Как на театральном сленге называется последний спектакль сезона?
Как бывший студийный актер театра кукол отвечу — это «зеленый».
Последний спектакль сезона актёры играют в приподнятом настроении в преддверии отпуска, моря, гастролей и отдыха.
В связи с этим и появилась традиция шутить, устраивать шутливые игровые ловушки друг для друга по ходу спектакля, незаметные для зрителя, но очень веселящие самих актёров.
Такой спектакль в кругу театралов называют «зелёный».
Почему именно зелёный?
Можно предположить, что неофициально режиссёры разрешают так пошутить по случаю закрытия театрального сезон.
Второй вариант, что «зелёный» спектакль открывает движение навстречу отпуску.
К слову сказать, что все спектакли-капустники, которые так любят в актёрской среде, так же называются зелёными спектаклями.
Словарь профессиональных жаргонизмов утверждает, что это — зелёнка, зелёный,
видимо, имеется в виду капустник с шутками в адрес друг друга и публики.
Театральный сленг довольно объёмистый, есть книги-сборники выражений актёрской среды.
Проростать — впасть в ступор от удивления.
Тупить — не вести активную беседу, задуматься.
Гнать — врать, заливать.
Поймать тишину — замолчать.
Оглохнуть — не найти что ответить.
Вспомню еще что-нибудь — напишу.
Вообще-то, опт, это понятие торговое означает торговлю крупными партиями товара.
Но продвинутая молодёжь, нашла новое применение этому слову. На молодёжном сленге, заимствованном из английского языка, ОПТ, это истинная пара (One True Pairing), в смысле любовных отношений.
Говоря простыми словами, «чилить»- это значит ничего не делать, проводить время впустую.
В современном понимании этого слова, то это скорее всего, бесконечно валяться на диване, вести диалоги по телефону с репликами и обсуждениями, поститься в социальных сетях, обмениваться сплетнями, играть в компьютерные игры и так далее.
В общем-то всё, что касаемо безделья, причём такого безделья, когда не надо выходить из собственного жилища, будь то квартира, дача, дом или комната в коммуналке.
Одним словом, если упрощённо, то чилинг- это домашнее безделье. Потому как если человек просто вышел из дома на прогулку, то это уже хот какя-то польза и деятельность.
Но всё выше мною приведенное, это только мои умозаключения, основанные на различных материалах из сети.
Достоверной и полной информацией на эту тему не обладаю, однако поскольку на текущий момент иных ответов нет, изложу соображения.
Боттом-менеджер — явная противоположность топ-менеджера (думаю, переводить с английского надобности нет). Отсюда: боттом-менеджер — управленец самого низкого звена. По-видимому, уточняющее наименование для существующей, но никак ранее не названной прослойки, поскольку в ходу были термины «топ-менеджер» и «менеджер», где последний включал в себя все руководящие прослойки, кроме высших.
Люмпен — деклассированный социальный элемент. Возможно, люмпен-менеджер — синоним боттом-менеджера. По крайней мере, этимология прямо указывает на такую возможность.
Эти синонимы отличаются смысловыми оттенками, и тем, что некоторые варианты имеют резко отрицательный смысл и могут употребляться только в вульгарной речи.
Airhead — пустоголовый, barmy — чокнутый, спятивший, bonkers — безумный, бредовый, dipstick — ненормальный, div/divvy — недоразвитый, headcase — сумасшедший, ненормальный, psycho — псих, психопат и т.д. Ещё можно назвать следующие варианты: blockhead, dimwit, numbskull,bonehead, donkey, ding-dong,schmuck.
Источник
Прима-балерина Анна Оль: «Каждый спектакль люблю как ребёнка»
Утончённая, вдумчивая, степенная, педантичная… В этом вся Анна Оль. Её карьеру можно назвать головокружительной. Ей и в Красноярске доставались в основном главные роли. Но талант быстро присмотрели, и вскоре она стала ведущей солисткой балетной труппы Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко в Москве. В 2015 году она вновь получила приглашение, теперь уже от мировых балетных мэтров. Сегодня Анна Оль прима-балерина Нидерландского национального балета в Амстердаме. Свой небольшой отпуск она провела в родных краях, и рассказала «Городским новостям» о театре, об отношениях в труппе, о том, почему голландский зритель не дарит цветы, а также о казусах на сцене и нарушенной дома балетной диете.
— Родной дом всегда наполняет человека, подзаряжает, поэтому хотя бы раз в год приезжаю в Красноярск. Дома, как в санатории. Можно заняться здоровьем, потому что там у меня никогда нет на это времени. В этот раз меня попросили провести творческую встречу с детьми и родителями в новой балетной школе. Так что важных дел и здесь достаточно. К тому же в отпуске я не имею права сделать перерыв в занятиях более чем на пять дней, иначе будет сложно восстановиться. Поэтому ежедневно хотя бы по два-три часа тренируюсь в родном хореографическом колледже. После отъезда мне предстоит моментально окунуться в работу. Первый в сезоне спектакль «Манон» я буду танцевать не в своём театре, а в Дрездене, как приглашённая балерина. Уже понимаю, что за весь месяц у меня не получится ни единого выходного: по будням буду работать в Амстердаме, в остальные дни — в Германии. Тогда же начнётся подготовка к гала-концерту, репетиции новой программы, а также частые выезды приглашения, которые совмещать с основной работой в нидерландском театре очень тяжело. Но я счастлива, что востребована и везде меня принимают.
