Значение слова «обуять»
ОБУЯ́ТЬ, —я́ет; сов., перех. Охватить, овладеть с неудержимой силой (о чувстве, состоянии). — И такая меня по тебе тоска обуяла, такая грусть, что, кажется, все бы на свете отдала, лишь бы с тобой хоть минуточку еще побыть. Куприн, Олеся. Почти не раздумывая, под впечатлением обуявшего его ужаса, он слетел кубарем с лошади и бросился с дороги. Гайдар, Р. В. С.
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
ОБУЯ’ТЬ (1 и 2 л. ед. и мн. ч. не употр.), я́ет, я́ют, сов., кого-что (книжн. устар.). Охватить, объять (о душевном состоянии). Кто обуял твой дивный ум? Пшкн. Гордыней обуя́нный, обманывал я бога и царей. Пшкн.
(речь Самозванца). Тяжелая дума обуяла его. М. Грькй. Его обуяла страсть к деньгам.
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
обуя́ть
1. охватить, овладеть с неудержимой силой (о чувстве, состоянии) ◆ Песня поется: «без мила дружка обуяла грусть-тоска», и эта тоска, доложу вам, Катерина Ильвовна, собственному моему сердцу столь, могу сказать, чувствительна, что вот взял бы я его вырезал булатным ножом из моей груди и бросил бы к вашим ножкам. Н. С. Лесков, «Леди Макбет Мценского уезда», 1865 г.
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: синкретизм — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Источник
Симптомы гордыни
Если человека обуяла гордыня, он сам начинает страдать от этого. Люди от него отворачиваются, жизнь становится нервной, суетной и бессмысленной. Как можно ее вернуть в нормальное русло? Для этого важно знать признаки гордыни и начать бороться с ними.
Что мы понимаем под словом «гордыня»? Многие ответят, что это высокомерие, вспыльчивость, нетерпимость и схожие с ними человеческие качества. Гордыня необычайно вредит своему обладателю. И это проявляется не только в плане взаимоотношений. Она наносит урон нашему здоровью и даже негативно отражается на потомках. Вот как это происходит.
Признаки гордыни
Гордыня портит отношения между людьми и отнимает здоровье. На самом деле она включает широкий спектр человеческих качеств и переживаний. Вы удивитесь, насколько их много.
Качества, которые свойственны понятию гордыни
- Обида,
- гнев,
- раздражение,
- мстительность,
- злословие,
- вожделение,
- страсть,
- спешка,
- страх,
- пессимизм,
- уныние,
- сожаление,
- осуждение,
- зависть,
- жадность,
- многословие,
- желание отстаивать свою правоту во что бы то ни стало,
- чувство собственного превосходства,
- жестокость,
- жёсткость,
- бескомпромиссность,
- идеализм,
- желание жить мечтой и будущим,
- недовольство самим собой и своей судьбой,
- внутреннее напряжение,
- желание всегда быть первым,
- неумение и нежелание меняться.
Признаки гордыни, которые наиболее опасны для здоровья
- страх перед будущим,
- сожаление о прошлом,
- недовольство судьбой.
Эти переживания чрезвычайно опасны и серьезно сказываются на судьбе и здоровье не только самого человека, но и его потомков. Не следует страшиться будущего, постоянно угнетать себя из-за прошлого и обижаться на свою судьбу.
Как преодолеть гордыню
Все названные чувства – это есть гордыня. И важно научиться их преодолевать.
Как это можно сделать? Как они появляются? Почему один человек обижается сильнее, а другой – меньше? Почему один ненавидит, а другой прощает? Что такое прощение? На эти вопросы человек сам должен отыскать ответы.
Если мы не понимаем, откуда приходит гордыня, если не понимаем, как рождается агрессивное чувство, нам будет крайне сложно его победить.
Но можно каждый день, шаг за шагом учиться принимать свою жизнь, радоваться ей, искоренять негативные чувства. Главное – стремление меняться. Любой человек может перемениться к лучшему, если он действительно этого захочет.
