Правило № 32 Холодный ум и горячее сердце, или О гармони.
Холодный ум и горячее сердце, или О гармонии чувства и разума
Как определить, является ли ваше чувство истинным или оно со временем потускнеет, а ваш возлюбленный перейдет в разряд бывших знакомых? Существует ли безусловный показатель истинности вашей любви? Если вас посетили сомнения в истинности ваших чувств, тогда первое, что вам следует проверить, — не принимаете ли вы другие чувства, например страсть или крепкую дружбу, за любовь.
Есть один немаловажный фактор, на который следует обратить внимание, анализируя собственные отношения к предмету ваших грез. Определите, что в вашем отношении к нему является доминантой — чувство или разум? Для этого проведите небольшое самонаблюдение.
В результате ваших наблюдений вы пришли к выводу, что чувство, которое вы испытываете сейчас, захлестнуло вас полностью: вы жить не можете без вашего возлюбленного, ни на секунду не можете забыть о нем, все валится из рук, если его нет рядом, вы чувствуете, что если кто-то или что-то встанет на вашем пути, то вы будете готовы на все, чтобы отстоять ваше чувство. Эмоционально вы находитесь на пределе — вы словно в бреду или агонии. Для ваших отношений характерна подозрительность и чрезмерная ревность, которые происходят из страха потерять вашего желанного. Это описание страсти. В ваших отношениях доминирует чувственное начало и практически нет места рациональному.
Страсть — это еще не любовь, но ее возможность. Вы на пути к прекрасному чувству, просто вам нужно подождать некоторое время, пока желание быть рядом с вашим избранником, переходящее в разряд мании, слегка притупится и вы сможете снова рассуждать разумно. Пока вы находитесь довольно в опасной фазе отношений, ведь именно страсть является причиной многих безумств, совершаемых влюбленными людьми. Постарайтесь контролировать свои действия, не делите жизнь на две половины — ваше чистое и светлое чувство и весь остальной мир, враждебно настроенный против ваших отношений. Начните рассуждать разумно и не совершайте безрассудных поступков, тогда, возможно, со временем страсть перерастет в более прочное и стабильное чувство — в любовь.
Другой вариант вашего отношения к партнеру: вам интересно с ним общаться, он для вас — кладезь мудрости, когда вы с ним, вам комфортно, когда его нет — вы занимаетесь своими привычными делами. Его появление в вашей жизни ничуть не изменило ваши привычки, занятия и отношение к жизни в целом. Если это про вас, тогда ваше отношение к партнеру — это скорее всего крепкая дружба. Дружба тоже может перерасти в более сильное и крепкое чувство привязанности, а возможно, даже в любовь. Пока ваши отношения основываются только на разумном общении, ваши чувства еще спят. Попытайтесь открыть ваше сердце для сильного чувства, ничего не бойтесь, наполните ваши отношения теплом и человечностью, и вы сможете приблизиться к моменту зарождения истинной любви.
С точки зрения соотношения чувства и разума любовь — это полнейшая гармония этих двух противоположных сущностей. Если вы заметили, что испытываете сильное чувство, но в то же время ваш ум постоянно находит пищу для анализа — вам с ним интересно, в разлуке вы сильно скучаете и не можете не думать о нем, он заполняет ваш досуг, но вы можете себя контролировать и заниматься другими делами в его отсутствие, — значит, в вас в равной степени сочетаются два начала — холодный ум и горячее сердце. Это признак того, что вы на правильном пути — вы действительно любите вашего избранника.
Источник
Данная страница не существует!
Если эта ошибка будет повторяться, обратитесь, пожалуйста, в службу поддержки.
Разные разности
Профессор Тодд Шмидт из Корнеллского университета задумал совмещение интересов энергетиков и аграриев : предложил запустить на солнечные поля овец.
