Тайная вечеря что это значит

Тайная Вечеря

(см.: Мф 26, 1 7–29; Мк 14, 12–25; Лк 22, 7–38; Ин 13, 1–30)

Накануне праздника Пасхи ученики спросили Господа, где бы Он хотел совершить праздничную трапезу. Господь указал, к кому в Иерусалиме ученики должны обратиться: «Пойдите и скажите ему: “Время Мое близко; у тебя буду праздновать Пасху с Моими учениками”». Ученики сделали все, как им велел Иисус, и приготовили пасхальную трапезу. На этой трапезе присутствовали только Иисус Христос и двенадцать Его апостолов. Все они понимали, что происходит что-то особое, таинственное. «Очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания», — сказал ученикам Господь.

Однако между учениками возник спор, кто из них должен почитаться старшим. Господь прервал этот спор: «Кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий — как служащий». И, подавая Своим ученикам пример кротости и служения ближним, Господь встал, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце и умывальницу, начал умывать ноги Своим ученикам и отирать их полотенцем. Когда же Он умыл им ноги и надел одежду Свою, то, вернувшись за стол, сказал им: «Знаете ли, что Я сделал для вас? если Я, ваш Господь и Учитель, омыл вам ноги, то и вы должны умывать ноги друг другу».

Пасхальная трапеза шла своим чередом. Но тут Господь взял хлеб и, сотворив благодарственную молитву, благословил и подал Своим ученикам со словами: «Примите, ешьте, сие есть тело Мое, которое за вас предается». А после, взяв чашу и вновь вознеся благодарственную молитву, подал ее со словами: «Пейте от нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов. Сие творите в Мое воспоминание». Так было установлено великое Таинство Евхаристии [1] . Господь за трапезой накануне Своей крестной смерти явил ученикам жертву, которую Он принесет за спасение людей. Это же чудо явления жертвы Христовой происходит и сейчас в каждом храме, где совершается Божественная литургия. Апостол говорит: Всякий раз, когда вы едите Хлеб сей и пьете Чашу сию, вы смерть Господню возвещаете, пока Он не придет. Кровью жертвенных животных скреплялся Ветхий Завет — союз Бога и древнего израильского народа. Своей собственной Кровью Господь скрепляет Новый Завет — вечный союз Бога и всего человечества. До Второго славного Пришествия Христова мы, христиане, приобщаясь Телу и Крови Христовым, не только соединяемся со Христом, но и объединяемся в единое тело со всеми теми, кто причащается вместе с нами. Это единое тело называется Церковью Христовой.

Еще во время трапезы Иисус Христос сказал, обращаясь к ученикам: «Истину говорю вам: один из вас предаст Меня». Ученики недоумевали: о ком говорит Учитель? Они спрашивали Христа: не я ли, Господи? Иоанн Зеведеев, ученик, которого Господь особенно любил, припав к груди Иисуса, спросил Его: Господи! кто это? Господь ответил: «Тот, кому Я, обмакнув, подам кусок хлеба». И, обмакнув кусок, подал Иуде Искариоту со словами: Что делаешь, делай скорее. Сатана, толкавший ученика Христова на преступление против Учителя, в этот момент окончательно овладел Иудой. Иуда вышел в ночь и поспешил к врагам Господа. Однако никто из учеников не понял слов Спасителя. Они решили, что Господь отослал Иуду купить необходимое к празднику или раздать пожертвования нищим.

Евангельский текст не говорит прямо, причастился ли Иуда Тела и Крови Христовых или же Господь обличил предателя до установления Евхаристии. Но видно, как Господь до последнего пытается пробудить в Своем ученике совесть и удержать его от гибельного шага.

Источник

Тайная вечеря что это такое

Тайная вечеря. Леонардо да Винчи. 1495—1498 г.

Тайная вечеря – последняя трапеза, которую совершил Иисус Христос со своими учениками накануне Крестных страданий.