Работа над собой – непростая задача. Мы все находимся во власти привычек, стараемся выбирать более легкие пути. Но, начав меняться, мы увидим, как меняется наша жизнь. И судьба – это не что-то раз и навсегда установленное кем-то. Многое в ней зависит от нас самих.опубликовано econet.ru
по лекции Сергея Лазарева
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание — мы вместе изменяем мир! © econet
Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Подпишитесь на наш ФБ:
Источник
Топ-10 признаков того, что вами овладевает гордыня
Гордыня — это черта, которая может оттолкнуть от вас окружающих. Как определить, страдаете ли вы гордыней? Вот 10 ярких признаков, которые точно укажут на то, что вы попали под власть этого мало привлекательного чувства. Но если как следует поработать над собой, можно исправить ситуацию.
Всем известно, что гордыня – это грех. Человек, которого обуяло это мало привлекательное качество, бывает несносен в общении с окружающими. Его, по возможности, стараются избегать. Гордыне, как правило, сопутствуют категоричность, нетерпимость к чужому мнению, нетактичность и даже высокомерие. Если вы стали замечать у себя некоторые признаки гордыни (или кто-то из окружающих вам указал на это), возможно, имеет смысл пересмотреть свои взгляды на жизнь и отношения с другими людьми.
Симптомы гордыни
1. Потребность в любой ситуации одерживать верх над окружающими.
2. Стремление раздавать советы, когда вас никто не просит. Таким образом подчеркивать собственное превосходство над другими.
3. Неуемное желание заставлять окружающих поступать так, как вам этого хочется, потому что исключительно вы знаете, как надо всё делать.
4. Чрезмерная ответственность. У мужа благополучно складывается карьера? Это стало возможным исключительно благодаря вам. Вы все делаете сами (потому что другим доверить нельзя – испортят), взваливаете на свои плечи все заботы и исключительно ваша заслуга в том, что этот мир существует.
5. Стремление к осуждению. Все ведут себя не так, как вам хотелось бы, делают не то, совершают бесконечные ошибки. И вы не упустите случая ткнуть их носом в их просчеты и оплошности, потому что исключительно вы все делаете правильно.
6. Стремление вешать ярлыки. Вы налево и направо ставите «диагнозы» окружающим: «Тот – дурак, а тот – пьяница, а ты вообще психически ненормальный!».
7. Игнорирование чьих-то советов. Вы категорически не принимаете во внимание советы других. «Не надо указывать мне, как надо жить!»
8. Снисхождение или поступки ради чужого восхищения. Вы можете прийти на помощь исключительно ради благодарности, и чтобы в который раз подчеркнуть свою незаменимость. Если же вы не получаете ожидаемого, то начинаете злиться и долго дуетесь.
9. Вы не умеете благодарить. Или благодарите машинально. Потому что убеждены, что вам все должны. И добро, помощь других в отношении себя воспринимаете как должное.
10. «После меня – хоть потоп». Вы никогда не задумываетесь о чувствах и переживаниях окружающих, делаете исключительно то, что сами хотите, не задумываясь о последствиях, и о том, как ваши действия отразятся на других людях.
Ну как? Узнали себя? Если вы понимаете, что вас обуяла гордыня, необходимо принимать меры и пересмотреть свое поведение. На самом деле не так сложно подкорректировать определенные качества и особенности поведения. Будьте более чутким, уважайте других и не считайте, что вы – центр мироздания. В противном случае вы рискуете остаться в душевной изоляции.*опубликовано econet.ru.
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание — мы вместе изменяем мир! © econet
Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Подпишитесь на наш ФБ:
Источник
ОБУЯТЬ
Слияние омонимов в одно слово, — независимо от резкого различия их первоначальных реальных значений, — можно наблюдать в истории двух созвучных, но морфологически разнородных лексем обуять (обуять — `обезумить, сделать безумным’ и обуять — `охватить, овладеть’). В русском литературном языке второй половины XVIII — начала XIX в. создались семантические условия, содействовавшие такому слиянию этих двух омонимов.