…возможно создание легкой и гибкой голографической линзы диаметром более десяти метров, которую можно свернуть для запуска и развернуть в космосе; она преобразует видимый и инфракрасный свет звезд либо в изображение, либо в спектр…
…стандартный медный наконечник зонда атомного силового микроскопа разорвал связь железо—углерод с силой притяжения 150 пиконьютонов…
…сильные землетрясения помогают деревьям расти, загоняя дополнительную воду в почву, окружающую их корни; эти мимолетные всплески роста оставляют следы в клетках древесины, которые также могут быть использованы для датировки древних землетрясений…
Факт, что робот способен решать многие задачи лучше и быстрее человека разумного, был установлен при поражении Гарри Каспарова в матче с машиной компании IBM «DeepBlue». А смогут ли роботы превзойти людей в обыденной жизни? Свежее подтверждение получили инженеры из Цюрихского университета. Они создавали алгоритм, управляющий полетом квадрокоптера по лабиринту из комнат.
В ходе испытания и создания нейрокомпьютерных интерфейсов разработчик получает доступ к информации о деятельности мозга своих пациентов. То есть теоретически способен вычислять эмоции, предпочтения или намерения. Моральным ли будет такое занятие?
…взрослые люди с аутизмом, умственно неполноценные и страдающие расстройствами психики подвержены большему риску подцепить COVID-19 и тяжелее переносят болезнь, если это случилось…
…освещенность живота во время беременности сказывается на развитии мозга эмбриона – чем больше света, тем лучше …
…креативная деятельность оказывает нейропротекторный эффект в пожилом возрасте …
Источник
«У чекиста должна быть холодная голова»
Отношение к чекистам было неоднозначным. Для одних сотрудники органов были правой рукой. А те, кто оказался по другую сторону баррикад, страдали от чекистского произвола.
«Служить в органах могут или святые, или подлецы».
«Тот, кто станет жестоким и чье сердце останется бесчувственным по отношению к заключенным, должен уйти отсюда. Здесь, как ни в каком другом месте, нужно быть добрым и благородным». (Феликс Дзержинский)
«ВЧК страшен беспощадностью своей репрессии и полной непроницаемостью для чьего бы то ни было взгляда». (Николай Крыленко)
«Пока некомпетентные и даже попросту невежественные в вопросах производства, техники органы и следователи будут гноить по тюрьмам техников и инженеров по обвинениям в каких-то нелепых, невежественными же людьми изобретенных преступлениях — «техническом саботаже» или «экономическом шпионаже», ни на какую серьезную работу иностранный капитал в Россию не пойдет… Ни одной серьезной концессии и торгового предприятия мы в России не установим, если не дадим каких-то определенных гарантий от произвола ВЧК». (Леонид Красин)
«Враги наши создавали целые легенды о всевидящих глазах ЧК, о вездесущих чекистах. Они их представляли себе какой-то громадной армией. Они не понимали, в чем сила ВЧК. А она состояла в том же, в чем и сила Коммунистической партии, — в полном доверии трудящихся масс. «Наша сила в миллионах», — говорил Феликс Эдмундович. Народ верил чекистам и помогал им в борьбе с врагами революции. Помощниками Дзержинского были не только чекисты, а тысячи бдительных советских патриотов». (Федор Фомин, «Записки старого чекиста»)
«Многоуважаемый Владимир Ильич! Поддержка хороших отношений с Турцией невозможна, пока продолжаются нынешние действия чекистов на Черноморском побережье. С Америкой, Германией и Персией уже возник из-за этого ряд конфликтов… Черноморские чекисты ссорят нас по очереди со всеми державами, представители которых попадают в район их действий. Агенты ЧК, облеченные безграничной властью, не считаются ни с какими правилами». (Письмо Георгия Чичерина Владимиру Ленину)
«Арестовать паршивых чекистов и привезти в Москву виновных и их расстрелять. Мы Вас всегда поддержим, если Горбунов сумеет подвести под расстрел чекистскую сволочь». (Из ответа Ленина Чичерину)
«Ослепленные расцветающим культом личности Сталина, многие работники органов начинали терять ориентировку и не могли различить, где кончалась ленинская линия и начиналось нечто совершенно ей чуждое. Постепенно большинство из них попали под влияние Ягоды и стали послушным орудием в его руках, выполняя задания, все более и более отклоняющиеся от линии Ленина — Дзержинского».