Этот ужин произошел в Иерусалиме, в так называемой Сионской горнице. Спаситель праздновал с апостолами иудейскую пасху, установленную в память чудесного избавления еврейского народа из египетского плена. Во время Тайной Вечери Христос, преломив хлеб, подал его ученикам со словами: «Это Тело мое, которое за вас предается». Затем Он дал им чашу с виноградным вином, сказав: «Это Кровь моя Нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов». Так впервые в истории человечества произошло Таинство Причащения Телу и Крови Христовой, которое с тех пор происходит на каждой литургии в Православной церкви. На Тайной Вечере Иисус предсказал предательство Иуды и Свои грядущие Страдания. События Тайной Вечери нашли отражения в произведениях многих художников, одним из самых ярких среди этих творений является знаменитая фреска Леонардо да Винчи.

Надежда Иoнина. Отрывок из произведения «Сто великих картин»

В одном из тихих уголков Милана, затерявшихся в кружеве узеньких улиц, стоит церковь Санта Мария делла Грацие. Рядом с ней, в неприметном здании трапезной, вот уже более 500 лет живет и поражает людей шедевр шедевров — фреска Леонардо да Винчи «Тайная вечеря».

Смотрите наши программы на Youtube канале Радио ВЕРА.

Скачайте приложение для мобильного устройства и Радио ВЕРА будет всегда у вас под рукой, где бы вы ни были, дома или в дороге.

Источник

Тайная вечеря

См. также раздел ПАСХА

В каждом пра­во­слав­ном храме над Цар­скими вра­тами поме­ща­ется икона с изоб­ра­же­нием Тайной Вечери.

В Еван­ге­лиях от Матфея, от Марка и от Луки, а также в Первом Посла­нии к Корин­фя­нам о Тайной Вечере рас­ска­зы­ва­ется доста­точно подробно. В Еван­ге­лии от Марка ска­зано: «В первый день опрес­но­ков, когда зако­лали пас­халь­ного агнца, гово­рят Ему уче­ники Его: где хочешь есть пасху? мы пойдём и при­го­то­вим» ( Мк.14:12 ).

Пасха в вет­хо­за­вет­ной Церкви – это празд­ник вос­по­ми­на­ния об исходе из Египта, из дома раб­ства, о первой ночи сво­боды. Вче­раш­ние рабы, поки­дая Египет, обре­тают сво­боду, кон­туры кото­рой им ещё не понятны. По иудей­скому лун­ному кален­дарю Пасха празд­ну­ется в один и тот же день, 15 нисана. По нашему лунно-сол­неч­ному – юли­ан­скому или гри­го­ри­ан­скому – кален­дарю этот день при­хо­дится на разные числа.

Запо­ведь о празд­но­ва­нии Пасхи есть уже в книге Исход:

«Наблю­дай празд­ник опрес­но­ков… ибо в оном ты вышел из Египта» ( Исх.23:15 ).

В ирмосе первой песни одного из кано­нов, кото­рый поётся во время утрени, так повест­ву­ется об этом собы­тии: «Яко посуху, пеше­ше­ство­вал Изра­иль по бездне сто­пами…»

В этот день евреи выпе­кали прес­ный хлеб – мацот – в знак того, что они спе­шили, поки­дая Египет, и поэтому не могли испечь хлеб квас­ной. Кроме того, закваска – это символ бро­же­ния, раз­ло­же­ния; опрес­нок же, наобо­рот, символ чистоты, нетро­ну­то­сти раз­ло­же­нием. Поэтому в иудей­ских семьях с глу­бо­кой древ­но­сти и доныне за два дня до Пасхи – 13 числа месяца нисана – хозяин уни­что­жает закваску, чтобы в доме не оста­лось квас­ного хлеба. В этот день в Иеру­са­лим­ском храме зака­лы­вался пас­халь­ный агнец. После раз­ру­ше­ния Храма этот обычай был упразд­нён. Но до сих пор в память о том, как евреи первый раз испекли мацот, каждую весну, к каждой Пасхе печётся этот прес­ный хлеб.