В современном русском языке глагол обуять носит явную печать книжного архаизма, хотя он и встречается в языке Горького (например: тяжелая дума обуяла его). Значение этого слова обычно определяется так: `охватить, объять (о душевном состоянии)’, например: Его обуяла страсть к деньгам (Ушаков, 3, с. 721—722). Тоска его обуяла. Это определение — не вполне точное. Слово обуять применялось и применяется далеко не ко всякому душевному состоянию. Так, едва ли мыслимы словосочетания: Меня обуяло счастье, счастливое настроение или: Его обуяла радость, обуяло удовольствие, удовлетворение, обуяло желание и т. п.
Кроме того, в словаре Ушакова в качестве иллюстраций к употреблению этого глагола приведены примеры из поэтического языка Пушкина, в которых ясно слышатся отголоски омонима обуять в значении `лишить смысла, обезумить’. Например:
Кто обуял твой дивный ум?
Обманывал я бога и царей.
Следовательно, в книжных стилях современного русского языка употребление слова обуять не часто. Оно ограничено немногими фразеологическими сочетаниями, в которых к значению `охватить’, примешивается оттенок `всецело, до полного ослепления, почти до омрачения сознания’. Значение `обезумить’ в глаголе обуять в русском литературном языке XVIII и первой половины XIX вв. выступало еще ярче. Ср., например, у Пушкина в «Медном всаднике»:
В опасный путь средь бурных вод
Его пустились генералы
Спасать и страхом обуялый
И дома тонущий народ.
Пред горделивым истуканом
И, зубы стиснув, пальцы сжав,
Как обуянный силой черной,
«Добро, строитель чудотворный! —
Шепнул он, злобно задрожав.
Очевидно, глагол обуять, в русском литературном языке XIX в. еще носивший на себе явные следы «славенского», книжного происхождения и экспрессивно-стилевого употребления, выпал из своего этимологического гнезда. Его значение становилось все менее мотивированным.
В «Журнале Министерства народного просвещения» за1871 г. была напечатана «Грамматическая заметка» реакционного славянофила Т. И. Филиппова, в которой автор упрекал Пушкина и других писателей XIX в. в «неправильном», по мнению Филиппова, производстве глагола обуять от предлога о и прилагательного буй, буйный: «. в такое заблуждение свойственно впасть не только людям, мало смыслящим в деле языка, но и весьма чутким к его законам, даже гениальным представителям русского слова, не знакомым с тонкостями звуковых изменений. Так, у Пушкина читаем в стихотворении ”Подражание Корану“:
Аллах велик! тогда султан
Был духом гнева обуян.
Очевидно, что это страдательное причастие произведено Пушкиным от предположенного им глагола о-буять; за ним же, а может быть, и прежде еще его, со слов народных песен и народного говора, употреблялось это причастие и в общем нашем разговоре, и в печати, без малейшего опасения за правильность таковой формы» (ЖМНП, 1871, май — июнь, с. 25).
В самом деле, причастие обуянный никак нельзя произвести от обуять в другом понимании: именно от обуяти, как варианта глагола объять, в значении `охватить’ оно невозможно. В таком случае причастная форма звучала бы обуятый (ср. объятый ужасом). На это обстоятельство и указал проф. А. С. Будилович. По его мнению, обуянный так же, как, например, и форма обуяла в песне «Ночь ли ноченька»:
Без милого дружка
Обуяла грусть тоска —
принадлежат глаголу обуять, который, происходя от предлога о и прилагательного буй, означает `делать буйным‘ или, по-древнему, буим, то есть, `доводить до безумия, бешенства’ и т. д.
Сближение этих форм с глаголом объять или обуять (об-у-ять) проф. Будиловичу казалось невероятным. Между тем, сам Т. И. Филиппов склонялся именно к такому объяснению: он признавал глагол обуять тесно родственным глаголу объять. Он ссылался на отсутствие причастной формы обуянный в древнерусских памятниках и особенно на такое место из «Поучения Владимира Мономаха»: «Сноху мою послати ко мнѣ, зане нѣсть в ней ни зла, ни добра, да быхъ обуимъ оплакалъ мужа ея и оны сватбы ею в пѣснiи мѣсто». Здесь обуим значит: `обняв’. Кроме того, Т. И. Филиппов указывал на то, что обуять — глагол переходный. Между тем обуять от буй должно было бы выражать непереходное значение: `стать или становиться безумным, буим’.
