета в ложной этимологии.
Если погуглить «ватиканские камеи», то вы увидите, что это было использовано во втором сезоне сериала BBC «Шерлок» в качестве кода для фразы «Ложись!» Вы также найдете множество ссылок на её использование британскими войсками во второй мировой войне на таких сайтах как Urban Dictionary. Оказывается, однако, что все утверждения по поводу военного происхождения этой фразы датируются временем после выхода в эфир этого эпизода «Шерлока» и восходят к одному авторитетному звучащему (но полностью выдуманному) комментарию на фанатском форуме. На самом деле эта фраза отсылает к оригинальной повести Конан Дойля «Собака Баскервилей», где Шерлок Холмс упоминает о деле с ватиканскими камеями. Вывод: фальсификация!»

Вторая фраза появляется в «Знаке трёх». Шерлок на свадьбе говорит маленькому Арчи: «Ответишь правильно — получишь безголовую монашку». Видимо, Шерлок, показывая мальчику «картинки с убийствами», упомянул о случае с обезглавленной монашкой, но решил пока не показывать ему фото — Арчи при упоминании об их первой встрече с Шерлоком накануне свадьбы и картинках, которые тот ему показывал, говорит «Обезглавливание», что Шерлок, пытаясь сгладить ситуацию, объясняет как название какой-то деревни.

Я вспомнила об этом, когда недавно пересмотрела пилот в оригинале. В сцене, когда Шерлок обливает себя вином, он говорит хозяину кафе фразу, после которой тот выталкивает его на улицу. У нас это перевели как «Анджело, «пьяный посетитель»!» На самом деле Шерлок говорит следующее: «Анджело, «безголовая монашка»!» ))

То есть это ещё одна кодовая фраза, о которой Шерлок договорился с Анджело. Из пилота также ясно, что Шерлок не впервые пользуется помощью Анджело при засаде. Так что Джон тоже «не был первым» — у Шерлока, в полном соответствии с каноном, были добровольные помощники и до Джона.

Сама фраза напоминает об известной «истории с привидениями» канадского происхождения: «Эта история 1700-х гг. рассказывает о французской аристократке, которую отправили в канадский монастырь, но по пути она потеряла голову… в прямом смысле этого слова. То ли это сделал не в меру рьяный торговец мехами, то ли пара убийц и охотников за сокровищами, но, говорят, ее призрак сейчас бродит в лесу Бухты Френч Форт в поисках своей головы».

Есть ещё одна история с «безголовой монашкой», о привидении Старой Праги, но она гораздо меньше известна в англоязычном мире, так что, скорее всего, предпочтение стоит отдать канадской монашке.

Не очень понятно, почему именно эта фраза использовалась как такой сигнал — «пьяный посетитель» куда логичнее. Видимо, сказалась канонная страсть Шерлока к «театральным эффектам» ) Однако можно предположить, что создателям сериала было жаль, что она выпала из окончательного варианта «Этюда», и они вспомнили о ней, когда снимали «Знак трёх».

Источник

«Шерлок» за кадром: «Ватиканские камеи», Алан Рикман и фантомная камера

Один из самых запоминающихся моментов «Скандала в Белгравии». Понимая, что сейф в квартире Ирэн «заминирован», Шерлок выкрикивает слова «условного сигнала», который они с Джоном решили использовать как предупреждение к мгновенному маневру, — относящие нас к канону «Ватиканские камеи». В то же мгновение вся сцена превращается в балет замедленного движения — наши герои разоружают гнусных црушников. Но как же было достигнуто столь потрясающее изображение?

Ответ находим в одной замечательной детали операторского оборудования — так называемой «фантомной камере» производства компании Vision Research. «Фантомные» камеры — это видеокамеры HD, созданные специально для съемки в ускоренном режиме, от 750 до 1 000 кадров в секунду. При воспроизведении такой съемки в обычном режиме 24 кадров в секунду изображение двигается максимально замедленно.

Обычно фантомные камеры используются на съемках спортивных событий — в частности, они были широко использованы на Олимпиаде 2012 в Лондоне — а также для съемки живой природы. При этом они все больше входят и в производство кино- и телевизионной продукции, и режиссер Пол Макгиган использовал именно такую камеру в работе над серией «Скандал в Белгравии».

Разумеется, видеосъемка мимолетных реакций при помощи замедленного движения создает свои важные и забавные эффекты и ситуации. Об этом Бенедикт Камбербэтч, Лара Пульвер и Сью Вёрчью говорили в комментариях к «Скандалу в Белгравии»:

Бенедикт: «Вся сцена-то заняла не больше двух секунд, и было захватывающе заглянуть в монитор после того, как все было снято. Фантомная камера потрясающая штука.»