— Однако в одном из интервью я прочитала, что педагог в Нидерландах Вас сразу предупредил, чтобы не надеялись получить здесь горячий приём, это не Россия. И Вы уже думали, что после спектакля будет «два хлопка и уход под шорох собственных ресниц». Он просто пугал или для него тоже было удивление, что публика среагировала на русскую балерину очень бурно?
— То, что для меня было бурно, для него оказалось так себе (Смеётся). Реакция публики в разных странах отличается. Красноярская более скупа на эмоции, я помню, на поклонах особо не отдохнёшь. В Москве и Питере принимают артистов на ура, там больше молодёжи и ценителей искусства. Как в Европе, я не знала, поэтому особых оваций не ждала. А приём оказался невероятно тёплый! Приходящая в нидерландский театр молодёжь, туристы и любители всегда реагируют в конце эмоционально.
А вот цветами в Европе, как у нас не задаривают. После премьеры солисты получают их от дирекции театра. Причём букеты достаются всем одинаковые, чтобы никому не было обидно. А на обычные спектакли если и приносят цветы, то только за кулисы, на сцену — никогда, это табу. Выделять кого-то не принято. Кроме того надо учитывать, что Голландия — страна цветов. И если для нас цветы это что-то редкое, чем можно удивить, то у них они повсюду.
Я живу и работаю в Амстердаме уже два года. И до сих пор меня здесь всё потрясает: жильё, питание, короткие расстояния, а самое главное — условия в театре. У нас есть физиокабинет, врач, несколько массажистов, большая комната отдыха для артистов, машина со льдом… Что ещё интересно. Нидерландский балет называется национальный, а труппа у нас интернациональная: в составе корейцы, итальянцы, немцы, французы, грузины. Дело в том, что голландская школа балета недавно претерпела необходимую реорганизацию и только сейчас набирает силу и мощь. А у директора театра очень высокие требования к артистам, он старается собирать лучших, попасть в нашу труппу действительно сложно. В настоящее время в Голландии балет невероятно популярен.
— Анна, а как складываются отношения в коллективе? Ведь кроме Вас в театре ещё пять прим-балерин. Стекло в пуанты никто не подкладывал?
— Дух соревнования развит сильнее в России, и в целом сама атмосфера в наших театрах несколько депрессивная. Всегда найдутся те, кто любят кого-то пообсуждать. Но в нидерландском такого мрачного облака нет, и от этого легче жить. А что касается прим, то мы все разные и каждый делает свою работу. У нас прекрасный состав, все порядочные, позитивные. Одна из прим училась в Новосибирске, другая родом из Грузии. Ещё одна балерина дочь великого артиста балета Ирека Мухамедова.
Стекло в пуанты… Это так низко, и больше похоже на домысел. Интриги может и есть, но я стараюсь в это не вникать, делаю свою работу, живу своей жизнью. В старости не хочется вспоминать, какие кто строил козни. В нашем коллективе всё по-другому, правда! Если конкуренция — то здоровая. С партнёрами мне тоже повезло.
— В каких новых постановках, которых не было в вашем репертуаре, Вы себя попробовали в Европе? К каким ролям готовились как-то по-особенному?
— Один из первых я станцевала в новом театре балет «Метафоры», это постановка голландского гения, хореографа Ханса ван Манена. Потом был великий хореограф современности Джордж Баланчин. В России танцевать его постановки привилегия избранных театров: посягнули Большой и Мариинский. Ещё был балетмейстер Уэйн Иглинг, который поставил «Щелкунчик». Это английская школа, которую мне тоже не откуда было попробовать. Наконец-то, я станцевала один из моих любимых спектаклей «Жизель». В Москве директор труппы не видел меня в этой роли, и я расстраивалась. А здесь мне сказали: «Да это же абсолютно твой спектакль!»
Второй год в Амстердаме оказался ещё плодотворнее. За один сезон я поработала с множеством мировых балетмейстеров. Чего только стоит суперстар Руди ван Данциг в содружестве с художником по декорациям и костюмам Туром ван Шайком! В общем, перечислять балетмейстеров-постановщиков, с которыми сотрудничала, можно долго: Кристофер Уилдон, Тед Брандсен, Алексей Ратманский, Наталия Макарова. Но главным событием, настоящей вершиной творчества в этом году для меня стала партия Татьяны Лариной в «Онегине» Кренка. Я люблю драматические спектакли, когда можно и потанцевать, и поиграть. Хореография в «Онегине» своеобразная, не могу сказать, что сложная, там нет безумных технических сложностей. В этом балете важно другое… чувства, настроение героини. Поэтому в перерывах между репетициями зачитывалась Пушкиным, чтобы пропитаться тоской Татьяны. Каждый спектакль, к которому готовлюсь, я люблю как ребёнка, потому что хочу его полноценно выносить, чтобы он созрел, тогда его можно выводить на сцену.