Пас­халь­ная тра­пеза на иврите назы­ва­ется словом седер (поря­док). На ней обя­за­тельны пас­халь­ный агнец (после раз­ру­ше­ния Храма импе­ра­то­ром Юсти­ни­а­ном агнец стал заме­няться кусоч­ком мацы), мацот; чаша солё­ной воды, сим­во­ли­зи­ру­ю­щая слезы, про­ли­тые евре­ями в Египте, и вместе с тем – солё­ные воды Крас­ного моря, через кото­рое «яко посуху» пере­шёл Изра­иль, уходя из раб­ства на сво­боду; набор горь­ких трав (марор), напо­ми­на­ю­щий о горечи раб­ства; хоро­шет – паста из яблок, фини­ков, вето­чек корицы и ореха – в память о тех кир­пи­чах из соломы и глины, кото­рые иудеи делали в Египте, когда были рабами; четыре чаши вина – как символ четы­рёх обе­ща­ний Бога Своему народу: выве­сти его из-под ига, спасти, при­нять к Себе и быть его Богом.

Глав­ное в празд­нике Пасхи у иудеев – цик­ка­рон (вос­по­ми­на­ние). В одном из тал­му­ди­че­ских трак­та­тов, где гово­рится, как надо празд­но­вать Пасху, есть такие слова: «Во всяком поко­ле­нии всякий чело­век должен почув­ство­вать, будто это он сам вышел из Египта». Не его далё­кие-далё­кие предки три с лишним тысячи лет назад, а именно он сам.

…Уче­ники спра­ши­вают Христа, где им при­го­то­вить пасху. Спа­си­тель посы­лает их в дом, где они должны найти – и нахо­дят – верх­нюю гор­ницу, устлан­ную ков­рами. В этой гор­нице, «когда настал час, Он возлёг, и две­на­дцать апо­сто­лов с Ним» ( Лк.22:8-14 ). Глагол «воз­лечь» ука­зы­вает на одно очень важное обсто­я­тель­ство. За пас­халь­ной тра­пе­зой воз­ле­жали, под­чёр­ки­вая тем самым, что это тра­пеза сво­бод­ных людей. Раб ест стоя, в спешке загла­ты­вая куски, – у него нет вре­мени для тра­пезы. Сво­бод­ный чело­век за тра­пе­зой может полу­ле­жать. О том, что «Он возлёг» и «они воз­ле­жали», гово­рится ещё в двух стихах – в Еван­ге­лиях от Матфея ( Мф.26:20 ) и от Марка ( Мк.14:18 ).

Иисус берёт хлеб, затем вино. Хлеб и вино – два цен­траль­ных эле­мента Тайной Вечери, как и на пас­халь­ном седере у иудеев. Еван­ге­лист Лука упо­ми­нает чашу – по-гре­че­ски она названа три­блион, а святые Кирилл и Мефо­дий пере­вели это слово как «солило». Солило – чаша с солё­ной водой. Сла­вян­ские пер­во­учи­тели пере­вели это слово по смыслу, а не бук­вально. Из Еван­ге­лия от Иоанна понятно, что это была чаша с какой-то жид­ко­стью, ибо Иисус обмак­нул в неё хлеб. По-гре­че­ски прямо о жид­ко­сти не гово­рится, но упо­треб­лено при­ча­стие бапсас, то есть «обмак­нув» (в какую-то жид­кость) кусок хлеба. Затем Иисус дал его Иуде.