Сью: «Дорогая штука.»

Лара: «И вот тут-то вы вдруг видите, какие жуткие непривлекательные штуки вытворяют ваши челюсти.»

Бенедикт: «Да. Ты говоришь, что у тебя… скажем, сексуально отягощенное лицо; судя по всему, оно также и боевое!»

Лара: «И они разные! (Через паузу) Бен, мне еще только предстоит увидеть твое сексуальное лицо, так что все в порядке!» (две финальные реплики в переводе vivalabeat )

Лучше всего показать работу фантомной камеры могут два следующих видео. Это съемку сделал Дэвид Михалек для сериала «Портреты драматической эпохи». В кадре — звезда «Крепкого орешка», «Гарри Поттера» и великолепных пародий Бенедикта Камбербэтча, Алан Рикман, заваривающий чай.

Видеофрагмент длится чуть больше 7 минут, при этом все выглядит действительно драматично, захватывающе и завораживающе.

А вот и фокус: тот же фрагмент, воспроизведенный на нормальной скорости. 7 минут превращаются в… 11 секунд ровно!

Источник

Внезапные открытия

Случайно наткнулась:
«Ватиканские камеи» — это условный сигнал солдат английской армии, обозначающий боевую готовность. Фраза впервые появилась во времена второй мировой войны, она означает, что на территорию британской военной базы проник невоенный вооруженный человек, и сигнализирует солдатам о необходимости уйти с линии огня. Шерлок рассчитывал, что Джон как военный человек должен знать о назначении этой фразы. Заранее о таком сигнале Шерлок и Джон не договаривались, здесь авторы сериала хотели показать находчивость Шерлока, которая помогла выпутаться из опасной ситуации».

Ясно, что это пришло из англофандома: есть даже соответствующая статья в Urban Dictionary.
Однако поиски источника ничего не дали: все ссылки вели только на различные шерлокосайты. Похоже, кроме шерлокоманов, никто не в курсе такой эффектной трактовки, что как бы наводит на мысли об истинном источнике )

Лингвист из Гарварда придерживается того же мнения:
«Обсуждали роль интернета в ложной этимологии.
Если погуглить «ватиканские камеи», то вы увидите, что это было использовано во втором сезоне сериала BBC «Шерлок» в качестве кода для фразы «Ложись!» Вы также найдете множество ссылок на её использование британскими войсками во второй мировой войне на таких сайтах как Urban Dictionary. Оказывается, однако, что все утверждения по поводу военного происхождения этой фразы датируются временем после выхода в эфир этого эпизода «Шерлока» и восходят к одному авторитетному звучащему (но полностью выдуманному) комментарию на фанатском форуме. На самом деле эта фраза отсылает к оригинальной повести Конан Дойля «Собака Баскервилей», где Шерлок Холмс упоминает о деле с ватиканскими камеями. Вывод: фальсификация!»

Зато по ходу дела неожиданно обнаружила ещё одну кодовую фразу из пилота, который смотрела пару раз очень давно. В сцене, когда Шерлок обливает себя вином, он говорит хозяину кафе фразу, после которой тот выталкивает его на улицу. У нас это перевели как «Анджело, «пьяный посетитель»!» На самом деле Шерлок говорит следующее: «Анджело, «безголовая монашка»!» ))

Сама фраза напоминает об известной «истории с привидениями» канадского происхождения: «Эта история 1700-х гг. рассказывает о французской аристократке, которую отправили в канадский монастырь, но по пути она потеряла голову… в прямом смысле этого слова. То ли это сделал не в меру рьяный торговец мехами, то ли пара убийц и охотников за сокровищами, но, говорят, ее призрак сейчас бродит в лесу Бухты Френч Форт в поисках своей головы».

Есть ещё одна история с «безголовой монашкой», о привидении Старой Праги, но она гораздо меньше известна в англоязычном мире, так что, скорее всего, предпочтение стоит отдать канадской монашке.

