Как отбывают наказание осужденные к ограничению свободы «в домашних условиях»
«Домашняя химия» — это тюрьма, только на свободе», — с сарказмом говорят сами осужденные об ограничении свободы без направления в исправительное учреждение. А вот сотрудники уголовно-исполнительной инспекции называют ее неплохой в плане исправления альтернативой последней. Человек находится дома, а не в местах лишения свободы, работает, помогает семье — и одновременно отбывает наказание. Примечательно, что большая часть таких осужденных действительно становится на путь исправления. Для других же это превращается в настоящее испытание, где невозможно противостоять всем искушениям, в частности алкоголю. И после ряда нарушений они все же отправляются в места лишения свободы. О том, как живут и работают (а также нарушают режим) осужденные к «домашней химии», что заставляет взяться за ум и без приключений не только отбыть назначенный судом срок, но даже и освободиться досрочно, узнали корреспонденты «Звязды», посетив таких людей вместе с сотрудниками уголовно-исполнительной инспекции Советского РУВД столицы — старшим инспектором Сергеем Журко и инспектором Кириллом Митько.
«Домашняя химия», или ограничение свободы без направления в исправительное учреждение открытого типа, как вид наказания появилась у нас несколько лет назад. Ее суд назначает за менее тяжкие преступления и те, которые не представляют большой общественной опасности. В частности, за уклонение от уплаты алиментов, налогов, незаконную предпринимательскую деятельность, мелкие кражи. Осужденный имеет ряд ограничений, что позволяет его полностью контролировать. В частности, он обязан работать, к нему в любое время суток могут прийти с проверкой домой или на работу. После последней осужденный должен находиться по месту своего жительства, в нерабочие дни и праздники ему вообще запрещено покидать жилье. Также нельзя употреблять спиртное, даже пиво, посещать массовые развлекательные мероприятия и учреждения, ходить в гости. За нарушения этих требований более трех раз осужденного привлекают к уголовной ответственности и лишают свободы.
. Вечером наш автомобиль подъезжает к одному из домов по улице Мирошниченко. Поднимаемся в квартиру на последнем этаже, дверь открывает симпатичная стройная женщина. Встретив ее на улице, никогда бы не подумал, что она злоупотребляет алкоголем и имеет проблемы с законом.
— Как дела, Светлана Петровна? — спрашивает Кирилл Митько.
Светлана суетливо приглашает нас пройти в аккуратно убранную комнату и отвечает, что дома намного лучше, чем было в Жодино. Там, в следственной тюрьме № 8 в ожидании суда женщина провела 61 день. Этому предшествовал почти детективный сюжет. После того как на женщину и ее мужа Ярослава завели уголовное дело за невыплату алиментов на содержание детей (они обязаны по Декрету № 18), семья исчезла. Их объявили в розыск, и только через два месяца нашли и задержали в Минской области. Сейчас оба осужденные, Светлана — к трем годам ограничения свободы без направления в исправительное учреждение. Недавно она стала на учет в уголовно-исполнительную инспекцию, рассказывает, что работает дворником в ЖЭСе.
— Как Ярослав? — продолжает расспрашивать милиционер.
— На «сутках». Возят их на работу — на свалку. Мне, кстати, на днях предстоит отлучиться с работы, сигарет ему забросить, я отпросилась у мастера, — предупреждает женщина.
У 37-летнего Ярослава длительная история противостояния со спиртным: он пережил несколько алкогольных ком, теперь за злоупотребление и прогулы на работе отбывает так называемую дисциплинарную изоляцию — арестован на 15 суток.
— Сегодня ко мне приезжала дочь, мне было веселее, — при воспоминании о детях 41-летняя женщина улыбается. И охотно рассказывает, что их у нее трое. У старшего сына (ему 24) уже своя семья и двое детей. Средней дочери 19, младшей — 14, и она под опекой сестры женщины. О том, что в отношении всех Светлана была лишена родительских прав, она предпочитает не говорить. — В выходные все дети ко мне собираются приехать.
— Ты же только не вздумай отметить встречу, — напоминают женщине.
— Ну что вы, дети мне не позволят .
— Светлана Петровна! Мы вас предупредили, — милиционеры не очень верят в обещания, потому что не раз видели, чем они заканчиваются. А за дверью квартиры рассказывают, что с алкоголем Светлана забывает и о детях, и о прочем. И если встреча с ними и обойдется без рюмки, то скоро с «суток» вернется Ярослав — тогда возможно все. Как бы там ни было, сегодня женщину не в чем упрекнуть — режим она не нарушила.
Кстати, употребление алкоголя считается грубым и довольно распространенным нарушением для таких осужденных, так же, как и неявка в уголовно-исполнительную инспекцию на регистрацию, а также отсутствие по месту жительства.
Мы тем временем едем на улицу Крамского, к 43-летнему Андрею. Он осужден по той же, что и Светлана, статье — за неуплату алиментов на детей. Были в его биографии и колония-поселение, и лечение от алкоголизма в ЛТП. На этот раз суд решил назначить наказание без направления в исправительное учреждение. Но за первую неделю мужчина дважды нарушил режим. Хорошо выпив, он отключил газ всему дому и лег спать. Когда к нему приехали милиционеры застали во дворе не только взволнованных соседей, но и пожарных, и аварийную службу газа, которые выясняли причину исчезновения голубого топлива.