— Такое состояние, когда Вы на сцене забываете о реальности, эмоции переполняют, и кажется, будто паришь где-то над собой, часто случается?
— В роли я обычно наедине с собой, партнёром, но отключиться на сто процентов невозможно, да и нельзя. Но мне вспоминается одно неповторимое ощущение эйфории. Этим летом итальянская суперзвезда, танцор Роберто Болле пригласил меня выступить в Италии в своём гала-концерте. Мы танцевали в Арене ди Вероне — самой большой театральной площадке под открытым небом в мире. Она представляла собой античный римский амфитеатр. В зале — тринадцать тысяч человек. Это было как на футбольном стадионе, я такого в жизни никогда не испытывала. Теперь понимаю, что чувствуют футболисты на матче.
— Слышала, что есть так называемые «зелёные спектакли», когда артисты труппы на законных основаниях могут позволить себе пошалить прямо во время спектакля. Происходили ли с Вами казусы на сцене?
— В этом году их не было, а за всю карьеру было море «нежданки». Не передать словами, каково это — выходить в белом акте и через несколько минут сидеть спиной к зрителям, потому что пол неровный либо туфли скользкие. Бывало такое, что и порядок танца забывала.
Однажды я танцевала Золушку. В конце есть эпизод, когда перед приходом принца с туфелькой к ней в дом, две сестры и мачеха издеваются над несчастной Золушкой. Я знала, что спектакль «зелёный», значит, что-то будет. И вдруг сёстры не по сценарию выносят мне эмалированное ведро и швабру уборщицы! Помню, как была ошарашена, еле сдержала смех.
— Анна, Вы ранимый человек? Можете прийти домой и накопившееся вылить в слёзы?
— Очень ранимый. Но сейчас я уже стала легче ко всему относиться. Позволяю себе поплакаться раз в год… маме. Иногда это лучший способ, чтобы отпустить тяжёлую ситуацию.
— На Вашей странице в соцсетях размещены рецепты сырников, шарлотки и тортов. Неужели прима может всё это есть? Признайтесь, дома нарушили балетную диету?
— Я сладкоежка! В отпуске расслабилась по полной программе. Вообще, строжайшая диета балерин это отчасти миф. Что бы я ни съела — всё сгорит. К примеру, когда мы танцевали на открытой сцене в Вероне, где температура стояла за тридцать, с меня сошло семь потов. Килограмм за спектакль точно теряю. Поэтому в активный сезон я вообще не думаю, что я ем, во сколько и в каких количествах.
— Жизель и Татьяну Вы и хотели, станцевали. Ещё партия мечты осталась?
— Мечты не заканчиваются, есть одна в запасе. Очень хочу исполнить «Ромео и Джульетту» Макмиллана. Танцевала этот спектакль только в одной редакции в красноярском театре. Но мне всё-таки хочется прикоснуться к тому шедевру. Хотя планов на будущее с недавних пор не строю. Ведь думала, что останусь танцевать в столице, а в один момент всё поменялось.
Источник
Волшебная гора: Итоги «культурного» года
Т. Троянская ― 13 часов 6 минут, мы уже в эфире, программа «Волшебная гора», и это, знаете, в театре есть «зеленые спектакли», это «зеленая программа». Не смущайся, на меня смотрит Андрей Смирнов*, я уже начинаю представлять гостей, ведущий программы «Окно в кино» на телеканале Санкт-Петербург. Наталья Эфендиева, вы – театральный критик, добрый день. Ольга Комок, обозреватель культурный газеты «Деловой Петербург».
А. Смирнов* ― «Зеленый спектакль» — это что такое?
Т. Троянская ― Наташа, ты, как театральный критик…
Н. Эфендиева ― Ты начала, давай ты.
Т. Троянская ― Хорошо. Значит, обычно перед концом сезона, обычно май или июнь.
А. Смирнов* ― У нас на телевидении также – телесезон заканчивается в мае.
Т. Троянская ― У нас тоже так. Неважно. На последнем спектакле артисты прикалываются друг на другом. Могут не ту реплику подать, например, серьезная сцена, а его смешат, реквизитор положил не то.
А. Смирнов* ― Серьезно так делают? Зрители купили билет, а они видят вот такое.
Т. Троянская ― Ну, это называется «зеленый спектакль».
А. Смирнов* ― У нас это называется «крайний эфир».
О. Комок ― У вас так по военно-морскому называется?