Источник

roman_rostovcev

РОМАН И. РОСТОВЦЕВ

РУССКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

ОХОТА НА ОСВОБОДИТЕЛЯ-II. ВАТИКАНСКИЕ КАМЕИ

7 июля 1865 г. во дворе федеральной тюрьмы была воздвигнута виселица, которую окружили войска. На эшафот втащили находившуюся без сознания Саррет, стенающего Этцеродта, дрожащего, плачущего Геролда и сохранявшего угрюмое молчание Пейна. Генерал Хартренфт огласил приговор. Через несколько мгновений все было кончено… Белые повязки смерти, скрывавшие лица казненных, как бы символизировали печать молчания, наложенную на уста заговорщиков, и те тайны, которые они унесли с собой в могилу. А четверо других подсудимых были переведены в тюрьму, находящуюся на Драй Тортугас — выжженном солнцем островке в 100 милях от побережья Флориды. Форт Джефферсона, куда поместили заключенных, был окружен широким рвом, заполненным водой; в ров часто заплывали акулы.

Почему изменили первоначальный приказ президента Джонсона держать всех четверых арестантов в тюрьме города Олбени? Может быть, из-за соображений безопасности? Заключенные имели множество сочувствовавших и на Юге, и на Севере, а из Форта Джефферсона бежать еще не удавалось никому. Но возможно и другое — стремление, чтобы об осужденных ничего не просочилось на волю.

Говоря об этой гипотезе (а ее не раз высказывали некоторые американские авторы), надо помнить, что кроме М. О’Лафлина, умершего от желтой лихорадки на острове, остальные трое были в феврале 1869 г., за месяц до окончания срока президентства Джонсона, помилованы последним и выпущены на свободу. Никто из них не сделал никаких разоблачений. Перед смертью Спейнджлер (1879 г.) и Мадд (1882 г.) оставили данные под присягой заявления о своей невиновности, что противоречило имеющимся веским доказательствам их участия в заговоре.
Итак, правосудие свершилось. Страна могла быть спокойна — чудовищное преступление не осталось безнаказанным. Но, однако, какое-то смутное чувство неудовлетворенности тем, что наказаны лишь рядовые исполнители заговора и что главные преступники остались на свободе, владело многими современниками. Вскоре эти сомнения прорвались на страницы печати, зазвучали с трибуны конгресса.

А между тем чего же, казалось, больше — трибунал судил обвиняемых за подготовку убийства Линкольна и других высоких должностных лиц в сговоре с рабовладельческим президентом Девисом и главарями южной секретной службы и даже с другими «неизвестными лицами».

Неизвестные пока оставались неизвестными. Напротив, известный всем Джефферсон Девис находился в руках федеральных властей, в крепости Монро. «Через полгода после окончания процесса над заговорщиками юридическая комиссия палаты представителей американского конгресса занялась рассмотрением доказательств, имевшихся против Джефферсона Девиса (а также против одного из руководителей южной разведки Клемента Клея). Политическая обстановка в стране к этому времени заметно изменилась. Президент Эндрю Джонсон, взявший курс на примирение с плантаторами, восстановил против себя радикалов. Таким образом, занявшись расследованием роли Девиса, радикалы метили прежде всего в Джонсона.

Однако противники радикалов сумели нанести контрудар. В ходе перекрестного допроса свидетелей обвинения вскрылись обстоятельства, подрывавшие доверие к показаниям этих лиц. Ричард Монтгомери, как выяснилось, был в прошлом вором-рецидивистом, хорошо известным Нью-йоркской полиции, человеком, заведомо способным на лжесвидетельство. Генри фон Штейнекер (его настоящее имя Ганс фон Винкельштейн), оказывается, не только бежал из южной армии, но успел дезертировать и из войск северян, а также обвинялся в казнокрадстве! Доктор Меритт, как показало расследование, произведенное по приказу английского генерал-губернатора Канады, был знахарем, не брезговавшим самыми нечистоплотными махинациями.

Не лучше обстояло дело и с другими свидетелями, особенно с С. Коновером (его настоящее имя Чарлз Дэнхем), который был уличен не только в даче ложных показаний, но и в попытке подбить к этому же других. Американские власти проявили оперативность и не дали ему скрыться (как успел исчезнуть фон Винкельштейн). Он был приговорен к 10 годам тюрьмы. Быть может, такой активностью прокуратура и военное министерство хотели защитить честь мундира и в то же время заткнуть рот слишком много знавшему и болтливому мошеннику. Однако на деле суд над Коновером сделал общеизвестными факты лжесвидетельства, с которыми ранее была знакома лишь узкая группа вашингтонских политиков.

Радикальное большинство юридической комиссии палаты представителей объявило Джефферсона Девиса причастным к заговору, приведшему к убийству Линкольна. Однако обвинение против Девиса было сильно скомпрометировано разоблачением лживости показаний свидетелей, выставленных прокуратурой.

