Н. С. Кохановская. Уроки верующего сердца
От публикаторов:
В дни тяжёлых испытаний, постигших Россию в 1905 году, в дни массовых восстаний и революционных выступлений, «Черниговские Епархиальные Известия» опубликовали в 11-ом номере за этот год небольшую статью «Уроки верующего сердца о перенесении горя» (Отрывки из писем известной писательницы). Так задушевное слово писательницы Надежды Степановны Соханской, глубоко верующей и горячо любящей свою родину русской женщины, спустя два десятилетия после её смерти вновь прозвучало, чтобы призвать православных сограждан к миру, терпению и согласию. Настоящие письма Надежды Степановны Соханской (1823 – 1884), писавшей под псевдонимом Кохановская, были обращены к её племяннице, Марии Онуфриевне Мозговой (по второму браку Красноскуловой), которая после смерти писательницы унаследовала её архив и предоставила его для изучения и опубликования Степану Ивановичу Пономарёву. С.П. Пономарёв и подготовил выдержки из писем Н.С. Кохановской к печати в «Черниговских Епархиальных Известиях».
УРОКИ ВЕРУЮЩЕГО СЕРДЦА О ПЕРЕНЕСЕНИИ ГОРЯ
(Отрывки из писем известной писательницы).
1. Получила я твоё письмо, залитое слезами, и сама поплакала над ним. И Господь ведает и Матерь Божия, как душа моя ходатайствовала за тебя у Господа Отца. Прочитай и ты не раз и не два (как обыкновенно читают — поутру и ввечеру), а несколько раз на день «Отче наш! Отче наш!» Если у тебя нет там человека, к которому ты могла бы обратиться, то у всех нас, везде и всегда, есть наш Отец Небесный, не по имени только, а по всей неисповедимой любви Его к нам.
2. Положись всею твоею преданностью на любовь Его: Он, что ни делает в наших личных судьбах, делает к нашему лучшему, — хотя это лучшее и бывает скрыто от наших детских глаз, как солнце за облаками. Но каким надо быть маленьким и неразумным ребёнком, чтобы, проснувшись иногда в пасмурное утро и не видя солнца, унывать и думать, что нет солнца! пропало солнце. Верь, что незаходимое Солнце Промысла и любви Господней всегда стоит над нами, и в этой ласкающей и укрепляющей душу вере почерпни бодрость.
3. Сиротством-то и воспитывает нас Господь, что бы в Нём одном мы искали себе Отца Бога, всё заменяющего и всё выполняющего. Конечно, это — высокое и трудное духовное воспитание, которое совершается терпением, смирением и не без слёз горьких и скорбных, сиротливых слёз. Корень этого учения вполне горек, но плоды его — райской сладости: человек становится на свои ноги, чувствует в себе свою собственную природу, перестаёт осматриваться робким, заискивающим взглядом по сторонам, выжидая от людей ласки и внимания; он сам даёт им больше, нежели они могут дать ему (если только он выработал в себе полноту человеческого чувства). Достоинство нашей бессмертной души, в своей духовной сущности — не быть рабом окружающего нас. Любят тебя? — хорошо! — слава Богу! — Что может быть лучше и дороже любви! Не любят — смирись, примирись с этим, перетерпи эту напасть, зная, что насильно мил не будешь, и делай сама своё дело любви, веруя, что божественный свет твоего сердца пересилит наконец всякую тьму ненависти и злобы.