Между А. С. Будиловичем и Т. И. Филипповым возникла полемика, которая никого из них не переубедила. Проф. Будилович подтвердил существование в древнерусском языке глагола обуяти в значении `охватить’ или `отнять’. Он находил в его составе «двойной предложный префикс» об- и у- и глагол яти (ср. в поучении Григория Богосл. уимахъ). «Факт двойного предложного префикса — явление очень обычное в славянском, как и в других языках». Но, по мнению проф. Будиловича, ничего общего с этим старинным словом не имеет глагол обуять, произведенный от буй в церковнославянском значении `безумный, глупый’. Этот глагол может употребляться как переходно — с винительным прямого объекта (Страх обуял его), так и непереходно (например, в цитате из Евангелия: «аще же соль обуяет», т. е. потеряет силу). Но эти доводы не поколебали уверенности Т. И. Филиппова, что в выражениях его обуяли страсти, обуял страх глагол обуять равен слову объять (ср. синонимические выражения: Он одержим страхом и Он обуян страхом — или в стихе Языкова:
И песню ту принес он долу
Священным трепетом объят).
Этот спор симптоматичен. Он говорит о том, что к середине XIX в. частичные омонимы обуять, обуяю и обуять, обуиму совсем смешались, стали неразличимы и все больше укреплялась тенденция истолковывать обуять на основе сближения с книжным глаголом объять. «Емлю значит беру и держу, а затем и владею, оттуда: держава — власть и владение», — писал Т. Филиппов, — «. следовательно: `Его обуяли страсти‘, или `обуял страх‘ может значить (я уверен, что и значит): `Его объяли (`им овладели’) страсти‘; `его объял страх‘» (там же, с. 33).
Необходимо обратиться к истории этих омонимов и выяснить ход семантических изменений, приведший к их скрещению и смысловому взаимопроникновению. В древнерусском языке были в употреблении два глагола обуять.
Один представлял собою осложненное двумя приставками об- и у- образование от слова яти (имати). Глагол уяти (ср. современ. унять) означал: 1) `ухватить’ (например, в Житии Нифонта XIII в.: «Единъ от корабльникъ уимъ дъщицю»); 2) `охватить’ или `захватить’ (например, в Ипатьевской летописи под 6684 г.: «и уя и болезнь велика. и, възложивше на носилицѣ, несяхуть токмо ле жива»); 3) `отнять, отделить, отрезать’ (например, в «Пчеле»: «Памяти смерть . уяла пищю, пищи же уятѣ сущи, отрѣзашася страсти»; в «Сказании о Борисе и Глебе»: «Человѣк нѣкто нѣмъ, бѣже нога его едина уята от колена» и т. п.); 4) `унять, остановить’ (например, в Новгородской 1-й летописи под 6702 г.: «Бяше пожаръ зълъ. и уяша у Лукини улицы») (Срезневский, 3, с. 1349—1350).
В глаголе обуяти два последних значения, связанные с отделительной или отрицательной функцией приставки у-, не нашли себе яркого отражения. Впрочем и они отмечены И. И. Срезневским в древнерусских памятниках XV—XVI вв. Например, в Сборнике Троицком XII в.: «не дорастъша тѣлъмь и плодъ зрѣлъ обуимавъша» (т. е. срезывавши, снимавши), или во «Второзаконии» (по списку XVI в.): «. да обуемлеши ногти ея» (там же, 2, с. 558).
Но ярче всего глагол обуяти— обуиму выражал два основных значения: 1) `охватить со всех сторон, обнять’. Например, в Житии Андрея Юродивого: «Обуимъ, лобза его»; // `окружить’. В «Александрии»: «ослица обуяты воискымъ плъкомъ»; 2) Переносно. `Объять, охватить’. В Житии Андрея Юродивого: «Диво его бяше обуяло». // `Одолеть, всецело поглотить’. В Палее (XIV в.): «. обуять пьяньствомъ» (там же, с. 561).
