Разящий свинец что это значит

Родной язык — это самая большая ценность для человека, ведь жизнь каждого неразрывно связана с ним: на нем он говорит, пишет, думает. Язык может стать «поддержкой и опорой» человека, находящегося вдали от родины, пишет в стихотворении «Русский язык» живущий во Франции, в Буживале, И. С. Тургенев.

Родной язык отражает историю народа, его душу, сохранить язык — значит сохранить национальную идентичность.

Именно поэтому в стихотворении «Мужество», написанном в годы Великой Отечественной войны, А. А. Ахматова писала:

Не страшно под пулями мертвыми лечь,

Не горько остаться без крова,

И мы сохраним тебя, русская речь,

Великое русское слово.

Свободным и чистым тебя пронесем,

И внукам дадим, и от плена спасем

Навеки.

Ответственность за судьбу языка лежит на каждом человеке, ведь, как писал Д. С. Лихачев, есть взаимосвязь между качеством речи и уровнем культуры человека, его интеллектуальным развитием. Самым верным способом узнать собеседника, его характер, уровень интеллекта публицист считал внимательное отношение к тому, что он говорит. Язык человека, по мнению Лихачева, — один из самых точных показателей «его человеческих качеств, его культуры».

Можно ли обходиться минимальным набором слов и при этом оставаться культурным человеком?

Однозначно нет, ведь язык — безошибочный показатель культуры человека. Эллочка Щукина, героиня романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», словарный запас которой ограничивался тридцатью «словами, фразами и междометиями, придирчиво выбранными ею из всего великого, многословного и могучего русского языка», получает от авторов ироничное прозвище «людоедка», ведь даже словарь негра из дикого людоедского племени составляет триста слов. При всей внешней привлекательности героиня не вызывает симпатии ни у авторов, ни у читателя, ведь она ограниченна и изъясняется только фразами-шаблонами, несколько расцвеченными разной интонацией. Культура человека неразрывно связана с культурой его речи, убеждены Д. С. Лихачев и К. И. Чуковский, ведь тот, кто ясно мыслит, ясно излагает. Именно поэтому необходимо, чтобы каждый начал борьбу за сохранение и чистоту языка с себя, и это под силу каждому человеку.

К. И. Чуковский в книге «Живой как жизнь», посвященной русскому языку, его законам и механизмам развития, писал, что языку, как и всему остальному, нужно учиться. Никто не имеет права быть безграмотным, потому что этим он проявляет неуважение в первую очередь к себе самому. Писатель уверен, что в силах людей сохранить красоту и чистоту языка, но для этого необходимо учиться, получать образование, уделять большое внимание воспитанию: «Чтобы повысить качество своего языка, нужно повысить качество своего сердца, своего интеллекта». Чуковский подчеркивает, что развитие языковой культуры — это часть общего нравственного развития человека.

Часто люди не задумываются о том, что и как они говорят, относятся легкомысленно к сказанному слову, но этого делать нельзя, ведь слово заключает в себе огромную силу. Об этом пишет В. Шефнер в стихотворении «Слова»:

Словом можно убить, словом можно спасти,

Словом можно полки за собой повести.

Словом можно продать, и предать, и купить,

Слово можно в разящий свинец перелить.

Даже «Солнце останавливали словом, / Словом разрушали города», — пишет Н. Гумилев в стихотворении «Слово», подчеркивая, насколько могущественно произнесенное слово, которое может быть крепче крепостных стен. Однако есть слова, которые нужно чтить, свято хранить в душе и не произносить всуе. В. Шефнер считает, что для каждого человека это слова «Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь»:

Повторять их не смею на каждом шагу, —

Как знамена в чехле, их в душе берегу.

Кто их часто твердит — я не верю тому,

Позабудет о них он в огне и дыму.

К проблеме ценности слова и важности серьезного к нему отношения обращался и М. А. Булгаков в романе «Мастер и Маргарита». Во время сеанса черной магии в театре Варьете конферансье Жорж Бенгальский раздражает Воланда и его свиту тем, что постоянно вмешивается в представление, комментирует происходящее, искажая смысл. Раздраженная заявлением конферансье, что деньги ненастоящие и тотчас же исчезнут, публика с радостью отреагировала на предложение Фагота придумать для Бенгальского наказание за бессовестное вранье: «Голову ему оторвать!» — сказал сурово кто-то на галерке». В следующую секунду с незадачливого конферансье и вправду снимают голову, а кровь фонтанами бьет из разорванных артерий на шее.