Совер­шая Тайную Вечерю, Гос­подь гово­рит: «Сие тво­рите в Моё вос­по­ми­на­ние» – это значит, что Он упо­тре­бил слово цик­ка­рон, кото­рое так важно в пас­халь­ном ритуале иудеев. Нако­нец, в Еван­ге­лии от Луки ( Лк.22:17-18 )гово­рится ещё об одной чаше с вином, кроме той, кото­рую Иисус взял в конце Тайной Вечери и бла­го­сло­вил со сло­вами: «…сия чаша есть новый завет в Моей Крови, кото­рая за вас про­ли­ва­ется» ( Лк.22:20 ). В самом начале Вечери Он, «взяв чашу и бла­го­да­рив, сказал: при­мите её и раз­де­лите между собою, ибо ска­зы­ваю вам, что не буду пить от плода вино­град­ного, доколе не придёт Цар­ствие Божие». И затем, «взяв хлеб и бла­го­да­рив, пре­ло­мил». Для преж­них тол­ко­ва­те­лей Еван­ге­лия это место, где гово­рится о первой чаше, всегда было очень труд­ным. Зачем она, эта чаша, в начале тра­пезы? Но если мы загля­нем в пас­халь­ную Агаду (прак­ти­че­ское руко­вод­ство, по кото­рому совер­ша­ется пас­халь­ная тра­пеза у иудеев), то узнаем, что тра­пеза начи­на­ется с обычая, име­ну­е­мого кидуш (освя­ще­ние). Глава семьи берёт чашу, бла­го­слов­ляет, читает над ней молитву, и затем эта чаша пере­да­ётся по кругу. И каждый читает над чашей при­мерно такую молитву: «Бла­го­сло­вен Ты, Бог Все­дер­жи­тель, Царь Все­лен­ной, сотво­рив­ший плод вино­град­ный». В Еван­ге­лии же Спа­си­тель гово­рит: «Не буду пить от плода вино­град­ного» ( Лк.22:18 ), т.е. как бы повто­ряет слова из этой молитвы. Чаша, с кото­рой начи­на­ется пас­халь­ная тра­пеза у иудеев, и есть, без сомне­ния, та чаша, о кото­рой идёт речь в Еван­ге­лии от Луки.

Срав­ни­вая еван­гель­ский рас­сказ с пас­халь­ной Агадой, мы видим, что Гос­подь на Тайной Вечере совер­шает пас­халь­ный седер; вместе с тем на этой тра­пезе – как мы знаем из Еван­ге­лия от Матфея, от Марка, от Луки, из Пер­вого Посла­ния к Корин­фя­нам апо­стола Павла – нет пас­халь­ного агнца, хотя в это время Иеру­са­лим­ский храм ещё не был раз­ру­шен и быто­вал обычай закла­ния. Воз­ни­кает вопрос: почему же нет агнца на Тайной Вечере? Отве­тить на него нам помо­гает апо­стол Павел в Первом Посла­нии к Корин­фя­нам: «Пасха наша, Хри­стос, заклан за нас» ( 1Кор.5:7 ); иными сло­вами, Иисус – наш пас­халь­ный Агнец. До апо­стола Павла об этом же гово­рит Иоанн Пред­теча, прямо назы­вая Спа­си­теля Агнцем Божиим: «Вот Агнец Божий, Кото­рый берёт на себя грех мира» ( Ин.1:29 ). Обще­из­вестно, что в первые века цер­ков­ной исто­рии Хри­стос обычно изоб­ра­жался в виде Агнца. Сего­дня просфора, на кото­рой во время Литур­гии совер­ша­ется таин­ство Евха­ри­стии, назы­ва­ется агнич­ной, из неё выре­за­ется евха­ри­сти­че­ский хлеб – «агнец».

Итак, Иисус берёт хлеб и бла­го­слов­ляет его, про­из­неся молитву, и затем гово­рит: «…сие есть Тело Моё, кото­рое за вас пре­да­ётся» ( Лк.22:19 ). «Сие есть Тело Моё» – это вос­кли­ца­ние напо­ми­нает фразу из Агады: «Сие есть скуд­ный хлеб, кото­рый ели наши предки в земле еги­пет­ской». Это ещё одна парал­лель Тайной Вечери с пас­халь­ной тра­пе­зой иудеев.