А. Смирнов* ― На телевидении, на радио, кстати, то же самое. Они все такие…
Т. Троянская ― Поэтому я и сказала.
А. Смирнов* ― Я нашел нормальный синоним – финальный.
Т. Троянская ― Последний эфир в этом году. У нас сегодня зеленая волшебная гора.
А. Смирнов* ― Итоговый. Сейчас идут все итоговые выпуски всяких передач. Декада еще заканчивается.
Т. Троянская ― И заканчивается год театра.
Н. Эфендиева ― Слава богу, заканчивается.
Т. Троянская ― Наташа, ты сначала поясни, почему ты так говоришь.
Н. Эфендиева ― Потому что год театра отметился очень большим количеством скандалов, закрытий, разгромами театров, например, в Мытищах. В день театра, 27 марта, это произошло. Потому что возобновился процесс против Кирилла Серебренникова, Малобродского, Апфельбаум, вот это театральное дело снова возобновлено, и, в общем, есть масса разных, еще более локальных событий, которые говорят о том, что, в общем, конечно, не разгром театра уж тотальный, но вполне себе масштабный, и он ощутимый, что самое ужасное.
Т. Троянская ― И в этом же году в Большом театре кукол…
Н. Эфендиева ― Да, это события более локальные, но они все равно есть и складываются в одну очень неприятную картину. И даже, в общем, местами трагическую.
О. Комок ― И надо не забывать, что с годом театра вот эта картина дописана не будет. А уж какие детали будут туда вноситься в 2020 году и так далее. В общем, ожидается с глубоким…
А. Смирнов* ― А еще это омрачилось великими, к сожалению, потерями.
Т. Троянская ― Да, Марк Захаров, Галина Борисовна. Я хочу сказать, что люди прожили яркую творческую жизнь. И долгую. Это, конечно, это светлая память этим людям, которые сделали очень много для театра. И не только для театра, и для кино, конечно тоже. Возвращаясь к году театра, кстати, поскольку ты, Наташа, сказала про Серебренникова. Я помню, как мы прощались с прошлым годом и говорили, что этот вопрос точно решится в год театра. В положительную сторону. Нет, самое смешное, что счастье было близко, потому что домашний арест был снят с Кирилла Серебренникова, но новый поворот. И при этом, первое, что нас ждет в следующем году, это гастроли Гоголь-центра в Большом драматическом театре.
А. Смирнов* ― А когда они приезжают?
Т. Троянская ― В феврале. Вторая половина февраля. И там «Мертвые души», «Маленькие трагедии».
Н. Эфендиева ― Совсем недавние постановки. Посмотрим.
А. Смирнов* ― Театр-то живет.
Т. Троянская ― Театр живет вопреки, я бы сказала.
Н. Эфендиева ― К сожалению. Опять же, очередное наступление на Театр Doc было, и здесь, когда они приезжали с гастролями, в «Скороходе», по-моему, и в Москве, когда пришла полиция на НРЗБ. В общем, эти все события, они складываются, и, в общем, картина вырисовывается трагическая, потому что какое-то тотальное разрушение театра.
Т. Троянская ― Театр «Ленсовета» показал плоды…
НРЗБ
Т. Троянская ― Я только видела песню «Все пройдет», которая в костюме… В этом милом старом доме, это бенефис Боярского…
А. Смирнов* ― С наступившим юбилеем.
Т. Троянская ― Да. 70 лет ему исполнилось. Оля, а ты видела Арбузова?
О. Комок ― Я рецензии читала своих коллег. Не пойду.
Т. Троянская ― Я тоже боюсь, что трудно идти, я тоже прочитала рецензию в Петербургском Театральном журнале. Она очень живописная, всем рекомендую, и уже решить, стоит идти или не стоит. Но это такое возвращение в ренессанс. «Зимний вечер в Гаграх» кто-то назвал этот спектакль. Тем не менее, я все-таки про Олимпиаду. У нас была возможность в течение года, поскольку центр Олимпиады был в Петербурге, у нас была возможность увидеть очень много разных и прекрасных спектаклей. Европейских, да. Из того, что запомнилось?
Н. Эфендиева ― Да много что запомнилось, на самом деле. Это такая, в тех обстоятельствах, в которых приходилось формировать программу, собственно, программному директору Алексею Платунову, это, в общем, выдающаяся работа, потому что политическая ситуация не самая благополучная. Я могу предполагать, но кто-то наверняка отказывался приехать именно по политическим мотивам.
Т. Троянская ― Мне кажется, уже перестали по политическим.
А. Смирнов* ― Это правда позавчерашнего дня. Уже все ездят.
Н. Эфендиева ― Спасибо большое. Понятно, что есть условия одни, другие, а есть технические – кого-то не смогли привезти, потому что не удалось найти площадку, хотя искали. Из моих сильнейших впечатлений – это, конечно, спектакль Боба (Роберта) Уилсона «Эдип», который является событием.
Т. Троянская ― Событие – это сам приезд Уилсона.