А между тем нет никаких оснований сомневаться в виновности Джефферсона Девиса. Не в том, конечно, смысле, что именно он давал указание об убийстве Линкольна. Девис отвечал за деятельность южной разведки. А Бут и другие заговорщики были ее агентами и действовали по ее указаниям. Не удовлетворяясь этим, прокуратура пыталась найти доказательства того, что Девис сам персонально руководил заговорщиками. Но даже если дело обстояло так, обнаружение подобных доказательств могло быть только делом счастливого случая. Такой случай не представился, и пришлось воспользоваться услугами лжесвидетелей.

Самое интересное другое: прибегая к их сомнительным услугам, власти вели странную линию в отношении человека, от которого можно было скорее всего узнать о тайных пружинах заговора.
Речь идет о Джоне Саррете, являвшемся наряду с Бутом центральной фигурой среди заговорщиков. Немного достоверного известно о нем. Ревностный сторонник рабовладельцев, Джон Саррет, однако, без колебаний принес присягу верности федеральному правительству в Вашингтоне, требуемую при назначении на чиновничью должность в почтовом ведомстве. Вероятно, это было сделано по заданию южной разведки. Почтмейстер в небольшом городке был удобной фигурой для сбора и пересылки разведывательных донесений. Вскоре Саррет возбудил подозрение, был смещен со своей должности и стал профессиональным разведчиком. Он не раз доставлял донесения и инструкции, курсируя между Ричмондом, Вашингтоном и Монреалем.

В конце 1864 г. Саррет познакомился с Бутом, который предложил ему участвовать в похищении Линкольна. Бут ли придумал этот план, или он был подсказан ему извне — не имеет особого значения. Несомненно лишь, что Саррет не смог бы активно включиться в подготовку этого плана и последующего плана убийства, не получив на это согласия своего начальства в Ричмонде.
Вашингтонская полиция ворвалась в дом Саррета, но уже не нашла разведчика на месте. Было объявлено о награде в 25 тысяч долларов тому, кто захватит Саррета. А он тем временем без труда перешел границу Канады. (Детективы, которым было дано задание преследовать заговорщика, почему-то были снабжены приметами Этцеродта с указанием, что эти приметы Саррета.) Начальник вашингтонской полиции А. Ч. Ричардс послал в Канаду своих агентов, в том числе человека, знавшего в лицо Саррета, но неожиданно получил за это выговор от военного министерства, что не помешало этому ведомству утверждать, что погоня за Сарретом производилась по приказу Э. Стентона, военного министра.

Вряд ли можно сомневаться в том, что Стентон сознательно смотрел сквозь пальцы на побег Саррета. Вместо поисков в Канаде руководитель контрразведки Бейкер занялся организацией погони за каким-то мнимым Сарретом в горах Пенсильвании. В сентябре 1865 г. Саррет переехал из Канады в Ливерпуль. Американский вице-консул в этом порту, получив сведения о Саррете от судового врача, направил 30 сентября донесение в Вашингтон и просил полномочий на то, чтобы добиваться выдачи заговорщика. В ответ 13 октября заместитель государственного секретаря У. Хантер уведомил вице-консула, что после консультаций с военным министром и генеральным прокурором «было сочтено целесообразным в настоящее время не предпринимать никаких действий в отношении ареста предполагаемого Джона Саррета». Судовой врач, все еще надеявшийся получить обещанную денежную награду, в конце октября посетил американского консула в Монреале и сообщил о намерении Саррета отправиться в Рим. Консул стал забрасывать телеграммами государственный департамент.

Ответы приходили нескоро, иногда с интервалом в две недели. Из них следовало, что государственный департамент обсуждает вопрос о Саррете с военным министерством. В конечном счете Вашингтон так и не потребовал выдачи сообщника Бута. А поскольку энергичный судовой врач продолжал будоражить американскую дипломатию предложениями о поимке Саррета, в Вашингтоне наконец решились действовать, но совсем в неожиданном направлении. 24 ноября военный министр Стентон издал приказ № 164, в котором бралось назад обещание заплатить 25 тысяч долларов за поимку Саррета. Впоследствии Стентон, давая объяснения дружески настроенной к нему комиссии конгресса по поводу этого приказа, разъяснял, что уже прошло много месяцев со времени объявления награды. Однако именно в это время шансы захватить Саррета резко возросли.