В том же дворе, с трех сторон окруженном старыми двухэтажками, мы . встречаем Андрея — в тапках на босу ногу и с чашкой кофе в руках. При этом покидать квартиру с семи часов вечера до шести утра ему нельзя.
— Я только вышел покурить. Ну где там на первом этаже дома покурить? — начинает он.
— Тебе после семи вечера нельзя покидать квартиру — предупреждали же.
— Ну вот хотел помочь брату поремонтировать машину. Куда я далеко пойду в тапках? — продолжает оправдываться мужчина.
— Почему не доложил об этом в инспекцию?
— Да я завтра собирался сам к вам прийти — отпроситься на выходные в Озерище, чтобы помочь матери вскопать на даче грядки, — продолжает призывать к милосердию Андрей.
— Ты заранее должен был предупредить нас! Очевидно, что пощады сегодня он не дождется.
— Он ведь только помочь хотел, мы ремонтировали машину, — вмешивается брат.
— Помощь — не повод нарушать режим. Завтра придешь к нам в 10 часов, за две недели у тебя три нарушения, будем выносить официальное предупреждение.
Мужчина явно расстроен: если предыдущие нарушения режима были связаны со злоупотреблением алкоголем, то сегодня он трезвый и попался на ерунде. Тем временем правила есть правила, и осужденный не должен их нарушать.
— Андрей сам признавался, что ему трудно отбывать такое наказание: слишком много вокруг соблазнов. Это только на первый взгляд ограничение свободы — мягкое наказание. В нем много требований, которые позволяют держать человека в рамках, и не каждый их выдерживает. В отношении некоторых осужденных уголовное дело по 415-й статье заводится в течение первого месяца, — комментирует Сергей Журко. — Социальное благополучие, поддержка близких, окружение влияют на то, станет ли человек на путь исправления. Когда вокруг осужденного определенная субкультура: его старые знакомые, злоупотребляющих спиртным, рано или поздно он будет привлечен к уголовной ответственности с лишением свободы.
Пока едем по следующему адресу, офицеры делятся наблюдением, что близость дома осужденного к зданию РУВД никак не влияет на то, нарушает он режим или нет. Можно жить буквально напротив, знать, что в дверь в любой момент может позвонить милиционер, и при этом исправно продолжать выпивать. Недавно такой осужденный за четыре нарушения отправился в исправительное учреждение. Мы также едем в дом неподалеку от РУВД, на улицу Якуба Коласа. Здесь в квартире с мамой и братом живет 47-летняя Татьяна. Ее двое детей совершеннолетние, но она должна возместить государству средства за их воспитание. За неуплату женщина была осуждена и уже имеет три нарушения —за прогулы на работе. Еще одно закончится лишением свободы.
Дверь открывает миниатюрная женщина, растерянно поправляет волосы.
— Добрый вечер, Татьяна! Трезвая?
— Трезвая, — тихим голосом говорит хозяйка.
В прихожей на вешалке верхняя одежда других членов семьи. Отдельно висит фирменная куртка «Зеленстроя» —Татьяна работает там рабочей. Нам она рассказывает, что двое ее детей уже взрослые, дочь замужем, но своих заводить та пока не хочет. Милиционеров предупреждает, что все субботы в октябре у «Зеленстроя» рабочие. Поэтому по субботам дома ее не будет.
— Смотри, чтобы не было прогулов, — напоминают женщине.
Очередную проверку Татьяна прошла успешно. И на улице милиционеры признаются, что наибольшие шансы на исправление из посещенных нами осужденных имеет именно она. После трех нарушений женщина перестала злоупотреблять алкоголем, постоянно работает, а после работы находится дома.
— Большинство осужденных к ограничению свободы без направления в исправительное учреждение все же становятся на путь исправления. И в течение 1,5—2 лет не имеют ни одного нарушения, регулярно приходят в инспекцию на регистрацию, работают. Кстати, при таких условиях возможно условно-досрочное освобождение при отбытии половины или 2/3 срока в зависимости от тяжести преступления. Комиссия при РУВД оценивает степень исправления осужденного и выносит такое решение, — говорит Сергей Журко.
Кстати, на комиссии по досрочно-условному освобождению приглашают и других осужденных, чтобы они видели положительные примеры. Так же, как приглашают их и на выездные суды, где нарушителем назначают так называемую замену режима — отправляют в колонию. И вместо 1,5 года ограничения свободы он получает 2,5 года лишения свободы. И те, и другие меры дают свой результат.
Впрочем, впереди у каждого из осужденных срок в пару или даже более лет. Есть время подумать и сделать выбор.
Источник
Тима Белорусских получил два года “домашней химии”. А что это вообще такое?
В январе 2021-го Тиму Белорусских и его товарища задержали в минском казино. У них нашли 1,96 г гашиша и 0,0375 г амфетамина. На Тиму завели дело по статье 328 УК РБ, часть 1 «Приобретение наркотических средств без цели сбыта».