Н. Эфендиева ― И приезд, и спектакль, потому что в Петербурге спектакль еще не был. У нас впервые.
Т. Троянская ― «Сказки Пушкина» в Москве они ставили.
А. Смирнов* ― Это же крутой спектакль. Мегакрутой спектакль.
Н. Эфендиева ― В прошлом году была лекция НРЗБ, сам ее играл, они постоянно с ним сотрудничают. В Петербурге это действительно, конечно, мне, в общем, я была впечатлена именно его спектаклем. Это «Опасная жалость» Макберни, это «Процесс» Люпы, самая, в общем, такая интенсивная программа началась с осени, потому что летом было не так много спектаклей. И они были прорежены. Интервалы были – неделя, несколько дней. А начиная с сентября, с «Процесса» Люпы и дальше, пошло уже чуть ли не каждую неделю. Это, конечно, понятно, что это была картина, и она удалась, эти усилия увенчались успехом. Мы увидели Европейский театр, очень разный театр, и при этом театр такой, которого нет в России. По разным причинам. Эстетическим, художественным, самым разным. Чтобы не говорить о том, что российский театр плохой. Тем не менее, то есть, это вполне возможно, мы не знаем, как это отразится дальше на российском театре, но можно предположить, что это вполне себе может стать таким импульсом, потому что…
Т. Троянская ― Для молодых режиссеров.
Н. Эфендиева ― Для средних, для разных, для театральных людей и околотеатральных. Потому что ты получаешь, все спектакли, за исключением спектаклей Терзопулоса, и Аурелии-Чаплин, они 6-7-летней давности. Все остальные новые, были поставлены в последние 2 года. Это не то, что сам театральный язык позавчерашнего дня. Впрочем, и спектакль «Колокольчики и заклинания» Чаплин – замечательный.
Т. Троянская ― Я дважды посетила его. Согласна.
А. Смирнов* ― А это реально весь мир приехал?
Н. Эфендиева ― Да.
А. Смирнов* ― И Южная Америка?
Н. Эфендиева ― Нет, ну, Южная Америка – нет. Но европейский театр. Хотели привезти Стоумана, но не получилось.
А. Смирнов* ― А вот этот хайповый персонаж из Бельгии на сцене БДТ – это тоже в рамках?
Т. Троянская ― Фабер. Да…
О. Комок ― Нужно не забывать, что Олимпиада подгребла под свою крышу несколько фестивалей.
Н. Эфендиева ― И Балтийский дом, и Точка доступа. Они…
А. Смирнов* ― Вот видите, культурная столица.
Т. Троянская ― А Фабер – это была кода завершения этой истории. Это скорее мультикультурная история, это не чистый театр.
А. Смирнов* ― Перформанс.
Н. Эфендиева ― Потому что она идет месяц, а тут она шла полгода. Огромный объем работы.
А. Смирнов* ― Я правильно понимаю, что каждый год разная страна?
О. Комок ― Не каждый год, разные интервалы. Бывает раз в два, раз в четыре года.
Т. Троянская ― К вопросу о Фабре – это еще продолжается история, 29 она завершается. Билл Виола, 3 женщины…
О. Комок ― И всем советую. Это довольно короткая история, но не думайте, что от своей длины она становится менее объемной.
Т. Троянская ― Чем короче, тем лучше.
А. Смирнов* ― Хронометраж решает все.
О. Комок ― Вам в БДТ на показы Билла Виолы.
Т. Троянская ― Я не знаю, как туда попасть, потому что это проходит все в пространстве «Фанерный театр» …
О. Комок ― 30 человек. Очень душно, но за 15 минут…
Т. Троянская ― Я посмотрела там Фабра, «Дневник писателя» с Александром Молочниковым. Потрясающая история.
О. Комок ― С Андреем Феськовым не хуже.
А. Смирнов* ― Между прочим, хороший актер, Андрей Феськов.
Т. Троянская ― Хороший. Молочников тоже прекрасный актер.
А. Смирнов* ― С ним я лично не знаком просто.
Т. Троянская ― Понятно. Продвигаешь своих. Они действительно прекрасные. Тем не менее, мне не было душно, и я хочу сказать, мое мнение, мне кажется все-таки, Фабр – это больше художник. Художник в том смысле, что…
Н. Эфендиева ― Я соглашусь.
А. Смирнов* ― Перформанс, инсталляций.
Т. Троянская ― Условно говоря, то, что было в Эрмитаже 2 года назад, эта скандальная его выставка в Эрмитаже, она была круче, чем спектакли, я имею ввиду, привезенные спектакли. «Кассандра», «Приготовление к смерти». Мне так кажется. Вы не видели?
Н. Эфендиева ― Я видела только «Приготовление к смерти», но выставку я тоже видела, конечно. Если бы не этот хайп, я бы не скоро дошла, и я решила, что закроют, а я так и не посмотрю. Я, в общем, мы ходили, я так и не поняла, из-за чего был весь этот скандал, потому что правда…
А. Смирнов* ― Скандал – лучший способ пиара.