«Постепенно я узнавал от своих подчиненных все новые и новые подробности о черных делах, творимых работниками Новосибирского УНКВД. В частности, о том, что Горбач распорядился арестовать и расстрелять как немецких шпионов чуть ли не всех бывших солдат и офицеров, которые в первую мировую войну находились в плену в Германии (а их в огромной в то время Новосибирской области насчитывалось около 25 тысяч). О страшных пытках и избиениях, которым подвергались арестованные во время следствия. Мне также рассказали, что бывший областной прокурор, который прибыл в УНКВД для проверки дел, был тут же арестован и покончил с собой, выпрыгнув в окно с пятого этажа».
«Большинство старых чекистов были убеждены в том, что с приходом в НКВД Ежова мы наконец вернемся к традициям Дзержинского, изживем нездоровую атмосферу и карьеристские, разложенческие и липаческие тенденции, насаждаемые в последние годы в органах Ягодой. Ведь Ежов, как секретарь ЦК, был близок к Сталину, в которого мы тогда верили, и мы полагали, что в органах будет теперь твердая и верная рука ЦК. В то же время большинство из нас считали, что Ягода, как хороший администратор и организатор, наведет порядок в Наркомате связи и принесет там большую пользу.
Этим вашим надеждам не суждено было сбыться. Вскоре началась такая волна репрессий, которой подверглись уже не только троцкисты и зиновьевцы, но и работники НКВД, плохо борющиеся с ними». (Михаил Шрейдер, «НКВД изнутри. Записки чекиста»)
«Как в советские, так и в нынешние времена встать в ряды «чекистов» можно было лишь обладая отличным физическим и психическим здоровьем. Это не случайно. В этой профессии «профпольза» и «профвредность» то и дело перемежаются, иногда сталкиваясь друг с другом. При таких сшибках без хорошего здоровья не обойтись». (Евгений Сапиро, «Трактат об удаче»)
«Я и сейчас уверен, что среди чекистов 20 процентов идиотов, а остальные просто циники». (Из интервью Габриэля Суперфина)
Источник
Что должно быть у настоящего чекиста
Всем известная фраза о том, что у чекиста должна быть «холодная голова, чистые руки и горячее сердце» была сказана первым руководителем ВЧК Феликсом Дзержинским. Именно от названия ВЧК, что расшифровывается как Всероссийская Чрезвычайная Комиссия и произошел сам термин «чекисты» (от ЧК).
Комиссия получила название чрезвычайной за широкий круг полномочий, которые ей были предоставлены молодой советской республикой. В частности — расстреливать «врагов революции» без суда и следствия, опираясь лишь на внутреннюю убежденность, уверенность чекиста в своей правоте.
Такие «солдаты революции», по мнению Дзержинского и не только его, должны были быть кристально чистыми в своих убеждениях. И превыше всего ставить идеалы и достижения революции, безжалостно выявляя и уничтожая ее врагов. Но, чтобы избежать многочисленных случайных жертв, они должны были и сами соответствовать высоким моральным человеческим качествам.
Отсюда и три «кита» формирования команды ЧК. Холодная голова — чтобы трезво и грамотно выявлять действительные факты преступлений. Горячее сердце — чтобы искренне верить в то, что делаешь, не допуская злоупотреблений и откровенного пренебрежения насущными нуждами людей. Чистые руки — это отсутствие каких-либо корыстных побуждений и помыслов, сосредоточение на служении делу революции.
