Каким на самом деле был кадий Эбуссууд эфенди? Дьявол — в деталях. Особое мнение
Как бы ни был могуч султан Сулейман, как бы ни распоряжался он жизнями своих подданных, а все же был человек, в чьих силах было остановить или назначить любую казнь в государстве – кадий Стамбула Эбуссууд эфенди, к которому также обращались Ходжа Челеби. А еще часто называли «пепельный мудрец» — видимо за седую бороду. В сериале «Великолепный век» Эбуссуд выглядит настоящим седобородым старцем. Но действительно ли он был так стар и так мудр? Посмотрим…
Официальная информация гласит, что Эбуссууд эфенди родился в самом конце 1490 года в семье ученого Муххеддина Мехмеда эль Искалеби. Выходит, он всего лишь на четыре года старше султана Сулеймана и Ибрагима. Свою карьеру он начал с долгого преподавания в медресе. Пост кадия Стамбула он получил лишь в 43 года в 1533 году, то есть за три года до казни Ибрагима. Уже через год после казни в 1537 году Эбуссуд резко пошел на повышение и стал, на минуточку, аж кадиаскером Румелии – верховным судьей по религиозным и военным делам всех европейских владений Османской империи. Любопытно, правда? Воистину, дьявол кроется в деталях. И это всего лишь сухие факты истории.
А что же по сериалу?
А в фильме перед нами почему-то предстает седобородый старец, а не сорокатрехлетний мужчина, полный энергии и иннициатив. Первым предложением, которое он вынес на обсуждение Совета, была необходимость реформы системы образования, когда кадии и преподаватели годами ждут продвижения по службе, что, по мнению Эбуссууда, совершенно несправедливо. В Совете он встретил возмущение такими обвинениями со стороны приглашенных шейхов и кадиаскеров, которые указали, что Эбуссуд-эфенди занимается не своим делом, так как реформы такого рода — прерогатива лишь верховных судей, а не простых кадиев, и что он, судя по всему, сам побыстрее хочет стать верховным судьей.
Вероятно, сам Эбуссууд эфенди, преподавая более двадцати лет в медресе порядком истомился в ожидании продвижения и в Совете подспудно говорил о собственной боли. Наверняка ему вовсе не улыбалось провести следующие свои двадцать лет на посту простого кадия в ожидании продвижения. Он настаивает, что распределение должностей происходит несправедливо, чем задевает за живое шейхов и кадиаскеров. По-человечески, конечно, понятно его возмущение, но согласитесь – это многое говорит о нем как о человеке. Чувствуется тут и личная обида за несправедливо долгое ожидание продвижения по службе, и амбициозное стремление сделать карьеру, и явное желание заявить о себе. Помним, что на самом деле ему всего сорок три, а не семьдесят три года, на которые выглядит симпатичный дедушка-актер. Это возраст расцвета, амбиций и карьерного роста для любого мужчины, тем более такого деятельного и энергичного, как Эбуссууд.
А теперь о его деятельности на посту кадия Стамбула. Впервые мы видим кадия на рынке, где он интересуется почём купил и за сколько продает дорогую ткань из натурального хлопка местный торговец. Тот честно отвечает, что купил её за 100 акче, продает за 120, а по закону, оказывается, должен продавать за 110 акче. И несмотря на возражения торговца, что из-за португальских неверных не удается возить товар как раньше и поэтому его транспортные расходы выросли, кадий Эбуссууд эфенди заявляет: «твои подсчеты не должны касаться меня. Для меня важен только закон. Стража, тащите мошенника на фалаку, получит 60 ударов палкой, поймет что к чему!»
Честно говоря, меня несколько удивило, что кадий во исполнении буквы закона готов подменить ею дух закона и тупо заставляет человека торговать себе в убыток, невзирая на расходы, то есть фактически толкать к разорению. Как это его не должны волновать подсчеты, на которых и держится вся торговля? А когда с этого человека придут собирать налоги в государственную казну, подсчеты его тоже не будут волновать? К тому же цена товара всегда определяется затратами и спросом – вот это и есть подлинный закон рынка, который работает всегда и везде, во все времена – хочешь покупай, хочешь нет. Уж в чем в чем, а в торговле турки прекрасно знали толк. Тем более, речь о дорогом товаре, не являющимся предметом первой необходимости. Шестьдесят ударов палкой по пяткам – это не только жестоко и не справедливо, ибо торговца просто не за что наказывать, но это еще и удар по репутации, и, прямо скажем, и серьезный ущерб здоровью.