Н. Эфендиева ― Безусловно.
Т. Троянская ― И еще в подвале, в БДТ, не знаю, проходит выставка или нет.
О. Комок ― К сожалению, она закрыта.
НРЗБ
О. Комок ― Там главный видеофильм по мотивам спектакля Фабра, который сделал его соратник НРЗБ, если бы она работала, я бы посоветовала посмотреть, потому что это концентрация фабровского языка. И жуки там есть, все там есть.
Т. Троянская ― Жуки, вылезающие изо рта девушки.
О. Комок ― Там все прекрасно.
Т. Троянская ― Я скажу честно, он, по-моему, 50 минут длится, я простояла 20 минут. Я, поняв принцип, я покинула помещение.
А. Смирнов* ― Вывод один: нужно ходить на мероприятия, зная, кто такой Фабр, и в чем смысл его творчества.
О. Комок ― У меня такое впечатление было от спектакля «Ночной писатель». Если ты не знаешь бэкграунд, то я все время задаюсь вопросом – если ты вот такой ноль, ты не знаешь ничего, ты пришел куда-нибудь, на концерт, спектакль, ты поймешь, о чем речь или нет?
Н. Эфендиева ― Я тоже периодически задаюсь таким вопросом.
О. Комок ― Классно, когда поймешь, когда с тобой это произведение искусства говорит напрямую. Но мне кажется, что именно «Ночной писатель», пожалуй, что напрямую не говорит. И нужно знать, о ком речь.
А. Смирнов* ― Хотя бы погуглить.
О. Комок ― Потому что есть еще большая дистанция между текстом и артистом, который произносит этот текст.
А. Смирнов* ― Естественно.
О. Комок ― В этом уникальном помещении Фанерного театра. И в этом весь смех, вот это превращает, в общем, такие душераздирающие манифестации…
Т. Троянская ― Очень открытые. Откровенные. Они откровенные, но в начале он там говорит о том, что красной ручкой он пишет неправду, а синей – правду или наоборот. Только красную я забыл. Но, например, история его бабушки, которая, напившись, в шубе валялась где-то…
О. Комок ― И потеряла вставную челюсть, которая упала в подвал, и он был маленьким мальчиком, лез в подвал к соседям добывать…
Т. Троянская ― Но еще как он напоминала Жучку, красиво распластавшись по тротуару. Но этот живописный. Мне кажется, может быть, и неважно, какой-то фрик-художник пишет какие-то… Сложно поставить себя в ситуацию человек, который не знает, кто такой Фабр.
СИМ Ой, Таня, я тебя умоляю.
Т. Троянская ― Мне себя сложно. А вообще – конечно, много людей.
А. Смирнов* ― 90%, уж извините, конечно.
Н. Эфендиева ― Довольно много людей. Либо вот такое очень поверхностное.
А. Смирнов* ― Слышали, но кто, что, где. Вы будете надо мной смеяться – я позавчера был на исторический сцене Мариинского театра. Не впервые. По работе, Оля, я был везде да за кулисами. У меня просто есть незакрытый гештальт со времен истфака – хочется посмотреть все наши исторические русские оперы. И я решил посмотреть «Хованщину». Я к чему – надо быть подготовленным. Окей, все не помнят, что такое «Хованщина», кто такой князь Иван Хованский, окей, забыли, но как бы опера идет 5 часов. И я вот наблюдал, как каждая смена картины, антракт, вот редеют ряды. Редеют. А я молчу уже про китайских туристов или же просто туристов, которые не понимают. Это же самая русская народная опера, вот эти все массовые сцены и так далее. Просто люди, я не знаю, почему нельзя хотя бы почитать в историческом контексте, что там происходит
О. Комок ― А поможет, думаешь?
А. Смирнов* ― Хотя бы все будут понимать, в чем суть проблемы, кто это, что это, где это. Это просто я исхожу из того, что к любому произведению, неважно, нужно чуть-чуть подготовиться. Хотя бы почитать, о чем, о ком, кто это, что это.
Т. Троянская ― Сейчас я перескачу быстро в кино. И только что вышел «Союз спасения».
А. Смирнов* ― Как вы грамотно мостик исторический перекинули.
Т. Троянская ― Мы же помним…
НРЗБ
Т. Троянская ― …и потому так сладок он.
А. Смирнов* ― Вы помните, а мы с Натальей на истфаке учились. Я помню, у меня был спецкурс по истории восстания декабристов.
Т. Троянская ― Так что – действительно декабристы, как утверждает Кравчук, режиссер фильма, он же режиссер фильма «Викинг», не будем забывать. И «итальянец», между прочим, был такой фильм. Он утверждает, что декабристы похожи на вот этих московских протестантов, хипстеров, которые просто от нечего делать, с жиру бесятся, говорят Конституцию и свободу давать им. А монархия – такая мудрая, говорит, ребята, что же вы делаете.