4. Боже мой! Давно ли было время, когда ты щебетала мне так весело и радостно, как будто ласточка, прилетевшая из-за моря и против солнышка щебечущая у своего гнёздышка? А теперь. Что делать, друг мой! И у ласточки бывают непогожие дни, и если сама она, птичка без разума, умеет переносить их и справляться с ними по-своему, — то ты должна по-твоему справиться с тем, что постигло тебя. Но только прими мой сердечный совет тебе и мою душевную просьбу: не ухудшай своего положения ещё каким-нибудь резким шагом. Терпи. Это — всесветное лекарство от всех жизненных зол. Не поддавайся дурным внушениям. Посердиться можно, — кто не сердится! И человек — не ангел. Но вспылить и наговорить горького — очень оно горько становится в совести, когда пыл пройдёт. Дай тебе Бог разум и сердце люботрудное, не удаляющееся от нравственного труда над своей душою. Пожалуйста, дитя моё, на всякий шаг к тебе отвечай двумя, на всякое слово доброе — десятью добрейшими, и молись ко Господу: «Из нашего злого сотвори Своё божественное благое, Царю наш и Господи!».
5. Господь даёт нам так много хорошего в жизни, что счастье наше — часто в собственных наших руках, но мы не умеем ни пользоваться им, ни держать его.
6. Приставать кому-либо к семейным загнездившимся ссорам — это выйдет не умирять, а подливать масла на огонь: одного виноватого в этих случаях не бывает, а виноваты все, всякий в свою меру.
7. Жизнь молодая стоит пред тобою и ждёт от тебя подвига женской, всепреданной любви.
8. Самые плодотворные часы в духовном росте человека — те, когда он заглядывает поглубже в самого себя. Нечего смущаться, что будто ничего не делаешь, или делаешь всё такое обыкновенное: поспишь, поешь, потрудишься, посердишься, устанешь, — и опять спать ляжешь. Под этой неизбежной обыденностью жизни сколько душ воспиталось для Неба! Сознавая, что ты — не совершенство (которого, впрочем, и нет в подлунной) и проникаясь живым чувством радостного добра, которое тебе хотелось бы сделать помаленьку (в большие благодетели рода человеческого ты не забирайся!), говори сама себе в просыпающемся ощущении нового дня: «Господи! Помоги мне сделать что-нибудь хорошее, маленькое хорошее, и не сделать дурного!») — и начинай делать свои маленькие житейские дела просто, с охотою, с покорностью необходимой злобе дня, и поверь, что день твой выйдет отраден. Нужно только не погрязать в этих мелочах, не отдаваться им всей душою и думать о добре. Не о великом, всемирном добре, до которого мы не достанем, а об этом маленьком-премаленьком, которое везде и всюду ждёт нас, и которое все мы, без большого труда, можем делать направо и налево. Когда мы это маленькое поделаем и не перестанем делать, то воля Божия может вывести нас и на более обширный круг действий. Ищи Господа в малом твоей жизни, — и найдёшь Его в великом души твоей.
9. Не будем простираться далеко, а будем поблизу, насколько возможно, засевать свою маленькую ниву. «Верный в малом — и во многом верен» — говорит Господь Спаситель, и вот именно эта-то маленькая верность и может низвести Божие благословение на что-либо большее.
10. Пожалуйста, не финти. Когда больна – боли; весела — веселись; грустна — грусти; а эти пересилованья ни к чему доброму не ведут. Поплачь, да помолись Господу Богу, — это успокоит лучше всякого притворного спокойствия.
11. Царствие Божие — в душе человека, а царство нашего земного счастья — в здоровье нашего тела.
12. Беру тебя за одно ушко и говорю в тихий слух другого: не делай себе характера, а будь тем, чем тебя Бог создал. Лучше того не будешь. Ничего нет хуже деланных, измышленных положений души. Простота и прямота, т.е. истина в нравственном строе движений и выражений сердца, есть та красота души, которая дарована ей Богом.
13. Ты часто говоришь мне в своих письмах: «У меня нет характера, нет твёрдости!». Как будто вся сила характера, да ещё женского, состоит в непреклонности! Вспомни басню «Дуб и Трость». Тростинка говорит: «Хоть я и гнусь, но не ломаюсь», и таким образом устояла там, где рухнул дуб. Вот тебе пример и образец женской устойчивости! Не идти прямо наперекор, а будто сгибаться, покоряться тому, что выше нашей воли, и устоять этой мягкой силою против напора суровых сил: вот тебе шептанье твоей старухи тётки.