Дальше Эбуссууд подошел к пекарю, который действительно, грешил обвесом и плохим качеством хлеба. «Ячмень и просо ты смешал с хорошей мукой. Дешевый товар ты продаешь за дорого. Да еще веса не хватает. Впредь не преступай закон. Продавать хлеб общине правоверных с недостаточным весом и поддельным качеством очень большое преступление, господин пекарь, и великий грех. Прибейте его к воротам. Пусть народ посмотрит».
С одной стороны, Эбуссуд прав, ибо хлеб — особый продукт, товар первой необходимости, но с другой стороны, наказание какое-то варварское. Наверняка это не первый случай обвеса и низкого качества в истории османского государства, и есть сложившаяся практика наказаний, о которой знают все. Представляю, как потешались и радовались всякие ротозеи, глядя как пекаря прибивают за уши к дверям рынка — да это же настоящее шоу! Какой-то, прямо скажем, изобретательный и творческий по части зрелищных наказаний кадий появился в Стамбуле. Но не указывают ли такие публичные жестокие и экзотичные наказания на подспудное желание кадия стать популярным, прославиться, заставить простой люд говорить о себе. Уж не высокомерие ли это. И о нем, действительно, заговорили, только по-другому – посыпались жалобы султану на странную и необоснованную жестокость наказаний.
Султан Сулейман сдвинул брови: «По нашим законам ни одна должность не дает право на жестокость. Одно твое решение многих возмутило. Мы узнали, что ты приговорил пекаря какого-то пригвоздить за уши к дверям. Что это за наказание? Думаешь, раз ты кадий, это дает тебе право мучить людей?»
«Что вы, Повелитель?! – скромно потупив глаза отвечал ему Эбусууд эфенди – Аллах великий вверил мне единоверцев, а вы доверили мне их как кадию Стамбула. И я стараюсь быть достойным этой чести. То, что написано в законах, я обязан неукоснительно исполнять. Великий ваш дед султан Баязид-хан составил свод законов, где все ясно сказано. Кадии берут закон только за основу. И важно, чтобы решение мы принимали в соответствии со своей совестью».
Выходит, раз совесть кадия чиста, значит, мучить людей можно. Ни малейшей рефлексии. Он нисколько не сомневается в своих решениях, аналогов которых нет в судебной истории Османской империи. И лишь Аллах решает — достойный он судья или нет — но это станет ясно только после смерти эфенди и только ему. «Пророк Мухаммед однажды сказал, что есть три вида судей. И один попадет в рай, а другие двое окажутся в огне. Попавший в рай знает истину и судит по истине. Знающий истину, но выносящий несправедливое решение, окажется в огне. И тому, кто судит людей, будучи глубоким невеждой, тоже уготован огонь ада». Невеждой Эбуссуд эфенди точно не был. Он прекрасно разбирался в своем предмете, а главное, прекрасно умел подтверждать цитатами из Корана любое свое решение, чем заслужил особую благосклонность Повелителя, который просто благоговел перед мудрыми цитатами. Однако, из истории известно, что некоторые фетвы Эбуссууда многие сочли не просто сумасбродными, как, например, фетва о запрете кофе, но по-настоящему безжалостными — в частности, целую народность езидов (субэтнос курдов), входящую в состав Османской империи он объявил вне закона. А туркоманские кочевые племена шиитского толка, также проживающие на территории империи, своими фетвами он и вовсе признал злом, приравнял к нечистым животным и считал их убийство и истребление прямым долгом всех честных мусульман.
Так что неизвестно, в каком кругу рая или ада пребывает сейчас «пепельный мудрец» кадий Стамбула Эбуссуд эфенди с добрыми ироничными глазами. И очень стремительной карьерой.