Как и поло­жено по пас­халь­ной Агаде, Хри­стос в конце Тайной Вечери, это под­чёр­ки­вает апо­стол Павел, берёт чашу с вином и бла­го­слов­ляет её. Этим кон­ча­ется пас­халь­ная тра­пеза. Бла­го­слов­ляя чашу с вином, Хри­стос про­из­но­сит: «…сие есть Кровь Моя нового завета» ( Мф.26:28 ), цити­руя слова из книги Исход ( Исх.24:8 ). Итак, Иисус осу­ще­ствил ритуал, кото­рый тысячу с лишним лет еже­годно совер­шался в Пале­стине. Но при этом Он дал людям не хлеб и вино, а Себя Самого в виде хлеба и вина: «При­и­мите, ядите…» Не скуд­ный хлеб, а Тело Своё и Кровь Свою.

В конце XIX – начале XX века рус­ские фило­софы В. Соло­вьёв, Н. Бер­дяев и другие зада­ва­лись вопро­сом: чем хри­сти­ан­ство отли­ча­ется от всего осталь­ного, что накоп­лено чело­ве­че­ством за тыся­че­ле­тия исто­рии? И при­хо­дили к одному и тому же ответу: запад­ные (рим­ские, гре­че­ские) и восточ­ные (индий­ские, китай­ские, еги­пет­ские) учи­теля – все пред­ла­гали людям своё учение. Хри­стос же пред­ло­жил Самого Себя. Эта глав­ная отли­чи­тель­ная черта хри­сти­ан­ства наи­бо­лее полно про­яви­лась именно в Тайной Вечере. Ещё раньше Хри­стос гово­рил об этом прямо, вос­кли­цая: «Я хлеб живый, сшед­ший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, кото­рый Я дам, есть Плоть Моя, Кото­рую Я отдам за жизнь мира» ( Ин.6:51 ). И далее: «…истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Чело­ве­че­ского и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я вос­крешу его в послед­ний день» ( Ин.6:53-54 ).

В повто­ре­нии той Тайной Вечери, когда нака­нуне Своих стра­да­ний Гос­подь научил уче­ни­ков таин­ству Евха­ри­стии, заклю­ча­ется основа хри­сти­ан­ской жизни. «Сие тво­рите в Моё вос­по­ми­на­ние», – гово­рит Иисус в конце Тайной Вечери ( Лк.22:19 ), поэтому повто­ре­ние Тайной Вечери по этим Его словам ста­но­вится Литур­гией нашей Церкви.

Подобно тому как иудей, совер­ша­ю­щий седер, ощу­щает, что это он сам ушёл из еги­пет­ского плена, так и хри­сти­а­нин чув­ствует себя во время Евха­ри­стии участ­ни­ком Тайной Вечери. Мы выра­жаем это чув­ство в молитве, кото­рая чита­ется перед при­ча­стием: «Вечери Твоея Тайныя днесь, Сыне Божий, при­част­ника (при­част­ницу) мя приими».

В пас­халь­ную ночь древ­няя тра­пеза при­об­ре­тает у Христа и Его уче­ни­ков новый, мисти­че­ский смысл. Извест­ный фран­цуз­ский бого­слов Луи Буйе сказал об этом: «Всю новизну Еван­ге­лия Гос­подь ввёл в тща­тельно соблю­дён­ные линии тор­же­ствен­ного чина, насы­щен­ного самыми чти­мыми пре­да­ни­ями Изра­иля». И это дей­стви­тельно так.

Важно иметь в виду, что евха­ри­сти­че­ская мистика – это не мистика для элиты, узкого круга посвя­щён­ных, это мистика, доступ­ная каж­дому. Потому что даже тот, кто в силу каких-то причин не может пове­рить в пре­су­ществ­ле­ние, пре­ло­же­ние Святых Даров, при­сту­пает к Святым Тайнам, при­ча­ща­ется по слову Иисуса: «Сие тво­рите в Моё вос­по­ми­на­ние». И каждый, кто любит Христа, ста­но­вится под­лин­ным участ­ни­ком Тайной Вечери, творя сие в вос­по­ми­на­ние об Иисусе, даже если не пони­мает до конца, в чём смысл Евха­ри­стии.

Но всё же – пас­халь­ный ли седер совер­шил Гос­подь в тот вечер со Своими уче­ни­ками?

