Людвиг Андреас Фейербах: цитаты, афоризмы, высказывания.
Добро – не что иное, как то, что отвечает эгоизму всех людей.
Добро – это воля к счастью.
Лишь тот что-то значит, кто что-то любит. Не быть ничем и ничего не любить – одно и то же.
Чтобы познать человека, нужно его полюбить.
Любовь к науке – это любовь к правде, поэтому честность является основной добродетелью ученого.
Блаженство – чувственность как объект фантазии и сердца.
Где нет стремления к счастью, там нет и стремления вообще. Стремление к счастью – это стремление стремлений.
Первая твоя обязанность заключается в том, чтобы сделать счастливым самого себя. Если ты сам счастлив, то ты сделаешь счастливыми и других. Счастливый может видеть только счастливых кругом себя.
Принцип морали есть счастье, но не такое счастье, которое сосредоточено на одном и том же лице, а счастье, распределенное между различными лицами.
Там, где нет различия между счастьем и несчастьем, между радостью и горем, там нет различия и между добром и злом. Добро – это утверждение, зло – отрицание стремления к счастью.
Воля – это стремление к счастью.
Бог, отличный от природы, есть не что иное, как собственная сущность человека.
Всякий бог есть существо, созданное воображением, образ, и притом человека, но образ, который человек полагает вне себя и представляет себе в виде самостоятельного существа.
Где мораль утверждается на теологии, а право – на божьих постановлениях, там можно оправдать и обосновать самые безнравственные, несправедливые и позорные вещи.
Где начинаются глаза и руки, там кончаются боги.
Для религии только святое – истина, для философии только истина свята.
Религия – дочь невежества.
На практике все люди – атеисты.
Чем ограниченнее кругозор человека, чем меньше он знаком с историей, природой и философией, тем искреннее его привязанность к своей религии.
Человек есть начало, человек есть середина, человек есть конец религии.
Человек лишь там чего-то добивается, где он верит в свои силы.
Человек – нервная машина, управляемая темпераментом.
В восторженном состоянии человек в силах сделать то, что иначе прямо невозможно. Страсти творят чудеса.
Именно самые простые истины человек постигает позже всего.
История – это исключительно процесс очеловечивания человечества.
Настоящие свойства человека обнаруживаются лишь тогда, когда наступает время проявить, доказать их на деле.
Мир жалок лишь для жалкого человека, мир пуст лишь для пустого человека.
Не плоть, а дух делает человека человеком.
Ничем не может человек распорядиться в большей степени, чем временем.
Нравственность – не что иное, как истинная, совершенно здоровая природа человека.
Совершенный человек обладает силой мышления, силой воли и силой чувства. Сила мышления есть свет познания, сила воли – энергия характера, сила чувства – любовь.
Человек без рассудка – человек без воли. Кто не обладает умом, того другие обманывают, ослепляют, эксплуатируют. Только тот, кто мыслит, свободен и самостоятелен.
Там, где прекращается желание, прекращается и человек.
Человек является и называется человеком не в силу своей плоти, а в силу своего духа.
Вера в бессмертие выражает не что иное, как истину и факт, что человек, утрачивая свое телесное существование, не теряет своего существования в духе, в воспоминаниях, в сердцах живых людей.
Наш идеал – не кастрированное, лишенное телесности, отвлеченное существо, наш идеал – это цельный, действительный, всесторонний, совершенный, образованный человек.
Человеческая сущность налицо только в общении, в единстве человека с человеком, в единстве, опирающемся лишь на реальность различия между Я и ТЫ.
Только муж и жена вместе образуют действительность человека; муж и жена вместе есть бытие рода, ибо их союз есть источник множества, источник других людей.
В быстро вянущих лепестках цветка больше жизни, чем в грузных тысячелетних глыбах гранита.
Основа жизни – это основа и для морали. Там, где от голода, от нищеты ты не имеешь никакого материала в теле, там нет основы и материала для морали и в твоей голове, в твоем сердце и в твоем чувстве.