Но именно этот человек завоюет доверие Повелителя. И именно ему, такому энергичному и так полезно творческому в толковании законов , поручит Повелитель решение судьбы двух самых близких своих людей – друга и сына, ставших вдруг ему врагами.
Уважаемые читатели! Написание такого рода статей требует времени и мотивации для автора в виде вашего одобрения — ваших лайков, подписки на канал и репостов. Так я понимаю, что мои статьи вам, действительно, нужны и интересны. Поэтому поддержите канал — и я постараюсь и дальше радовать (или наоборот, раздражать — кому что по вкусу) уважаемую публику! )))
Источник
Эфенди Хазретлери — исторические факты о враге Ибрагима-паши
В сериале «Великолепный век» главным и самым влиятельным врагом Ибрагима-паши был Искендер Челеби — дефтедар (министр финансов) Османской империи. Он был мусульманином от рождения и считал, что Ибрагим стал главным визирем незаслуженно, в обход османских традиций и не достоин этой должности.
Его целью было избавиться от паши. По причине чего он и создал тайное общество его противников. Искендера там называли эфенди хазретлери, и на протяжении многих серий, с целью вызвать интерес у зрителей, его лица не показывали. Чтобы все думали-гадали, что же это за таинственная личность плетёт интриги против Ибрагима.
В итоге Искендер Челеби был казнён, Ибрагиму-паше это удалось. Вот только султан Сулейман очень сомневался в вине этого человека, даже начал жалеть о его казни, особенно когда тот ему приснился и сказал, что был невиновен. Это настроило султана Сулеймана ещё более против Ибрагима-паши, и тогда он пообещал, что пашу ждёт такая же участь за то, что он отдал приказ о казни невиновного человека.
Меня часто спрашивают в комментариях — а существовал ли на самом деле Искендер Челеби, или он выдуман создателями «Великолепного века»?
Исторические факты
Искендер — это реальный исторический персонаж. Он долгое время верой и правдой служил Османской империи. А в 1532 году вместе с Ибрагимом-пашой отправился в военный поход на сефевидов.
И Ибрагим-паша, и Искендер Челеби были баснословно богаты. Но Искендер Челеби был более обеспеченным. Он владел примерно 6000–7000 рабов, что намного превосходило численность рабов Паргалы Ибрагима-паши, несмотря на то, что последний занимал гораздо более высокую должность великого визиря. Но их отношения до данного военного похода были спокойными, и Ибрагим-паша прислушивался к советам опытного дефтедара.
Но в походе Искендер-паша вёл себя довольно высокомерно, сразу напомнив Ибрагиму-паше о том, что он в фаворе у султана и предупредив, чтобы тот против него не шёл.
За что казнили Искендера Челеби
Первой ласточкой в охлаждении их отношений стал приказ дефтедара двигаться в сторону Тебриза, тогда как Ибрагим-паша хотел идти на Багдад. Одновременно с этим Ибрагима-пашу настраивали против Искендера Челеби. Коварный дефтердар Халеба Наккаш Али-бек рассказывал Ибрагиму-паше правду и неправду об Искендере, в итоге главный визирь полностью разочаровался в Искендере.
Второй ошибкой дефтедара стали его приказы, когда армия уже достигла Тебриза, опять-таки шедшие вразрез с рекомендациями главного визиря. Его неправильные действия поставили воинов в очень уязвимое положение, был риск потерять много людей. Когда султан Сулейман прибыл в Тебриз, он был поражён, увидев свою армию посреди вражеской территории. Искендер Челеби не смог оправдаться перед султаном и впал у него в немилость.
А когда стало известно ещё и о растратах из казны и плохом оснащении армии одеждой и продовольствием, судьба Искендера Челеби была решена. Его казнили в марте 1535 года в Багдаде. И через год такая же участь ждала Ибрагима-пашу, как и в фильме.
Клевета
Перед казнью Искендер Челеби написал письмо, в котором признавался в своих намерениях завладеть деньгами из казны, направленными на военные нужды, и вступлении в сговор с персами с целью обречь армию султана на поражение. И что в этом заговоре участвовал Ибрагим-паша, который, к тому же нанял людей для убийства султана.