В неко­то­рых ком­мен­та­риях к Новому Завету утвер­жда­ется, что между синоп­ти­че­скими Еван­ге­ли­ями – от Матфея, от Марка и от Луки – и Еван­ге­лием от Иоанна суще­ствуют серьёз­ные про­ти­во­ре­чия в дати­ровке тра­пезы Христа. Я уже гово­рил о неко­то­рых чертах иудей­ского седера. Так вот, из начала 14‑й главы Еван­ге­лия от Марка ста­но­вится ясно, что Иисус совер­шает пас­халь­ную тра­пезу в первый день опрес­но­ков. Можно найти и другие детали, под­твер­жда­ю­щие, что в рас­ска­зах трёх еван­ге­ли­стов речь идёт именно о пас­халь­ном седере.

Но что гово­рит еван­ге­лист Иоанн?

Иисус схва­чен, и Его ведут от Каиафы в пре­то­рию. «Было утро; и они (иудеи. –Г.Ч.) не вошли в пре­то­рию, чтобы не осквер­ниться, но чтобы можно было есть пасху» ( Ин.18:28 ).

Значит, Гос­подь уже под стра­жей, а пас­халь­ная тра­пеза ещё не нача­лась. Сле­ду­ю­щая глава: «Тогда была пят­ница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат иудеям: се, Царь ваш!» ( Ин.19:14 ).

Значит, Иисус уже под стра­жей, а ещё только пят­ница перед Пасхой. Ранее, в начале 13‑й главы, тоже под­чёр­ки­ва­ется, что Вечеря совер­ша­ется перед празд­ни­ком Пасхи. Еван­ге­ли­сту Иоанну вторит Талмуд, где в одном из трак­та­тов гово­рится, что Иешуа бен Пан­тере, то есть Иисус Сын Девы, был казнён вече­ром нака­нуне Пасхи. Встаёт вопрос: кто же прав – синоп­тики или Иоанн и, соот­вет­ственно, Талмуд?

Свет­ские учёные пыта­ются отве­тить именно на этот вопрос: кто прав? Мы же знаем, что Свя­щен­ное Писа­ние не оши­ба­ется. Значит, просто нужно понять, в чём суть дан­ного несо­от­вет­ствия. Если читать еван­гель­ский текст неглу­боко, поверх­ностно, то может пока­заться, что в Писа­нии есть про­ти­во­ре­чия. Но если изу­чать его углуб­лённо, то ока­зы­ва­ется, что про­ти­во­ре­чий в нём нет.

Похоже, что Иисус дей­стви­тельно умер нака­нуне Пасхи, потому что, во-первых, рас­сказ о стра­стях Хри­сто­вых в Еван­ге­лии от Иоанна в высшей сте­пени надё­жен. Как пока­зы­вают иссле­до­ва­ния текста, это очень древ­ний рас­сказ. Во-вторых, такие не похо­жие один на другой источ­ники, как Еван­ге­лие от Иоанна и Талмуд, гово­рят об одном и том же. А когда два как бы вза­и­мо­ис­клю­ча­ю­щих источ­ника сооб­щают одну и ту же инфор­ма­цию, это доста­точно надёж­ное сви­де­тель­ство её под­лин­но­сти.

С другой сто­роны, у синоп­ти­ков опи­сана, конечно, пас­халь­ная тра­пеза. Но на этой пас­халь­ной тра­пезе нет агнца…