Где нет простора для проявления способностей, там нет и способности.
Догма есть не что иное, как прямой запрет мыслить.
Книги – это краткие извлечения из пространных фолиантов жизни; и лишь тот исполняет высокое призвание писателя, кто из множества скверного материала, содержащегося в них, вычитывает лишь наилучшее и выделяет из непригодного необходимое, из обыденного – благородное.
С книгами у нас дело обстоит так же, как и с людьми. Хотя мы со многими знакомимся, но лишь некоторых избираем себе в друзья, в сердечные спутники жизни.
Хорошие книги – целомудренные и благородные девушки, которые не отдают своего сердца каждому, кто за ними ухаживает. Они намеренно избегают взоров равнодушной толпы, лишь постепенно в огне любви они теряют свою естественную строптивость и неприступность, открывают свои сокровенные тайны лишь постоянному, посвященному, верному любовнику и отдаются ему лишь после того, как он счастливо выдержал различные жесточайшие испытания огнем и водой.
Чем большим количеством слов я обладаю, тем большее значение я имею для других, тем обширнее объем моего воздействия, моего влияния.
Кто не обладает умом, того другие обманывают, ослепляют, эксплуатируют. Только тот, кто мыслит, свободен и самостоятелен.
Настоящие писатели – совесть человечества.
Совесть представляет вещи иначе, чем они кажутся; она – микроскоп, который увеличивает их для того, чтобы сделать отчетливыми и заметными для наших притупившихся чувств.
Чистая совесть есть не что иное, как радость по поводу радости, причиненной другому человеку; нечистая совесть есть не что иное, как страдание и боль по поводу боли, причиненной другому человеку по недоразумению, по оплошности или в силу страсти.
Лицемерие добровольного ослепления есть великий порок нашего века.
Различайте между злым, бесчеловечным и бессердечным эгоизмом и эгоизмом добрым, участливым, человечным.
Имеется не только одиночный или индивидуальный эгоизм, но также и эгоизм социальный, эгоизм семейный, корпоративный, общинный, патриотический.
Смерть – лучший врач на земле, у которого не было неудачных случаев.
Лишенное потребностей существование есть ненужное существование.
Желание есть потребность, чтобы что-нибудь было, чего нет.
Обязанности в отношении к себе только тогда имеют моральный смысл и ценность, когда они признаются косвенными обязанностями в отношении к другим, к моей семье, к моей общине, к моему народу, к моей Родине.
И наилучшее вино теряет для нас всякую прелесть, мы перестаем его ценить, если глотаем его сразу, как воду.
Потусторонний мир есть лишь эхо посюстороннего мира.
Общение облагораживает и возвышает; в обществе человек невольно, без всякого притворства держит себя иначе, чем в одиночестве.
С кем не имеешь ничего общего, с тем легко быть в мире.
Реализм предохраняет нас от заблуждений в то время, когда мы следуем своим идеальным устремлениям.
Тщеславен только тот, кто восхищается своей личной красотой, а не человеческой красотой вообще.
Хорошо и нравственно – это одно и то же. Но хорош только тот, кто хорош для других.
Хулить легко, оттого этим занимаются многие; хвалить с толком трудно, оттого лишь редкий на это решается.
Чувство и разум необходимо присущи воле, ибо только посредством них я знаю, чего я должен хотеть или не хотеть, что я должен делать или не делать.
Юмор переносит душу через пропасть и учит ее играть со своим горем.
Источник
Объясните афоризм фейербаха лишь тот что то значит
Характеризуя свою «новую философию», Фейербах отмечает, что она «коренится в истинности любви, в истинности чувства»[1031], а потому она лишь подтверждает в уме то, что исповедуется сердцем каждого настоящего человека. И если «прежняя философия, — под которой философ, безусловно, в первую очередь имел в виду философию Гегеля, — утверждала: что не есть предмет мысли, того нет вовсе», то «новая философия утверждает; чего мы не любим, чего нельзя полюбить, того нет»[1032].