Но в сознании, памяти населения чекисты запомнились далеко не следованиям этим прекрасным идеям. Основные отличия, по которым сразу же можно было отличить чекиста были в материальном обеспечении сотрудников этого ведомства. В первую очередь, в «полном комплекте» внешних признаков — любимом оружии — автоматическом самозарядном пистолете «Маузер» с мощным патроном, кожаной черной куртке и фуражке, которые носили комиссары и чекисты. И — пресловутом зловещем «черном воронке» — машине, в которую сев однажды, уже мало кто возвращался. Именно это, по мнению многих, и должно было быть (и было) у настоящего чекиста.
А провозглашаемые правила, принципы чекиста превратились скорее в насмешку, горькую иронию, и в многочисленном «народном творчестве» были придуманы множественные вариации этих «правил».
Источник
Холодная голова чекиста
Основатель КГБ Феликс Дзержинский говорил, что у чекиста должны быть горячее сердце, чистые руки и холодная голова. Не будем сейчас вдаваться в смысл этого весьма спорного высказывания. Коснемся лишь головы.
Увы, очень у многих в разведке она совсем не холодная. Попробуйте-ка, как разведчик, годами жить с ощущением слежки. Или, как контрразведчик, подозревать всех подряд в измене, включая друзей, когда к тому же эти подозрения то и дело оправдываются!
Людей тонких и впечатлительных разведка не терпит. А у невпечатлительных плоховато с фантазией. Хотя, бывает, даже они повреждаются в уме.
Ничто так не переворачивает житейскую логику, как профессия шпиона. Судите сами: разве может нормальный человек поверить в то, что десятки людей следят за ним днем и ночью? Нет, такому лучше обратиться к врачу. А между тем каждый разведчик долгие годы живет с ощущением слежки.
Прибыв к месту вожделенной заграничной службы, в одно из российских посольств или торговых представительств, он старается снять квартиру подальше от посольства, хотя ему это неудобно. Ведь в посольстве, а точнее говоря, резидентуре разведки, притаившейся на одном из его верхних этажей, под самой крышей, нашему герою предстоит бывать каждый день, проводя долгие часы за написанием скучных служебных отчетов буквально о каждом своем шаге. Но жить он предпочитает в другом месте, хотя по должности вполне миг бы занять неплохую квартиру в ведомственном доме посольства.
Причина в том, что посольство со всех сторон обложено контрразведкой. За ним следят и люди в полицейской форме, стоящие у ворот, и технические работники в штатском, прячущиеся за шторами окон домов, чьи фасады обращены во внутренний посольский двор. Но главную опасность представляют все-таки не они, а легковые машины скромных марок, прячущиеся в переулках вокруг посольства. Стоит разведчику выехать из его ворот, как эти машины тотчас за ним увязываются. Да, рано или поздно он обнаружит слежку, но назначенная на вечер встреча с агентом из числа местных граждан будет сорвана, а за это можно получить нагоняй от начальства. Нет, лучше в день ответственной операции вообще не показываться в посольстве!
Но и дома, в каком бы отдаленном квартале ни жил разведчик, наблюдение за ним продолжается, ведь выявить нашего разведчика очень легко. Все они на протяжении десятков лет занимают одни и те же должности в наших официальных представительствах. Пусть одного из них выдворили из страны, другого газеты объявили шпионом, и бедняге пришлось уехать — на их место все шлют и шлют новых чекистов, как ни в чем не бывало. И даже автомобили передают по наследству, потому что все они числятся на балансе разведки, а покупать каждому разведчику новую машину — слишком дорогое удовольствие.
Поэтому в квартирах разведчиков установлена подслушивающая аппаратура. Иногда она нарочито обнаруживает себя.
Например, жена одного дипломата-разведчика сказала однажды мужу в сердцах:
— Японцы берут за квартиру такие большие деньги, а не могут постелить коврик в ванной комнате.