Совершенно ясно, что эти же значения с не меньшей силой и рельефностью проявлялись и в употреблении более широкого по своему смысловому объему и более распространенного синонима объяти (см. там же, с. 571).
На глаголе обуяти лежала яркая стилистическая печать литературной выразительности и некоторой изысканной живописности. Судя по кругу употребления этого глагола, он воспринимался как выражение высокого церковно-книжного стиля. Понятно, почему употребление этого глагола обуять, по-видимому, все более сокращается уже в XVI и особенно в XVII в. У него были сильные синонимы: объять, обнять и др.
В русском литературном языкеXVIII в. глагол обуять становится настолько мало употребительным, что его не регистрируют словари Академии Российской. Однако в словаре 1847 г. глагол обуяти, признаваемый «старинным», рассматривается как синоним, как архаическая форма глагола объять (сл. 1867—1868, 3, с. 76).
Таким образом, один из омонимов обуять как бы умирает в высоком книжном стиле к XVIII в. естественной смертью, будучи вытеснен более активным и морфологически родственным ему синонимом объять.
Но любопытнее всего то, что влияние этого слова сказалось и на судьбе другого глагола-омонима обуяти, который сначала представлял собою форму несовершенного или кратного вида от глагола обуити. У этих глаголов омонимичны были не все формы, а лишь формы инфинитива, прошедшего времени и — позднее — формы деепричастий и причастий действительных прошедшего времени (обуяти, обуял, обуяв, обуявший). Формы же настоящего — будущего времени, деепричастий от основы настоящего времени и причастий страдательных были различны (обуяю — обуиму;обуяя— обуимъ;обуянный — обуятый).
Глагол обуити — обуяти является отыменным образованием от имени прилагательного буй, которое в старославянском языке значило: `глупый, лишенный смысла’ (ср. русские омонимы: буй, буйный). Глагол обуяти — обуити выражал два основных значения: 1) `Лишать смысла, делать безумным’. Например, в Минее 1096 г.: «Мудрость обуиль еси елиньскую» (л. 21); 2) `Терять силу, становиться бессодержательным’. Например: «Аще соль обуяеть, чимь осолиться» (Евангелие Матф. V, 13) (Срезневский, 2, с. 561; ср. также с. 558).
Глагол обуяти перешел в русский язык из старославянского, но он проник и в народную речь. Ср. в сборнике «Русская баллада». В песне «Молодец просит ночлега у травки»:
Молодец на коне недомогает, Кручина да молодца обуяла.
В песне «Девушка успокаивает испуганного молодца»:
Пристигала молодца ночка темная,
Ночка темная, ночь осенняя,
Ночь осенняя, ночь последняя,
Обуяла молодца во сыром бору.
В песне «Муж недоросток»:
На десятый-от денечек
Обуять— `лишить ума, сил, воли’ («Объяснение старинных и областных слов», с. 479) 242 .
В формулах народных заклинаний часто встречается и бесприставочный глагол буять. Проф. Н. И. Барсов в своей заметке «К литературе об историческом значении русских народных заклинаний», подчеркивая западноевропейское влияние на стиль русских заклинаний, писал: «Там, на синем море-окияне, на острове Буяне, свободно происходят те любовные похождения, которые невозможны в стране господства Домостроя. ”Тут-то ходил, тут-то гулял, тут-то буял, тут-то искал раб божий имярек“. В заклинаниях, относящихся к этому циклу, сине-море олицетворяется. На спрос раба божия, пришедшего сюда гулять и буять, сине-море с притворною скромностью отвечает: ”о раб божий, имярек, и ты, раба божия, имярек! Где тут быти, где гуляти, где буяти? Тут, раб божий, и черный ворон костей не занесет“. Но раб божий, имярек, таким ответом не смущается и настойчиво заклинает, чтобы силою неведомою, действующею на сине-море-окияне и на острове Буяне, его душечка к нему преклонилась всем сердцем, душою и телом, всею правдою, во всяк день и во всяк час, во дни и нощи. »
И тут же Н. И. Барсов замечает: «В древнем. языке буять (сличи: ”страсть обуяла“, ”обуяла похоть“ и т. п.) слово это значит ”похотствовать греховно“» (Русск. старина, 1893, январь, с. 214—215). Н. И. Барсов готов был и народнопоэтический образ острова Буяна поставить в этимологическую связь с этим глаголом.