В любви Фейербах видит подлинное онтологическое доказательство наличности предмета вне нашей головы: «существует только то, наличие чего доставляет тебе радость, отсутствие чего доставляет тебе скорбь»[1033]. Любовь философ рассматривает в качестве критерия бытия, критерием истинности и действительности: «где нет любви, там нет и истины. Только тот представляет собою нечто, кто что-то любит. Быть ничем и ничего не любить — то же самое»[1034] [1035].
Таким образом, «новая философия» Фейербаху, есть откровенно чувственная философия, утверждающая в качестве признака, критерия подлинности бытия любовь как страсть к вещам. В данном случае любовь, страсть к вещам понимается Фейербахом как потребность в них, устремленность к обладанию ними и испытываемые при их обретении чувства удовлетворения, радости, счастья. Отсутствие же жизненно важных предметов потребления, невозможность обладать ими заставляет человека страдать.
9.4.3. Философская антропология Л. Фейербаха
Однако сущность и природа человека не исчерпываются его чувственностью, ибо «истина — в полноте человеческой жизни» т . Для ее полноты необходимо человеческое общение. По словам философа, «человеческая сущность налицо только в общении, в единстве человека с человеком»[1036], которое достигается в диалоге между Я и Ты. Только Ты делаешь меня человеком, вне Тебя Я есть ничто. «Все мы человеки, — замечает в этой связи философ, — но каждый есть другой человек»[1037]. Только в этой связке Я и Ты возможна человеческая жизнь. Взятый изолированно для себя самого, человек не является подлинным, совершенным существом.
Для достижения единства Я и Ты человеческое общение должно строиться на основе любви божественной, а это значит: всю свою любовь, которые раньше люди переносили на Бога, теперь они должны направить друг на друга, т. е. на место любви к богу Следует поставить любовь к человеку. Там, где раньше была любовь во имя Господа Бога, теперь — любовь во имя челвоека. Стало быть, отношения между людьми должны стать божественными.
Этические отношения священны для Фейербаха отнюдь «не ради них самих», они священны только ради человека, только потому и поскольку они являются отношениями человека к человеку. Человек человеку — бог. Без придания человеческим отношениям религиозной формы они не могут иметь гуманистического характера. Любовь к человеку должна стать высшим и первым законом человека.
Таким образом, Фейербах не нравственность делает мерилом человека, а напротив, человека — мерилом нравственности: хорошо то, что сообразно человеку, что соответствует ему; дурно, негодно то, что ему противоречит.
Именно в этой коммуникации людей, в человеческом общении и проявляется общественная, коллективистская природа человека. Стало быть, Фейербах полагает сущность человека в общности. Только в общении 4 с другим человеком есть человек, только в единстве равноправных людей заключается истина и совершенство. «Величайшим и последним принци- : пом философии, — подчеркивает Фейербах, является… единство человека «- с человеком»[1038] [1039]. И если прежняя философия не заботилась о человеке, то! новая философия Фейербаха есть «философия для человека», философия ^ человеческая и в практическом плане она, по словам философа, «воисти- I ну — сама религия» т .
Источник
Цитаты Людвига Фейербаха о человеке, любви и смысле жизни
Принято считать, что Людвиг Андреас Фейербах (28 июля 1804 — 13 сентября 1872) является последним представителем немецкой классической философии. Взбунтовавшись против Гегеля, Фейербах повернул в сторону материализма (хотя сам себя материалистом и не считал).
Материализм Фейербаха нередко называют антропологическим (от греч. anthropos – человек), ведь именно человек был в глазах мыслителя высшим предметом философии. Кто о чём, а Фейербах всё о человеке и человеке.
А там, где человек, там и Любовь:
« Ребёнок лишь тогда становится человеком, когда любит. ».
«Чем больше ты отдаёшь самого себя, тем истиннее твоя любовь. Нельзя любить без самоотдачи».
«Сущность любви обнаруживается всего яснее в одном виде любви, в любви мужчины к женщине».