14. Когда человек в мире с самим собою, тогда ему ничто не страшно, и неважны никакие суды и пересуды людей.
15. Стыдись своего малодушного гнева. Нравственным подвигом души своей стань на ту точку, чтобы простить и не гневаться. Перенесением обид и оскорбительного невнимания от близких покорись Богу и искупай те, может быть, немалые оскорбления, которые от тебя получала твоя родная мать.
16. Умок держи про себя, а доброту пускай в обиход вашей семейной жизни.
17. В самой свободе будь достойна счастья свободы, которое состоит в том, чтобы не платить злом за зло и гнётом за гнёт, а уметь насладиться плодами своей душевной правды, которые зреют на солнце сердечного мира. Читающий да будет понимающий.
18. Очень бы желалось, чтобы ты приветливостью твоею, и непамятозлобием, и весёлою ласкою твоей молодой души заманила старых и унылых. Прощай всё, да и тебе прощено будет. Людям прости, а к Богу воздохни — и поживёшь человеком. Не выговоренное, а молча выплаканное горе, оно как будто святое к Богу идёт.
19. Живи, как тебе Господь даёт жить и не поропщи никогда; сохрани ясность души и светлое чувство; люби, молись, трудись, чтобы у тебя всегда была свеча Богу, ласка и помощь бедному.
20. Терпи: в терпенье благодать. Без снисхождения ко всем, кроме самой себя, нельзя мирно и благотворно прожить на белом свете.
21. Терпи: всем и каждому жизнь говорит это строгое слово, только одному раньше, а другому позже. Никто не избегает этого огненного крещения в жизни: погляди-ка вокруг, что ты увидишь! что ты услышишь!!
22. Потерпи непогоду, и даст Бог солнышко. Когда душа верует и взывает к Богу, то она всё найдёт у Его богатого милосердия. Но во всяком случае у верующей души есть смиренное воздыхание: Господи! из моего злого сотвори Своё божественно-благое и помилуй меня!
23. Ты должна знать, что величайшее достоинство, признанное за русской женщиной, есть именно самоотвержение и преданность семейным обязанностям.
24. Молчи и оставляй обстоятельствам самим собою сглаживаться. Потихохоньку да полегохоньку всё сладится и обгладится, как вода обглаживает камни и камушки: такая мягкая — и такое твёрдое! Это великое жизненное правило: не идти резко наперекор в делах жизненных, а тем более семейных; а прочее придёт помаленьку, если ты будешь доброй умницей (что, по правде сказать, редко бывает).
25. Ты уже слышала от меня, что скорбь переносится со сжатыми губами. Между тем у каждого из нас — «язык мой — враг мой». А всякое наше слово есть семя, которое мы засеваем и которое непременно принесёт свой плод по роду и по подобию.
26. «Злое слово — и доброго человека делает злым, а доброе слово — и злого располагает к добру», — говорит св. Макарий. Слово — это такая цевница духовная, которая проходит до глубины сердца, или смиряет и умиляет, или всё переворачивает вверх дном и производит самые тяжкие опустошения в чувстве любви.
27. Kpacноречие сердца — самое увлекательное красноречие; оно сказывается малым и будто бы простым словом, но слово это истинно и потому и действенно на душу.
Прости. Будь здорова и Богом хранима и наставляема и укрепляема. Он истинно пребывает с несчастными, но с теми, которые Его любят. Да благословит тебя Христос Господь Своею кроткою и спасающею десницею!
P. S. Ты опять спрашиваешь меня: «Что делать? Чем жить?» Я снова говорю тебе: чем жить? крепким и непреложным упованием, что Бог богат милостью ко всем, ищущим у Него щедрот, что он — Отец наш и не до конца оставить нас. Проживём со всеми время наказания и испытания, — и время другое — милости и благодати — настанет нам, когда мы потерпим, помолимся, попечалимся о грехах наших и скажем Господу Богу и Отцу нашему: «Да будет воля Твоя! Благая прияхом от Господа, злых ли не стерпим? С верою и смирением упования непостыдного облобызаем карающую и милующую нас десницу Господню. Любовь Божия путем страданий ведёт к славе».