В «Церковнославянском словаре» А.X. Востокова форме обуити приписано переходное значение — `обратить в буйство, обезумить’, а обуяти— непереходное — `обезуметь’ (греч. μωραίνεσθαι; ср. обуитися— μωραίνειν, stultum esse). Но очевидно, и то и другое употребление — переходное и непереходное — совмещалось в любой из этих форм — обуити и обуяти.
Но наиболее живыми и употребительными оказались форма обуять и переходное значение `обезумить, лишить смысла’. Хотя глагол обуять в этом значении и не зарегистрирован в словарях Академии Российской, тем не менее в высоком слоге русского литературного языка XVIII в. он был довольно употребителен. В письме Ал. Румянцева к Д. И. Титову (1718): «Великость и новизна сего диковинного казуса весь ум мой обуяла и долго бы я оттого в память не пришел, когда бы Толстой напамятованием об исполнении царского указа меня не возбудил» (Русск. старина, 1905, август, с. 414).
Глагол обуять часто встречается в языке Державина. Я. К. Грот в своем «Словаре к стихотворениям Державина» (Державин 1889, 9, с. 399) указал:
Как бы волшебством обуяв.
Коль самолюбья лесть
Не обуяла б ум надменный.
Европа, злобой обуянна.
Гордыней обуяв 243
(На Новый 1798 год)
Их души славой обуял.
(На переход Альпийских гор)
Ср. также в стихотворении «Целение Саула»:
Но ново пение восстало
И вновь царя слух обуяло.
Глагол обуяти, не попавший в словари Российской Академии, в словаре 1847 г. истолковывается так: «1) `Обезумить’. Его обуяли страсти. Страх обуял его. 2) `Терять силу’» (сл. 1867—1868, 3, с. 76).
В. И. Даль помещает этот глагол в своем словаре, производя для него форму несовершенного вида — обуевать: «Обуять, обуевать кого, `обезумить, лишить ума, рассудка, пригнести совесть, дав свободу страстям’. Корысть его обуяла. Слава обуевает людей. Обуянный страхом потерялся. // `Терять силу, прелесть, существенные качества свои’. Аще же соль обуяет, чим осолится». Но В. И. Даль уже связывает обуять с объять и указывает две формы страдательного причастия от него: обуянный и обуятый (сл. Даля 1912, 2, с. 1616).
Надо думать, что форма обуевать была придумана самим Далем. На это уже указал Т. Филиппов в «Грамматической заметке»: «В существовании обуевать в народном говоре, и именно в действительном залоге я сильно сомневаюсь», — писал он (ЖМНП, 1871, ч. CLV, отд. 3, с. 33).
Употребление слова обуять в русском литературном языке XIX в. является чрезвычайно пестрым. В языке Пушкина и других писателей 20—30-х годов в глаголе обуять еще очень ощутителен привкус безумия. Но во второй половине XIX в. этот оттенок все более стирается. У Тургенева обуять становится в синонимическую параллель с глаголами охватить, объять. У Ал. К. Толстого:
Грядой клубится белою
Над озером туман;
Тоскою добрый молодец
У А. И. Левитова в рассказе «Сладкое житье»: «Глафира с капитаном темные ночи, как в песне поется, прогуливала и тайные, забавные речи ему говаривала; потому капитан ее, истинно сказать, как бес обуял» (Левитов, 1, с. 102). У Тургенева в рассказе «Постоялый двор»: «Лень ее обуяла, та вздыхающая, вялая, сонливая лень, к которой слишком склонен русский человек, особенно когда существование его обеспечено». В рассказе «Конец Чертопханова»: «Охваченный ночным холодом, он бы наверное захмелел от выпитой им водки, если бы не другой, более сильный хмель, который обуял его всего». Здесь обуял в сочетании «его всего» равносильно овладел. В «Отцах и детях» это взаимодействие обуять и овладеть выражается в самой синтаксической конструкции: «Когда же, наконец, он испустил последний вздох, и в доме поднялось всеобщее стенанье, Василием Ивановичем обуяло внезапное исступление».