Через час в квартиру позвонил привратник и торжественно вручил хозяевам коврик для ванной…
Микрофоны, установленные местной контрразведкой, считаются неотъемлемой принадлежностью квартиры, об этом будущий чекист узнает в разведшколе, а его жена — во время собеседований с начальником отдела в Москве. Помнить об этой аппаратуре необходимо постоянно, ибо любое неосторожное слово может стоить карьеры. Первыми сдаются женщины, например упрекая мужа за то, что «посольство» ему так мало платит. А нехватка денег — первая причина для вербовочного подхода местной контрразведки с предложением крупных сумм в обмен на сотрудничество.
— Тише, дура! — шепчет одними губами муж, но высоко чувствительные магнитофоны записывают и это.
А супружеская размолвка в семье — еще лучший повод для провокации: очень скоро с мужем познакомится очаровательная француженка или англичанка, скрывающая синие погоны офицера контрразведки под шелковой бретелькой подчеркнуто открытого платья.
Да и дети порой ставят отца в неудобное положение. Голоса у них звонкие, слышны особенно хорошо.
— Почему, — спрашивают сыновья, — у всех ребят в посольстве отцы после работы сидят дома и смотрят телевизор, а ты пропадаешь где-то каждый вечер? Может быть, ты шпион?
У отца от ужаса оседает голос, и он не знает, что отвечать. Каждый из таких случаев похож на анекдот, но если они повторяются изо дня в день в течение многих лет, то отцу семейства есть отчего стать неулыбчивым и желчным: мало того что местная контрразведка постоянно сидит на хвосте, да еще и домашние вставляют палки в колеса. Бросить бы все к черту, да укатить в Москву, пополнив толпу безработных разведчиков, с умным видом слоняющихся без дела по километровым коридорам огромного комплекса зданий разведки в Ясеневе! Нет, лучше уж оставаться здесь, скрывая от начальства неосторожные высказывания домашних. Ведь наш разведчик хоть сколько-нибудь стоит только тогда, когда находится за границей. Вернувшись в Москву, он становится для начальников обузой.
Да и утаить от микрофонов контрразведки в итоге все равно ничего не удастся. На другом конце провода сидят опытные психологи и, может быть, даже психиатры, а для них важны не столько мелкие подробности шпионской работы, сколько общий психологический портрет разведчика и его семьи. Создать же его на протяжении трех — пяти лет никакого труда не представляет.
Кстати, в квартире может быть установлена еще и потайная телекамера, но о ней предпочитают не думать. По крайней мере, старые чекисты рассказывали, что когда Владимир Высоцкий встречался с Мариной Влади в гостинице «Националь», то наблюдать за ними из номера этажом выше, в котором находилась аппаратура подсматривания (мероприятие «О» на языке КГБ), съезжалось чуть ли не все руководство комитета.
За нашим разведчиком, находящимся за рубежом, следит не только вражеская контрразведка, но и своя. Ее цель — выявить изменнические намерения своего коллеги, убрать его из страны прежде, чем он успеет убежать на Запад. Поэтому даже в отдаленной городской квартире может стоять параллельная техника прослушивания, изготовленная в Москве. Правда, друзья-чекисты, имеющие радиофизическое образование, объясняли, что это рискованно: вдруг российскую систему прослушивания обнаружит местная контрразведка и скажет нашему разведчику:
— Полюбуйся, за тобой шпионят свои.
Но думаю, что в этом случае наш товарищ не испытает никакого шока. Для него все это естественно.
А уж если он все-таки вынужден жить в посольстве, то никаких сомнений не остается: квартира постоянно находится на контроле. Провода в каждую комнату были проведены еще при строительстве здания. Вопрос лишь в том, когда твою квартиру подключат. И тогда сложится парадоксальная ситуация: в кабинете резидентуры, расположенной здесь же, в посольстве, ты с серьезным видом будешь докладывать начальнику о своей работе, а через десять минут, после твоего ухода, заместитель резидента по контрразведке доложит ему о твоем вчерашнем разговоре с женой.