Мы только не хотим замечать явлений в нашей жизни, не хотим смотреть на них в духе Всеблагого Промысла; а как бы нам сделались ясны и понятны, теперь неизъяснимые, игры так называемого случая. Как ни мал человек, но велико о нём попечение Промысла.
*
Приведённые нами отрывки извлечены из целого ряда писем Н.С. Соханской к её племяннице. Они ясно показывают прекрасную душу писательницы и могут принести читателям великую пользу душевную. Отрадно вспомнить при этом, что в таком же духе смотрели на жизненные страдания славные наши писатели — Жуковский, Гоголь, Козлов, Майков и другие. И в настоящее дни всероссийской скорби нашей можно сказать каждому русскому слова поэтов:
«Не говори, что нет надежды,
Что ты в страданьях изнемог.
Чем ночь темней, тем ярче звезды;
Чем глубже скорбь, тем ближе Бог!».
«Работай и молись. Сноси судьбы удары,
Как за грехи ниспосланные кары,
Без ропота, без злобы, как залог,
Что там, на небесах, с тебя не взыщет Бог!»
Жуковский писал: «Мы должны не по событиям судить Промысл Божий, и события по Промыслу Божию. Бывают страдания, которых цели мы понять не можем. На что в таком случае опереться? На мысль о Боге. Страдание — от Него, следовательно — дар Божий, следовательно — благо. Что бы ни случилось, всё — лучшее, ибо оно от Бога!
С[тепан] П[ономарёв].
Источник
Сердце люботрудное и выгорание чувств..
Жанна2525
Участник, заслуживающий доверия
Отец Сергий, здравствуйте!
На вопрос Руслана Вы ответили (это и про меня тоже):
Попробую сформулировать свой вопрос. Я с детства отличалась жалостливостью, чувствительностью. С годами прибавились чувство вины и повышенная эмоциональность. Эмоции часто идут вразнос и я от этого очень устаю и теряю всякую работоспособнсть. Познакомившись с аскетикой, стала без смущения придерживать свои эмоции, то есть перестала считать нужным им подчинятся. Часто мои действия направлены только лишь на их усмирение, потому что рассудок полностью заглушен. Например, не слушать себя, не думать, тупо писать план дел до мельчайших деталей и методично их выполнять. Помогает. А вот с молитвой здесь сложнее, потому что короткие молитовки моментально становятся истерической мантрой. Лучше отдельные псалмы и строго по книге, но весь день у книги не просидишь.
В части сопереживания я также как и Руслан встраивалась в эмоции другого человека. Тоже отмела этот способ. Кроме того, любую информацию, направленную на вызывание жалости, воспринимаю как вирусную. Она отличается, эта информация. Есть объективная. А есть подгруженная эмоциональным зарядом. Дело кончилось тем, что я, в частности, отписалась от благотворительных сообществ. Всем помочь я не могу, а истории душераздирательные, одна больше другой. И либо я их просто пролистываю, либо душераздираюсь. Да и напрягать стала клиповость серьезной информации (можно ведь зайти целенаправлено с целью помочь). Равно как и отписалась от страниц, постящих благочестивые мотиваторы. Тоже из-за клиповости.
В какой-то момент почувствовала, что молиться за многих мне не по силам и сократила список до самого близкого круга. Полностью помяник прочитываю только во время Часов в храме, и то не всегда.
Запретив себе эмоции, я обнаружила в себе холодную безжалостность и равнодушие.
Не разрешала я себе эмоции и в молитве. Они подступают, а я им: «вас тут не стояло». И дальше. И, получается, работал только разум и то, когда удавалось его удержать. Хорошо если во всем правиле на нескольких строчках.