Его и не могло быть, потому что эта тра­пеза совер­шена Спа­си­те­лем зара­нее. Если мы откроем любой про­ро­че­ский текст – книги про­ро­ков Исайи, Иере­мии, Иезе­ки­иля, – то увидим, что многие рече­ния про­ро­ков устрем­лены в буду­щее. Они гово­рят о том, что будет в далё­ком буду­щем, через восемь, девять, десять веков. В Еван­ге­лиях же как раз наобо­рот, клю­че­вые слова в них – «ныне», «сего­дня». Иисус гово­рит: «Ныне про­сла­вился Сын Чело­ве­че­ский»( Ин.13:31 ); «Ныне же будешь со Мною в раю» ( Лк.23:43 ); «Ныне пришло спа­се­ние дому сему» ( Лк.19:9 ); «Ныне испол­ни­лось писа­ние сие» ( Лк. 4:21 )… «Но наста­нет время, и настало уже», – дважды гово­рит Иисус в Еван­ге­лии от Иоанна (4:23; 5:25). Иными сло­вами, всё хри­сти­ан­ство – это буду­щее, кото­рое осу­ществ­ля­ется ныне. «И Цар­ство Твое, – молимся мы во время Литур­гии, – даро­вал еси (то есть уже даро­вал. – Г.Ч.) буду­щее». Хри­сти­ане сред­них веков счи­тали, что Цар­ство Божие – это то, что ждёт чело­века когда-то в буду­щем, после смерти. Но мы знаем, что это Цар­ство уже даро­вано нам. Хри­сти­ан­ство и есть наше сего­дняш­нее бес­страш­ное вхож­де­ние в буду­щее. Под­чёр­ки­вая это, Гос­подь и совер­шает тра­пезу зара­нее, пока­зы­вая, что Он с апо­сто­лами входит в буду­щее.

Мы ста­но­вимся граж­да­нами буду­щего через евха­ри­сти­че­ское обще­ние. Если это понять, то станет ясно, что про­ти­во­ре­чий в текстах синоп­ти­ков и Иоанна нет – потому что синоп­тики рас­ска­зы­вают нам об обсто­я­тель­ствах Тайной Вечери, а Иоанн точно дати­рует её и повто­ряет слова Спа­си­теля: «Наста­нет время, и настало уже». Это и есть наше вхож­де­ние в буду­щее.

В Еван­ге­лии от Луки (гл. 24) есть рас­сказ ещё об одной тра­пезе. По дороге в Эммаус Иисус тол­кует уче­ни­кам Писа­ние, а затем берёт хлеб, бла­го­слов­ляет, пре­лом­ляет и даёт им. Срав­ним этот рас­сказ с повест­во­ва­нием о том, как совер­шает таин­ство Евха­ри­стии апо­стол Павел. В Троаде, «когда уче­ники собра­лись для пре­лом­ле­ния хлеба», Павел «бесе­до­вал с ними и про­дол­жил слово до полу­ночи», а затем пре­ло­мил хлеб ( Деян.20:7 ). Святой Иустин Муче­ник, живший во II в., рас­ска­зы­вает о том, что во время таин­ства Евха­ри­стии сна­чала чита­лись одно из Посла­ний апо­стола Павла и про­ро­че­ские тексты, затем про­из­но­си­лась про­по­ведь, после чего совер­ша­лись молитвы и Евха­ри­стия.

Таким обра­зом, таин­ство Евха­ри­стии, или Пре­лом­ле­ния хлеба, соеди­ня­лось с чте­нием Писа­ния и про­по­ве­дью. И доныне Литур­гия состоит из двух частей: Литур­гии огла­шен­ных, или Литур­гии слова, когда поются 102‑й и 145‑й псалмы, начало Нагор­ной про­по­веди – «Бла­женны нищие духом», а затем чита­ется текст одного из апо­столь­ских Посла­ний и про­из­но­сится про­по­ведь; иЛитур­гии верных, когда, соб­ственно, и совер­ша­ется таин­ство Евха­ри­стии. Тексты из 20‑й главы Деяний святых апо­сто­лов и сви­де­тель­ство Иустина Муче­ника пока­зы­вают, что струк­тура обедни вос­хо­дит к апо­столь­ским вре­ме­нам. Об этом же деле­нии Литур­гии на две рав­но­знач­ных части гово­рит и латин­ское её назва­ние – missa; бла­жен­ный Авгу­стин объ­яс­няет, что после про­по­веди бывает «мисса (от латин­ского гла­гола mittere – «отпус­кать») для катеху­ме­нов» (огла­шен­ных, ещё не кре­щён­ных), они отпус­ка­ются, и «оста­ются верные». Слово «верные» упо­треб­лено здесь не слу­чайно – служба, совер­ша­е­мая после того, как катеху­мены отпу­щены, назы­ва­ется Литур­гией верных.