Пользуясь бездействием американских властей, Саррет уехал в Рим; там он под именем Джока Уотсона вступил в один из наемных полков армии папы. В Риме беглец встретился со своим школьным товарищем Сент-Мэри, который, по-видимому, еще не зная об отмене награды, поспешил известить американского посла о нахождении Саррета в Риме. 23 апреля 1866 г. посол направил сообщение обо всем этом в Вашингтон. Почти через месяц, 17 мая, Стентон, мнение которого было запрошено государственным департаментом, переадресовал запрос своему другу, генеральному прокурору, а тот, в свою очередь, потребовал от Сент-Мэри сообщить сведения о себе и переслать сделанное им под присягой заявление о Саррете. 28 мая Сьюард предложил Стентону послать специального агента в Рим, чтобы потребовать выдачи Саррета. Ответа со стороны военного министра не последовало. 20 июля прибыли затребованные из Рима бумаги. Кроме того, американский посол уведомил, что при получении соответствующей просьбы из Вашингтона папские власти с готовностью выдадут преступника. 28 августа государственный департамент снова запросил военное министерство о его мнении по этому вопросу — и снова не получил ответа. В октябре Сьюард предложил удостовериться, действительно ли Саррет в Риме, и для этого переслать фотографию разыскиваемого шпиона в американское посольство в Риме.

Тем временем в ноябре 1866 г. канцлер римского папы кардинал Антонелли, не дождавшись просьбы из Вашингтона, сам отдал распоряжение об аресте Саррета. Тот был арестован, но сумел бежать сначала в Неаполь, а оттуда пароходом в Египет. Только после его бегства в Рим пришла наконец фотография Саррета. Но на ней разведчик был так мало похож на себя, что она могла лишь повредить поискам, направляя полицию на ложный след. В Египте генеральный консул США сумел добиться ареста Саррета; в начале января 1867 г. американский военный корабль доставил преступника в США. Власти приняли специальные меры, чтобы воспрепятствовать встречам заговорщика с «посторонними лицами». Однако незадолго до суда Саррета посетил конгрессмен из Огайо Эшли, близкий друг Стентона. Вероятно, этот визит был связан с попытками получить от заключенного какой-либо компрометирующий материал против президента Джонсона, которого радикальные республиканцы решили предать суду сената.

Американские политики не привыкли брезговать никакими средствами. Атакуя «слеза» Джонсона за его потворство южным плантаторам, некоторые из конгрессменов с готовностью подхватили обвинение южан, что Джонсон отказался помиловать миссис Саррет, несмотря на просьбы самих военных судей. Джонсон стал оправдываться. В такой обстановке процесс над Сарретом мог оказаться очень досадным делом для многих вашингтонских политиков — и врагов, и друзей Джонсона.

Саррету дали пять месяцев для подготовки к суду; обвинение было поручено лицам, близким к военному министру. Не менее восьми свидетелей заявили, что видели Саррета в Вашингтоне 14 апреля 1865 г. Другие свидетели уверяли, что встречали Саррета на следующее утро в Нью-Йорке. При тогдашней быстроте сообщений и расписании поездов одно исключало другое. Осенью 1867 г. Саррета отпустили под залог в 25 тысяч долларов. При возобновлении процесса выяснилось, что по закону обвинительный акт должен предъявляться не позднее чем через два года после преступления, инкриминируемого подсудимому. Исключение делалось лишь в том случае, когда в самом обвинительном акте отмечалось, что он не мог быть предъявлен ранее, так как преступник «скрывался от правосудия». Подобной оговорки не было сделано в обвинительном заключении по делу Саррета.

Защита немедленно воспользовалась этой непонятной оплошностью, которая могла быть умышленной. Процесс был прекращен, Саррет выпущен на свободу. Он даже вскоре прочел публичную лекцию о заговоре, рассказывая о плане похищения Линкольна. При этом, однако, Саррет держался очень осторожно и не сообщил ничего существенно нового. Он прожил еще много десятилетий, скончавшись в 1916 г. Мало кто из жителей Балтиморы знал, что пожилой чиновник пароходной компании был одним из главарей заговора, приведшего к убийству Линкольна. На протяжении всей своей долгой жизни Саррет упорно молчал, не выдав ни одной из известных ему тайн заговора.

В чем же были причины странного поведения военного министра в дели Саррета? Почему его укрывали от правосудия, а потом явно дали уйти от наказания? Неужели боялись его разоблачений? Ответа на эти вопросы так и не последовало.

В отличие от Джона Саррета, бегство которого и последующий процесс привлекли самое широкое внимание, имя Джона Ф. Паркера оставалось совершенно в тени. А между тем он имел самое прямое отношение к убийству президента, хотя отнюдь не принадлежал к числу заговорщиков.

Источник