Однако султан Сулейман это посчитал клеветой и не пожалел о своём решении относительно Искендер Челеби. Так что, произошедшее с Искендером в реальности не является причиной или поводом для казни Ибрагима-паши. Разве что только этот случай заставил султана внимательнее относиться к своим ближайшим подчинённым, наделённым большой властью и возможностями.
Если вы интересуетесь историей Османской империи, не забудьте нажать 👍 и подписаться на канал, чтобы не пропустить новые статьи.
Источник
ПОЧЕМУ ЯХЬЯ ОТВЕРНУЛСЯ ОТ СУЛЕЙМАНА
Последняя встреча падишаха с его молочным братом Яхьей-эфенди происходит через два года после казни шехзаде Мустафы.
Султан возвращается в столицу в весьма подавленном состоянии. При встрече с Яхьей Сулейман протягивает к нему руки. Однако Яхья приветствует его, как повелителя и говорит о том, что брат больше не существует для него.
Брат был добрым, совестливым, он не мог убить собственного сына. Казнив шехзаде Мустафу, по словам Яхьи-эфенди, Сулейман убил в себе брата.
Эти слова можно понимать, как уничтожение в себе человека. Остался повелитель, в котором нет ничего человеческого. Такого Сулеймана Яхья может приветствовать лишь, как повелителя.
По всем важным вопросам повелитель советовался с Яхьей-эфенди и с Эбусуудом-эфенди. Оба толковали сны, давали советы о принятии важных решений.
Ответы Ходжи Челеби всегда были более близкими к действительности. Если речь шла о казни, он объяснял, почему она необходима и что за этим последует, в том числе и как это отразится на состоянии самого повелителя.
Ответы Яхьи-эфенди были несколько расплывчатыми, их часто можно было толковать как в пользу, так и во вред принимаемого решения.
Это происходило не потому, что один и советчиков был умнее другого. Они были разными людьми. Ходжа Челеби – весьма умный и образованный человек, занимавшийся государственной службой.
Он прекрасно понимал, что правитель такого огромного государства будет вынужден принимать весьма тяжелые для себя решения. Но они необходимы с государственной точки зрения. Ходжа старался всячески поддержать падишаха, помогал ему найти верное решение и даже брал такую обязанность на себя, став верховным муфтием.
Его ответы и решения были направлены на благо империи и султана, как правителя государства. При этом он часто говорил о том, что последствия будут сложными, но неминуемыми. Не принять решение проще, чем принять его и пережить последствия.
Яхья-эфенди в отличие от Эбусууда-эфенди был велим суфием. Он принадлежал к аскетическому течению ислама, подразумевавшему отказ от мира. Если суфий подобно Яхье жил в миру, то его целью было улучшение действительности, исправление ее.
Разумеется, для Яхьи-суфия понятие государственной необходимости было весьма далеко для понимания. Он и вторгаться не хотел со своих высот в столь низменные дела.
Для Яхьи Сулейман был, прежде всего, грешником, убившим своего сына. С этой позиции он и перестал считать его своим братом.
Будучи суфием, «общающимся с богом», Яхья должен был считать себя самым далеким от совершенства человеком, для которого осуждение брата невозможно.
С другой стороны Яхья, как человек, впустивший в свое сердце бога, обязан был защищать обиженный народ, слабых. Таким притесненным для него стал Мустафа. Однако шехзаде сложно отнести к представителю народа, ущемленного правителем. Разбираться, кто и в чем виноват, Яхья не счел нужным.
Разумеется, и сам Сулейман знал о том, кто его молочный брат. Но такое решительное неприятие и нежелание понять и поддержать со стороны близкого человека все равно стало для него неожиданным дополнительным ударом.
Яхья-эфенди не только не мог, но и не захотел понять Сулеймана. Иногда находиться на облаке удобнее, чем ходить по земле и прощать грехи ближнего. «Ты плохо поступил и поэтому больше мне не брат» — довольно убогая позиция для великого суфия.
Источник