Итак, Гос­подь исполь­зует древ­ний ритуал, кото­рый к моменту Тайной Вечери насчи­ты­вает уже более тысячи лет исто­рии. Если мы посмот­рим бого­слу­жеб­ные книги иудеев, то обна­ру­жим там те же эле­менты службы, кото­рые при­сут­ствуют в Литур­гиях Иоанна Зла­то­уста или Васи­лия Вели­кого. Это и при­но­ше­ние даров, и каж­де­ние, и омо­ве­ние рук, и диалог того, кто совер­шает службу, с моля­щи­мися. У иудеев раввин гово­рит: «При­не­сём бла­го­да­ре­ние». «Да будет бла­го­сло­венно имя Гос­подне», – отве­чают ему моля­щи­еся. «Бла­го­да­рим Гос­пода!» – вос­кли­цает сего­дня свя­щен­ник Пра­во­слав­ной Церкви. «Достойно и пра­ведно есть покло­ня­тися Отцу и Сыну и Свя­тому Духу, Троице Еди­но­сущ­ной и Нераз­дель­ней», – отве­чает ему хор. «Вашим согла­сием мы бла­го­сло­вим Того, Кто дал нам участ­во­вать в Его благах!» – вос­кли­цает затем воз­глав­ля­ю­щий службу у иудеев. И это тоже напо­ми­нает наше свя­щен­ни­че­ское вос­кли­ца­ние: «Бла­го­дать Гос­пода нашего Иисуса Христа… буди со всеми вами!»

Важно понять, что Хри­стос всю новизну Еван­ге­лия вкла­ды­вает в древ­ний ритуал. Воз­можно, именно бла­го­даря этому литур­ги­че­ская мистика ока­зы­ва­ется доступ­ной не избран­ным, но каж­дому. Литур­гия даёт веру­ю­щему воз­мож­ность жить в пол­ноте мисти­че­ского еди­не­ния со Хри­стом. Через неё дости­га­ется глу­бо­кое мисти­че­ское и интим­ное еди­не­ние каж­дого со Хри­стом.

Но в то же время – и в этом корен­ное отли­чие мистики хри­сти­ан­ства от любой другой мистики – через неё дости­га­ется не только еди­не­ние веру­ю­щего с Богом, но и еди­не­ние всех участ­ни­ков таин­ства друг с другом, причём равно живых и умер­ших. Хри­стос – Бог Авра­ама, Бог Исаака, Бог Иакова – не Бог мёрт­вых, но Бог живых. У Бога – все живы! В Еван­ге­лии от Иоанна гово­рится, что Иисус умер, чтобы рас­се­ян­ных чад Божиих собрать воедино.

«Дидахе» – учение две­на­дцати апо­сто­лов – древ­ний хри­сти­ан­ский текст, дати­ру­е­мый при­мерно концом I в., когда ещё были живы непо­сред­ствен­ные уче­ники апо­сто­лов, даёт нам заме­ча­тель­ный литур­ги­че­ский текст, молитву: «Подобно тому, как этот хлеб был раз­бро­сан по горам, а затем собран воедино, так даруй, Гос­поди, чтобы Цер­ковь собра­лась воедино со всех концов земли в единое Цар­ство». Апо­стол Павел гово­рит: «Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все при­ча­ща­емся от одного хлеба» ( 1Кор.10:17 ).

Это мисти­че­ское еди­не­ние всех в единое тело очень непо­хоже на нехри­сти­ан­ские мисти­че­ские системы, где чело­век вос­ста­нав­ли­вая связь с Богом, наобо­рот, рвёт связи с окру­жа­ю­щими его людьми; оста­ва­ясь наедине с Богом, он уходит, отры­ва­ется от людей, про­ти­во­по­став­ляет себя им. В хри­сти­ан­стве, в пра­во­сла­вии этого нет, нико­гда не было и, будем наде­яться, не будет – иначе это уже будет не пра­во­сла­вие.

Источник