Ой, вот тут современные женщины могут по праву возмутиться: а почему не женщины к мужчине? Но, возможно, в этом всё-таки что-то есть, Фейербаху виднее. Ценность мужской любви даже как-то повышается.
Самое главное в человеке – воля, мышление и сердце как источник чувства. Это и делает его человеком, определяет его сущность. Ещё чуть-чуть и можно задаться вопросом о смысле человеческой жизни. Зачем человек живёт?
Ответ Фейербаха лаконичен и красив:
« Человек существует, чтобы познавать, любить и хотеть. Мы познаём, чтобы познавать, любим, чтобы любить, хотим, чтобы хотеть, то есть быть свободными. ».
Вот так всё просто. «Истинно совершенно. только то, что существует ради себя самого». Любовь, наши мысли и желания – самоценны. Может быть, действительно, не нужно ничего усложнять?
Источник
Маркс К. Тезисы о Фейербахе
Главный недостаток всего предшествующего материализма — включая и фейербаховский — заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой. Фейербах хочет иметь дело с чувственнымн объектами, действительно отличными от мысленных объектов, но самое человеческую деятельность он берет не как предметную деятельность. Поэтому в “Сущности христианства” он рассматривает, как истинно человеческую, только теоретическую деятельность, тогда как практика берется и фиксируется только в грязноторгашеской форме ее проявления. Он не понимает поэтому значения “революционной”, “практически-критической” деятельности.
Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, — вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос.
Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания, — это учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан. Оно неизбежно поэтому приходит к тому, что делит общество на две части, одна из которых возвышается над обществом (например, у Роберта Оуэна).
Совпадение изменения обстоятельств и человеческой деятельности может рассматриваться и быть рационально понято только как революционная практика.
Фейербах исходит из факта религиозного самоотчуждения, из удвоения мира на религиозный, воображаемый мир и действительный мир. И он занят тем, что сводит религиозный мир к его земной основе. Он не замечает, что после выполнения этой работы главное-то остается еще не сделанным. А именно, то обстоятельство, что земная основа отделяет себя от самой себя и переносит себя в облака как некое самостоятельное царство, может быть объяснено только саморазорванностыо и самопротиворечивостыо этой земной основы. Следовательно, последняя, во-первых, сама должна быть понята в своем противоречии, а затем практически революционизирована путем устранения этого противоречия. Следовательно, после того как, например, в земной семье найдена разгадка тайны святого семейства, земная семья должна сама быть подвергнута теоретической критике и практически революционно преобразована.
Недовольный абстрактным мышлением, Фейербах апеллирует к чувственному созерцанию: но он рассматривает чувственность не как практическую, человечески-чувственную деятельность.
Фейербах сводит религиозную сущность к человеческой сущности. Но сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений.
Фейербах, который не занимается критикой этой действительной сущности, оказывается поэтому вынужденным:
1) абстрагироваться от хода истории, рассматривать религиозное чувство [Gemut] обособленно и предположить абстрактного — изолированного — человеческого индивида;
2) поэтому у него человеческая сущность может рассматриваться только как “род”, как внутренняя, немая всеобщность, связующая множество индивидов только природными узами.
Поэтому Фейербах не видит, что “религиозное чувство” само есть общественный продукт и что абстрактный индивид, подвергаемым им анализу, в действительности принадлежит к определенной общественной форме.
Общественная жизнь является по существу практической. Все мистерии, которые уводят теорию в мистицизм, находят свое рациональное разрешение в человеческой практике и в понимании этой практики.
Самое большее, чего достигает созерцательный материализм, т.е. материализм, который понимает чувственность не как практическую деятельность, это созерцание им отдельных индивидов в “гражданском обществе».
Точка зрения старого материализма есть “гражданское” общество; точка зрения нового материализма есть человеческое общество, или обобществившееся человечество.
Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его.
Печатается по тексту Сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса, изд. 2, т. 3, стр. 1—4
Источник