Два месяца спустя Тима полностью признал вину. 16 апреля прошло заседание суда, где его приговорили к 2 годам “домашней химии”.
Вместе с минским юристом (он попросил не указывать его имя) разбираемся, что это за “химия”, почему большие сроки и жесткие меры не помогают победить наркотики, повезло ли Тиме и как наказание отразится на его карьере.
Что за “домашняя химия”?
В Беларуси так называют ограничение (а не лишение) свободы. Термин идет еще из советских времен, когда осужденных отправляли отбывать наказание на стройках и химических предприятиях. На «домашней химии» человек ведет обычную жизнь, но с рядом ограничений. Ему нужно отмечаться в милиции. Нужно получать разрешение на выезд из города. Запрещено выходить из дома после определенного часа и посещать развлекательные заведения: казино, клубы, места, где продают алкоголь и так далее. К нему в любое время могут прийти домой с проверкой.
В остальном — можно всё, «химия» не равно домашний арест. Поэтому обычный быт Белорусских вряд ли серьёзно изменится.
Он легко отделался?
Что говорит наш эксперт: “Практика последних лет говорит о том, что если человек имеет постоянные места жительства и работы и впервые привлекается к ответственности, ему скорее всего дадут как раз “домашнюю химию”. Это самое мягкое наказание, так что за Тиму можно только порадоваться”.
Как обычно наказывают за такое правонарушение?
1,96 г гашиша и 0,0375 г амфетамина — это небольшое количество. Для примера: ответственность за приобретение в крупном размере наступает от 25 г гашиша и от 1 г амфетамина. То что было у Тимы, обычно интерпретируют как “приобретение для личного потребления”, «без цели сбыта». И наказывают по самой мягкой, 1 части 328 статьи. Мягкая она только условно, поскольку подразумевает ограничение либо лишение свободы на срок до 5 лет.
Если бы суд посчитал, что Тима действовал с целью сбыта, то он получил бы до 8 лет. А с целью сбыта в крупном размере — до 15.
С каких пор белорусское государство так жестко наказывает за преступления связанные с наркотиками?
В декабре 2014-го Лукашенко подписал декрет №6 «О неотложных мерах по противодействию незаконному обороту наркотиков «. Он увеличивал сроки наказаний по 328 статье и требовал активизировать борьбу с наркотиками.
Комментарий юриста: “Страшный для всех декрет №6, серьезно увеличивший ответственность за оборот наркотических средств, был подписан Лукашенко в конце 2014 года и вступил в силу в начале следующего — выборного — года. Мне кажется, это было нужно для его электората. Бабушки у подъезда рады, что государство борется с наркоманами, а милиционеры рады, потому что им легче раскрывать тяжкие преступления”.
Декрет №6 принимался якобы ради заботы о новом поколении, о демографии белорусов. Есть и противоположная точка зрения, которую в числе прочих транслирует общественное движение «Матери 328». Они отмечают, что многочисленные посадки по 328 статье не искоренили наркоторговлю. И не могли искоренить, потому что сажают не наркобаронов, а наркопотребителей, преимущественно молодых людей, «первоходов».
По 328 статье сидели Муза Скат (автор музыки песни Касты “Самый счастливый человек” и человек, показавший Влади музыку Макса Коржа) и Горящий Жираф — участник группы RapCrew, о которой вы могли слышать благодаря совместному альбому с Энди Картрайтом.
Многих удивило, что Тиму освобождали под залог. Это распространенная практика?
Нет, это не самая распространенная мера пресечения.
Эксперт: “Думаю, что у Тимы получилось с залогом, потому что он известный артист и у него есть средства на это”.
За то, чтобы во время следствия не находиться под арестом, Тима внес залог 8700 белорусских рублей, это примерно 250 000 российских.
Друга Тимы, которого арестовали вместе с ним, до суда оставался под стражей. Почему?
“Тяжело судить без документов. Думаю, там в итоге будет что-то еще: фотки с флагами с площади [во время митингов], в таком духе. В последнее время при таких раскладах берут под стражу. Как минимум в районе Минска, где я работаю”.
В итоге другу Тимы прокурор запросил те же 2 года “химии” и попросил освободить его из-под стражи в зале суда.
Во многих странах наркозаконодательство смягчается. Происходит ли что-то подобное в Беларуси?
“В конце 2019 года смягчили нижний предел 2 и 3 частей статьи 328. Во второй раньше было от пяти лет лишения свободы, сейчас — от трех. В третьей части “от восьми” сменили на “от шести”. Суды стали менее строго наказывать. То есть динамика легкой “либерализации” все-таки существует”.
Как приговор повлияет на карьеру Тимы?
Если он планирует концертную деятельность, то в ближайшие два года будет полностью зависеть от решений инспекции. Ему, к примеру, могут назначить быть дома в 20:00. Клубы, где происходят концерты — это те самые развлекательные учреждения с продажей алкоголя, куда ему нельзя. Или инспектор может не согласовать выезд за пределы страны.
Источник