Да, психологически жизнь в посольстве особенно тяжела, и микрофоны здесь — не самое главное. Ведь при необходимости можно выйти поговорить на балкон. Посольство — это огромная коммунальная квартира, в которой живут не только лощеные дипломаты, но и скромно одетый учитель посольской школы, и слесарь, и шофер, и полдюжины хмурых охранников, только что прибывших из дальних гарнизонов У всех разная зарплата, а среди жен много изнывающих от безделья и зависти. Есть среди них и агентура КГБ, представляющая особую опасность, истолковывающая каждый слух в форме политического доноса.
Особенно не любит российская агентура разведчиков. Ведь они редко появляются на рабочем месте. А раз так, значит, получают деньги зря. Но собственная контрразведка этому обстоятельству только рада, потому что обнаружить потенциального врага и невозвращенца среди своих коллег-разведчиков считается особой заслугой. Поэтому сплетни и слухи о чекистах особенно приветствуются в резидентуре. Многих наших разведчиков за границей узнать особенно легко: их выдает затравленный вид.
Но и дома, в Москве, их мучения не прекращаются. Наоборот, они возобновляются с новой силой. Потому что каждого разведчика, возвратившегося из пятилетней командировки или даже приехавшего в отпуск, московская контрразведка начинает проверять на предмет гипотетической вербовки за границей. Не задолго до этого его соседей уже посетили лже-слесаря и инспектора из домоуправления, которые, мельком взглянув на электросчетчик, ненавязчиво переводили разговор на хозяина пустующей квартиры, уехавшего за границу: не замечалось ли за ним каких-либо странностей, не пьет ли он, не ходят ли к нему домой иностранцы?
С самим же разведчиком, возвратившимся на отдых, начинают происходить чудеса. Стоит ему примерить обувь в магазине и вновь поставить на полку, как из толпы покупателей тотчас выходят двое и откровенно запускают руки в ботинки, ощупывая их изнутри: не оставил ли наш герой там какой-нибудь записочки для иностранного связника? Едва разведчик понюхал цветок, прогуливаясь по парку, как к кусту подбегает тройка гуляющих и начинает перетряхивать каждый лист, надеясь, что из него выпадет вожделенный клочок бумаги. Разумеется, так бывает только тогда, когда на разведчика поступил серьезный донос — но так ли уж трудно его состряпать?
Более того: по неписаным правилам КГБ разведчик должен делать вид, что не замечает никакой слежки! Стоит ему недовольно поднять бровь, как сыщики злорадно напишут в своем письменном отчете об операции: «Проявил беспокойство, заметив слежку…»
А это очень серьезный сигнал, значит, надо копать глубже! А уж если к бедолаге-шпиону случайно подойдет на улице сотрудник американского посольства и спросит дорогу к Большому театру, то тут уж пиши пропало: заведенная на разведчика папка в управлении внутренней контрразведки начнет пухнуть как на дрожжах, а резолюции на бумагах станут докладывать все более высоким начальникам. Поэтому, отдыхая в Москве, разведчик без крайней нужды старается не выходить из дому, чтобы избежать случайных встреч с иностранцами, а в собственной квартире так же старается не проронить ни одного неосторожного слова, как в зарубежной…
А судьи кто.
Ну а каковы те, кто проверяет разведчиков? Они что за люди? Ведь формально и они служат в разведке!
Офицеры внутренней контрразведки — люди хмурые и неулыбчивые, юмор их раздражает. Сугубо недоброжелательно смотрят они на каждого.
«Знаю я вас, сволочей! Так и норовите обмануть родину!» — говорит их взгляд.
От этого ощущения можно сойти с ума. И такие случаи бывают! Когда лет десять назад один иногородний разведчик приехал в Москву для отчета, его поселили в гостинице «Пекин». И так случилось, что соседний номер занял заместитель резидента по контрразведке в посольстве в Вашингтоне, который там следил за нашим разведчиком целый год. Заместитель резидента тоже не был москвичом и в соседнем номере оказался случайно. По крайней мере, так объяснили в управлении «К», занимавшемся внешней контрразведкой, когда туда позвонил встревоженный начальник американского отдела.