А в последнее время стала все больше замечать то, что пишут или говорят про сердце. Вот Паисий Святогорец все время говорит про сердце люботрудное. Иоанн Кронштадтский приходил домой больным, столкнувшись с многочисленными бедами и горем людей. Если бы сердце у него не работало, то что бы у него болело? А у меня не болит, я свое сердце закрыла от эмоциональных всплесков. И от всего остального закрыла?
Тут оказалось, что сердце свое можно включить: «а сейчас мы будем испытывать сострадание», «а сейчас помолимся с участием сердца». Ну то есть обратиться в молитве тем, что находится в груди, а не только в голове. Вполне себе волевым усилием. Но что-то мне сдается, что настоящее нельзя включить или выключить. Оно либо есть, либо нет. И я опять даю дорогу этой самой проспатии.
Что же такое сердце люботрудное?
ПС. Простите за столь невнятное изложение
протодиакон Сергий Шалберов
Привыкнув к боли душевной, есть опасность стать бессердечным. Подобное состояние эмоционального опустошения нередко встречается, если человек регулярно и продолжительно общается с различными людьми, где требуется душевное сопереживание или возложена большая ответственность. Тогда в ответ на травмирующие переживания подсознательно срабатывает особый механизм психологической защиты в форме частичного, либо полного исключения ответных эмоций . Именно поэтому чаще всего эмоциональное выгорание наблюдается в среде врачей, соцработников, педагогов, руководителей, а иногда даже и священнослужителей. Опасность истощения душевной отзывчивости в том, что ее нарастание может повлечь за собой глубокие личностные изменения в сфере общения с людьми – человек как бы превращается в «робота». Противостоять такой деформации личности труднее всего людям от природы склонным к сочувствию, идеалистическому отношению к жизни, романтикам-мечтателям, увлеченными навязчивыми идеями.
Без эмоций жить нельзя – они побуждают нас осваивать этот мир, лежат в основе нашего интереса к нему. Они связывают между собой наши чувства, опыт и знания. Факты, знания, не получающие эмоциональной окраски, не задерживаются у нас в памяти, происходящее вокруг не воспринимается нами полноценно без связки чувств и знаний эмоциями — без чуткости. Однако у эмоций есть и оборотная сторона. В человеческой жизни порой происходит такое, что нарушает наше мировосприятие, и об этом нам в первую очередь говорят эмоции. Тогда разум всеми силами пытается сохранить свою сложившуюся картину мира, являющуюся генератором положительных эмоций, но в результате внутреннего конфликта часто теряется чуткость и способность адекватно мыслить. Да, эмоции пробуждают разум, но могут его и уничтожить. Поэтому с эмоциями надо работать так, чтобы беречь свою чуткость, душевную отзывчивость, развивать и закалять ее. И лучше бы до того, как мы встретимся в жизни с тем негативом, от которого они могут зашкалить. А это значит, что нам надо не бояться пережить в себе весь спектр эмоциональных препятствий, которые испытывали люди веками, представить их и осознать. Духовная история человечества, запечатленная в памятниках религии и культуры, тренирует нас подходить в своем воображении к тому эмоциональному пределу, который отделяет жизнь и смерть, прекрасное и ужасное, и помогает нам сделать свой духовный выбор. Конечно, самый простой путь — принять одну сторону внутреннего конфликта, как это делаете вы, дорогая Жанна, но это не совсем тот моральный выбор, который сохраняет чуткость. Да и простой он только отказом от дальнейшей работы над собой — тем, что вы слепнете и глохните, и понимаете, что перед вами пропасть, лишь сорвавшись в нее. Конфликт разума и эмоций можно разрешить, приходя к миру с самим собой. Надо просто смотреть на все шире, занять позицию в сердцевине разума и чувств. Картина божественного построения мира, его осмысленность и целесообразность, смысл возникновения человека — это может вдохновлять в человеке «люботрудное сердце», раскрывать новые грани эмоций, вести его к особой духовной чуткости, которая и называется верой:
Пусть добрым будет ум у вас,
А сердце умным будет.
Источник