Так процесс притяжения друг к другу двух книжных омонимов привел к семантическому и морфологическому скрещению их. Уже в начале XIX в. из двух слов образовалось одно — с неполной системой форм, так как формы будущего времени у глагола обуять стали малоупотребительными (ср. различие систем форм обуяю и обуйму). При этом возобладали формы глагола обуять — `обезумить’ как более употребительного, морфологически типичного и более экспрессивного.
В значении этого глагола обуять заметны отголоски семантики обоих омонимов, но возобладало то смысловое содержание, которое исходило от обуять — объять (`овладеть до крайнего предела, до безумия’).
Статья ранее не публиковалась. В архиве сохранились рукопись на 20 пронумерованных ветхих листках разного формата, машинопись с более поздней авторской правкой, а также несколько цитат из сборника «Русская баллада».
Здесь печатается по машинописи, выверенной и уточненной по рукописи, с добавлением выписок, не вошедших в окончательный авторский текст.
К слову обуять В. В. Виноградов обращается в статье «О новых исследованиях по истории русского литературного языка» (Вопросы языкознания, 1969, № 2), посвященной полемике с Б. О. Унбегауном и Г. Хюттль-Ворт относительно объема понятия «церковнославянизмы» и их классификации: «От церковнославянских заимствований в русском языке Г. Хюттль-Ворт [имеется в виду доклад Г. Хюттль-Ворт ”Роль церковнославянского языка в развитии русского литературного языка. К историческому анализу и классификации славянизмов“. // American Contributions to the VI International Congress of Slavists. TheHague, 1968. — Ред.] предлагает ”четко отграничивать новообразования, составленные из церковнославянских морфем в самом русском языке“, которые она называет ”неославянизмами“ (с. 17). Сама Г. Хюттль-Ворт непосредственно чувствует, что проблема расчленения слов на отдельные морфемы легка лишь в синхронном плане и только по отношению к современной живой речи, а при историческом изучении неославянизмов следует ”как можно больше опираться на действительный процесс словообразования, . на историческую реальность“ (с. 19).
По мнению Г. Хюттль-Ворт, надо ”проводить членение только на деривационные основы (или в сложных словах — на составные части) и аффиксы, а не расчленение определенного слова или формы на каждую морфему в отдельности“ (с. 19). Достаточно привести один-два примера, чтобы было ясно, что проблема морфологческого анализа слов или рядов слов гораздо сложнее, чем она здесь представлена. В глаголе обуять (например, у Горького: ”тяжелая дума обуяла его“; у Пушкина: ”кто обуял твой дивный ум?“ и т. п.) слилось два омонима: 1) об-у-ять— `охватить, объять’ — переносно о душевном состоянии: ”тоска его обуяла“. (ср. в древнерусских памятниках, например в Житии Андрея Юродивого: ”Обуимъ, лобза его“; в Палее XIV в.: ”азъ обуять пьяньствомъ“ и т. п.) (Срезневский, 2, с. 558, 561) и 2) о-буити, обуяти — `лишить смысла, обезумить и обезуметь’ (ср. в старославянском языке буи — `глупый’. в народных заклинаниях, собранных Н. И. Барсовым: ”О раб божий, имярек. Где тут быти, где гуляти, где буяти?“»
242 Русская баллада. Предисловие, редакция и примечания В. И. Чернышева. М., 1936.
243 Про Наполеона. — В. В.
244 Барсов Н. И. К литературе об историческом значении русских народных заклинаний // Русск. старина, 1893, январь — февраль — март, С. 214—215.
Источник