В романе Булгакова можно встретить множество примеров того, как бездумно брошенное слово может принести много неприятностей, а то и горя.

Если герои романа говорят «Черт возьми!», то черт действительно берет. Слово заключает в себе огромную силу, поэтому нельзя к тому, что ты говоришь, относиться легкомысленно.

Произведения

Источник

как понять строки стихотворения словом можно убить,словом можно спасти, словом можно полки за собой повести

А что тут непонятного? Сила слова, мощь, которую в него можно вложить.
Слово — это способ воздействия на людей. Этим способом владеют последователи технологий нейро-лингвистического программирования. Внедряясь в психику человека они обеспечивают возможность приобретения знания и навыков путем программирования.

СЛОВА
Много слов на земле. Есть дневные слова —
В них весеннего неба сквозит синева.

Есть ночные слова, о которых мы днем
Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.

Есть слова — словно раны, слова — словно суд, —
С ними в плен не сдаются и в плен не берут.

Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.

Словом можно продать, и предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить.

Но слова всем словам в языке нашем есть:
Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.

Повторять их не смею на каждом шагу, —
Как знамена в чехле, их в душе берегу.

Кто их часто твердит — я не верю тому,
Позабудет о них он в огне и дыму.

Он не вспомнит о них на горящем мосту,
Их забудет иной на высоком посту.

Тот, кто хочет нажиться на гордых словах,
Оскорбляет героев бесчисленный прах,

Тех, что в темных лесах и в траншеях сырых,
Не твердя этих слов, умирали за них.

Пусть разменной монетой не служат они, —
Золотым эталоном их в сердце храни!

И не делай их слугами в мелком быту —
Береги изначальную их чистоту.

Когда радость — как буря, иль горе — как ночь,
Только эти слова тебе могут помочь!

Источник

Разящий свинец что это значит

Глава 6. Лингвистическая криминология

1. Нужно ли защищать слово или есть ли криминологический аспект языкознания

Засоряется язык не только дурными словами, разрушением литературных форм, но в некоторых случаях искажением значения слова или внесением оценки, которую слово не предполагает. Есть ли что-то общее между содержанием слова «социализм» и марксистским его использованием (интерпретацией), если учесть, что socialis — общественный, восходящий к общему (единому), тогда как у Маркса теория сводится к идее пролетарской диктатуры, основанной на пролетарской монополии (моно — один) на все — на политику (диктатура), экономику (пролетарский труд), культуру (пролетарская культура)? Это разные понятия.

Далее, почему сегодня «социализм»- плохо, а «республика» — хорошо? Слова-то с одной смысловой доминантой! Социализм — совокупность общественного, а республика — общественное дело. Почему одним словом ругаются, другим гордятся, если их смысл один и тот же? Далее, почему «коммуникации» — хорошо, а «коммунизм» — плохо? Корень-то один!

Почему слова зависят от огульного их употребления больше, чем от собственной природы? Виновато ли слово, что его взяли на вооружение недобросовестные люди? Почему слово не может стать правовым субъектом, чтобы защититься?

Но как защищаться слову, если его насильно — вопреки его воле — используют: или им прикрываются, или им спекулируют? Не пора ли дать право Слову защищаться, чтобы позволить реабилитироваться тем из них, которые стали жертвой демагогов?

2. Власть языка – какая, если не политическая?

Вообще диктатура – вполне лингвистическая версия власти, поскольку происходит от слова «диктовать» — то есть принуждать к исполнению через слово и дикцию – методическое членораздельное требование исполнить.

Но верно ли утверждение, вынесенное в заглавие? И если власть, почему она политическая, а не лингвистическая и далее — экономическая, законодательная, правовая?

Но многие отказывают лингвистике во власти вообще!

Прочитайте внимательно стихотворения. В них много говорится о силе слова, о могуществе языка, о его власти. По-видимому, у поэтов есть основания так считать. Какого же рода эта власть?

Ржавеет золото, и истлевает сталь,

Крошится мрамор. К смерти все готово.

Всего прочнее на земле — печаль

И долговечней царственное слово.

Много слов на земле. Есть дневные слова, —

В них весеннего неба сквозит синева.

Есть ночные слова, о которых мы днем

Вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом.

Есть слова — словно раны, слова — словно суд, —

С ними в плен не сдаются и в плен не берут.

Словом можно убить, словом можно спасти,

Словом можно полки за собой повести.