«Мы не имеем к вашему сотруднику никаких претензий. Согласитесь, было бы глупо селить в соседний номер заместителя резидента по нашей линии, если бы что-то было…»
Но в КГБ так отвечают всегда. Наш же разведчик все-таки впал в глубокую депрессию: сказалось нервное перенапряжение от жизни в советском посольстве. Потом он лечился в психиатрической больнице. Остался ли он офицером разведки, история умалчивает.
Да, люди с тонкой душевной структурой в разведке ломаются. Да их там почти и нет, разве что на постах составителей докладов, помощников и референтов. Оперативной работой занимаются люди жесткие, туповатые, не хватающие звезд с неба.
«КГБ нужны здоровые глупые парни!» — со смехом говорят они о себе в кругу надежных друзей, вернувшись из загранкомандировок. Вывести их из состояния тупой уверенности нельзя. Недаром же наша разведка не предложила оригинального решения ни одной международной проблемы за последние пятьдесят лет, а в 1991 году спокойно дождалась собственного роспуска.
Все они, чтобы попасть в КГБ, прошли серьезное медицинское обследование, психологическое тестирование, беседу с психиатром.
«Пусть твой сын не обнаруживает слишком высоких показателей при тестировании! — советовал моему деду, генералу КГБ, начальник медицинской службы этого всесильного тогда ведомства. — Если он покажется слишком умным, его не примут. Наш лозунг таков: «Дураки с ума не сходят!»
Когда разведчик повреждается в уме, начинаются проверки, разбирательства, совещания. Начальникам все это совсем не нужно, и они стараются принимать на службу людей примитивных, заурядных, которые никогда не впадут в маниакально-депрессивный психоз. В лучшем случае они напьются и устроят скандал. Их пожурят, но потом простят. А за плохую работу у нас, как известно, не наказывают, тем более что за завесой секретности можно скрыть все, что угодно.
А похожи ли западные разведчики на наших? Каков их психологический тип?
Увы, они совершенно другие. Образ запуганного советского разведчика генетически связан с нашим тоталитарным государством, со страхом потерять работу за границей. У английского, американского или французского разведчика не существует подобных комплексов. Но зато они в еще большей степени присущи китайским, вьетнамским или румынским разведчикам, а уж о жестоких северокорейских шпионах, убивающих людей, но и самих постоянно балансирующих на грани смертного приговора, и говорить нечего.
Западного разведчика отличает, пожалуй, другое — привычка к тепличным условиям жизни, детское легковерие. Американский или английский разведчик может обладать отменным здоровьем или грудой накачанных мышц, но душой оказаться слаб. Ведь он не прошел такой суровой жизненной школы, как советские люди. Западного разведчика никто никогда в жизни не обманывал, не обсчитывал в магазине и не оскорблял. Дожив до пятидесяти, он мог ни разу не столкнуться с грубостью. Иностранному разведчику также неведомо отсутствие тех или иных продуктов в магазине, не говоря уже об очередях.
После этого англичанин мог десятилетиями сотрудничать с советской разведкой, а когда наконец оказывался в Москве, испытывал столь горькое разочарование, что пережить его не мог и обращался к алкоголю. Так случилось со знаменитым английским разведчиком Кимом Филби да и со всей знаменитой пятеркой английских разведчиков, завербованных в тридцатые годы. А например, молодой американский морской офицер, перебежавший к нам во времена Горбачева и преподававший английский язык в Краснознаменном институте КГБ имени Андропова, через пару лет жизни в Советском Союзе спустился в гараж, закрылся в машине и отравился выхлопными газами. Да, что ни говори, шпионаж действительно не приносит пользы здоровью!
Источник