А. Смирнов* ― Два слова об историческом контексте, вот просто, Наталья как раз сейчас пройдется по кино. Во-первых, рассуждать с таких позиций относительно восстания декабристов – это откровенно глупо, и это говорит о том, что человек вообще не знает, в чем была суть проблемы. Опять же, извините за эти слова, в Советской историографии декабристы были воздвигнуты на олимп борьбы с самодержавием, и не в плане того, что они такие вот были супер-мега смелые и прочее. Во-первых, давайте осознавать тот факт, что восстание декабристов в 1825 году, оно произошло после окончания периода Наполеоновских войн. Когда русская армия благополучно прошлась по Европе, вошла в Париж, они прекрасно знали, кто такой Наполеон, каковы его основные достижения на политическом поприще. Мало кто знает, что, когда началась первая Отечественная война 1812 года, Наполеон Бонапарт, продвигаясь по территории Российской Империи, что он делал в первую очередь – отменял крепостное право. То есть как бы все наши офицеры, дворяне, они же все были из дворян. Они как бы поднаторели в этих вопросах. Они знали о том, что такое эволюционный путь развития государств. Вся Европа прошла уже первую войну революций во главе с Французской 1789 года. Поэтому сравнивать декабристов с хипстерами на Болотной – это…
Т. Троянская ― Не на Болотной уже, а Московские протесты.
А. Смирнов* ― Это нелепо, потому что это был фактически… Вышли две равносильные стороны, они все были представителями привилегированного сословия русского. Они все были аристократами. Начнем с этого. Монарх, а против него те, кто когда-то поддерживал его. Во-первых, они же не просто литературные деятели, они были военными. То есть впоследствии это все называлось «приход к власти хунты» в Южной Америке.
Т. Троянская ― Если мы продолжим…
А. Смирнов* ― Вот это странное сравнение. Там была борьба равносильная абсолютно.
Н. Эфендиева ― Я могу сказать, что я не согласна с трактовкой господина Кравчука, во-первых, я поддержу Андрея, там довольно много передергиваний исторических.
Т. Троянская ― Мне же не показалось, что там есть фраза «вы хотите как во Франции?»
Н. Эфендиева ― Да.
А. Смирнов* ― На этом вся отсылка.
Н. Эфендиева ― Об этом говорит герой Максима Матвеева, князь Трубецкой, что если вы хотите как во Франции, то всем нам болтаться тоже, собственно, на виселице.
А. Смирнов* ― Что во Франции и произошло.
Н. Эфендиева ― И там просто очень много, понятно, что нельзя ждать от художественного фильма точности документально-исторической, но то, как там подтасовывают и передергивают факты, ну, это, я пытаюсь подобрать слова, и у меня не очень получается.
А. Смирнов* ― Цензурные. Страшно возмутительно!
Н. Эфендиева ― Это возмутительно. Совершенно верно. При том, что там очень хорошие артисты молодые, Максим Матвеев, Антон Шагин, Юрий Борисов. Там есть и Максим Блинов.
НРЗБ
Т. Троянская ― Сергей Агафонов играет. И Лысенков.
Н. Эфендиева ― Прекрасные артисты, все замечательно, но кому-то практически нечего играть. Действительно, очень маленькие роли, потому что, во-первых, очень много, во-вторых – там, собственно, то, как интерпретируются сами образы декабристов… Ну, конечно, начали уже говорить о том, что, понимаешь ли, либеральная интеллигенция будет возмущена – при чем здесь либеральная интеллигенция? Просто через весь фильм проходит мысль, что монархия – это хорошо, правильно, нужно, а декабристы…
А. Смирнов* ― Были наивные.
Н. Эфендиева ― И восторженные. Души прекрасные порывы, они им поддались, повели за собой солдат, хотя, я говорю, было бы интересно как раз порассуждать, было бы интересно посмотреть, потому что по большому счету, декабристы первыми пролили кровь, это так.
А. Смирнов* ― Это правда. Николай 1 уже дальше пошел.
Н. Эфендиева ― Погибло, там не такие гигантские жертвы, как, в общем, привыкли думать, что-то писали в советской историографии. Жертв было не так много, но они были все-таки.
А. Смирнов* ― Не считая пятерых казненных.
Н. Эфендиева ― Это отдельно. Плюс, к этому, там, например, сюжет, ощущение такое, что вот сценарий там просто перемонтировали сам фильм, сценарий меняли по ходу. Там, например, герой Ивана Янковского, который там тоже замечательно играет. И, кстати говоря, его дедушка играл везде НРЗБ. Символично. Тут Шагин, да. И, скажем, герой Бестужева-Рюмина, фильм идет 2 часа 14 минут, он появляется раза 3-4, очень ненадолго. И в итоге складывается ощущение, что главный герой — это Муравьев-Апостол, а тут объясним, безусловно, почему, поскольку его возлюбленная Анна Бельская, которую играет Софья Эрнст, выдуманный персонаж.