Словом можно продать, и предать, и купить,

Слово можно в разящий свинец перелить.

Но слова всем словам в языке у нас есть:

Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.

Повторять их не смею на каждом шагу, —

Как знамена в чехле, их в душе берегу.

Кто их часто твердит — я не верю тому,

Позабудет о них он в огне и дыму.

Он не вспомнит о них на горящем мосту,

Их забудет иной на высоком посту.

Тот, кто хочет нажиться на гордых словах,

Оскорбляет героев бесчисленных прах,

Тех, что в темных лесах и траншеях сырых,

Не твердя этих слов, умирали за них.

Пусть разменной монетой не служат они, —

Золотым эталоном их в сердце храни!

И не делай их слугами в мелком быту —

Береги изначальную их чистоту.

Когда радость — как буря, иль горе — как ночь,

Только эти слова тебе могут помочь!

В них легкость ветерка и крепость стали.

Влюбленный вздох. Призыв. Приказ. Набат.

Из них эпохам памятники ставили,

Их в рев сражений гнали, как солдат.

Они всех взлетов разума основа,

Сердец и душ связующая нить.

Будь осторожен, выбирая слово, —

Им осчастливить можно и убить!

Почему же лингвисты не внимают авторитетным суждениям и не исследуют язык как проявление власти, как оружие? Ведь свидетельств тому масса, причем самых выразительных. Чего стоит восклицание Софьи из комедии Грибоедова «Горе от ума»: «Ах, злые языки страшнее пистолета!»

И дело не в том, чтобы привести Язык к Власти (пока не важно какой), а чтобы привести его к ответственности: если есть власть, то есть и ответственность. Без неё активный предмет становится криминогенным.

3. Лингвистическая криминология

Ни одна из языковых школ, существующих в истории, не ставила вопрос о криминальном аспекте языка, поскольку не могла допустить криминальный потенциал в языке.

Ученый, исследующий предмет, напоминает хлопотливую матрону, оберегающую своё дитя от попущений. Он не может допустить, что любимое дитя может стать преступником и всё предположения, что это возможно и даже бывает, вызывает гнев и обвинение в нелюбви к предмету, то бишь к родному дитя.

Слепая любовь, как известно из многих историй, принесла много бед и разочарований. Король Лир, к примеру, убеждённый в верности своих дочерей, отторгнутый, пошёл по миру.

Мы же понимаем, что любой предмет, применённый не по назначению, может играть роль разрушителя, то есть криминального орудия. Язык не исключение. Если можно применить пинцет, совершенной необходимый для хирургической работы, для убийства, то и язык, вместо конструктивной работы, направленной на общее дело (на общение), может быть направлен на уничтожение, убийство (не обязательно тела, а, к примеру, сознания), на любое другое преступное деяние.

Язык может стать орудием преступления. Поэтому необходима лингвистическая криминология.

Можно говорить о трёх наиболее открытых криминальных моментов.

Первый — это нецензурная речь. Криминогенность её очевидна, однако современны лингвисты занимаются только учётом вариаций мата.

Второй – использование языка для обмана, то есть введение в заблуждение для криминальных задач.

Лингвисты воскликнут: так это не язык плох, а плох и криминален его пользователь!

Значит, следует защитить язык от криминального пользователя! Но этого нет. Если язык находится в неприбранном состоянии, далёком от безопасности, чья вина? Если хирурги будут терять скальпели, которыми будут уничтожать граждан, к ним возникнут вопросы, почему не возникают вопросы к лингвистам, которые свои скальпели не обезопасили? Далее, если скальпель будет замечен в руках распоясовшегося существа, он будет нейтрализован, почему этого не происходит в случае с языком, почему он не отнимается у тех, кто превращает язык в криминальное орудие?

Третий – Использование слов в искаженном виде. Использование уродливых, диффамирующих слов. Достаточно проанализировать унизительные названия разных народов, названия, которые разжигают межнациональную рознь (см. статью об оскорбительных именованиях народов).

Неспособность нейтрализовать криминальную инерцию языка делает современную лингвистику попросту ненужной, потому что негативная часть языка начинает диктовать свою волю.

Отказ признавать негативную часть научного предмета делает науку неполноценной, поскольку она перестает решать предметные проблемы, что делает судьбу Предмета печальной.

Тринитарное языкознание утверждает свой приоритет тем, что не отказывается разделить сложную судьбу языка, включая работу по упорядочиванию его негативной части.

Источник