А. Смирнов* ― Надо пояснить, кто такая Софья Эрнст.
Т. Троянская ― Жена Константина Эрнста.
А. Смирнов* ― Продюсеры.
Н. Эфендиева ― Собственно, мы прекрасно знаем, для этого не надо быть историком, мы знаем, что там очень много было потрясающих романтических линий. Не надо было никого выдумывать, да?
А. Смирнов* ― Там даже не прослеживается линия жен декабристов?
Т. Троянская ― Они там даже без имен. Жена Рылеева.
Н. Эфендиева ― Да, Наталья Рылеева, княгиня Трубецкая появляется, чтобы мужа к гостям позвать.
А. Смирнов* ― А фильм-то о чем?
Т. Троянская ― Про восстание.
А. Смирнов* ― Технические моменты восстания на Сенатской площади?
Т. Троянская ― Да. Подготовка стремительная и восстание.
А. Смирнов* ― Непродуманная, наивная и все прочее.
Т. Троянская ― И повешение. Под музыку База «Сансара».
А. Смирнов* ― Когда-то Баз Лорман снял Великого Гэтсби.
НРЗБ
Т. Троянская ― Там еще, кстати, по музыке – там же Владивосток-2000 и «С причала рыбачил апостол Андрей», то есть, мотивы переделанные. Мы должны прерваться, останемся на Ютубе и продолжим беседу.
НОВОСТИ
Т. Троянская ― Ну что ж, мы продолжаем наш разговор. Наталья Эфендиева, Ольга Комок, Андрей Смирнов*. У нас театр, музыка, кино. Хватит про декабристов, «Союз спасения». Сами смотрите, делайте выводы. Федор Бондарчук. Который только что вышел. «Вторжение» продолжение «Притяжения».
А. Смирнов* ― Он 1 января. Есть предпремьерный показ.
Н. Эфендиева ― Новый Год с новым фильмом Федора Бондарчука.
Т. Троянская ― Стоит смотреть?
Н. Эфендиева ― Да.
Т. Троянская ― Да.
Н. Эфендиева ― Я считаю, что да.
А. Смирнов* ― Чего удивляешься?
Н. Эфендиева ― Я посмотрела, я понимаю, что «Вторжение» — да, лучше.
А. Смирнов* ― Федор Сергеевич сказал, что не надо называть «Вторжение» сиквелом «Притяжения». Это как антология. Те же актеры, то же Чертаново…
О. Комок ― Андрей, ассонанс.
А. Смирнов* ― Скорее всего. Будет еще третья… Нельзя так говорить. Будет еще одна история.
О. Комок ― «Отторжение» будет.
А. Смирнов* ― Мы уже шутили так в редакции нашей. Нормальное кино.
Т. Троянская ― Ужасное кино.
А. Смирнов* ― Вот так, начинается. Ужасное кино — это «Звездные войны: Скайуокер. Восход». Вот это ужасное кино.
Т. Троянская ― Тут я не специалист.
Н. Эфендиева ― Я еще не видела, поэтому ничего не могу сказать. Что касается «Вторжения» — попытка очередная Федора Бондарчука добраться до голливудских стандартов. И я хочу сказать, то, что касается визуальной работы, спецэффектов, это вот супер уровень.
Т. Троянская ― Визуально я согласна. Мне кажется, смысл, который был в «Притяжении», когда не принимают инаковость, совершенно исчез во «Вторжении». Просто его нет.
А. Смирнов* ― Здесь это просто такой вот сайфай-триллер.
Т. Троянская ― Ну так, может, я в игры поиграю компьютерные…
Н. Эфендиева ― Как вариант.
Т. Троянская ― Скажите яркое киновпечатление.
А. Смирнов* ― Начинается блог Дженнифер Энистон.
Т. Троянская ― Он может быть только очень коротким, потому что у нас мало времени.
А. Смирнов* ― Главным впечатлением для меня то… Вы знаете, как я отношусь к российским сериалам, я их всю жизнь не смотрел, тут я в этом году впервые в жизни решил освоить два наших телесериала отечественных. Они, слава Богу, выходят исключительно… Мы все вступили в эпоху стриминга. Телевидение, кинотеатры – это уже прошлое, потому что мало теперь будут люди потреблять вот телесериалы, которые будут распространяться посредством телеэфира, кабеля и так далее. Мы живем в эпоху онлайн-платформ, сервисов, стрим-сервисов и так далее. И вот два наших сериала, которые впечатлили – «Обычная женщина» Оксаны Михалковой, очень даже неплохо, тем более, второй сезон по сценарию Хлебникова снимает Наталья Мещанинова, наша, на мой взгляд, лучшая режиссер из поколения нулевых, скажем так. Другой сериал – «Содержанки».
Т. Троянская ― Тебе понравился?
А. Смирнов* ― Мне, Таня, понравился концепт. Дело в том, что, во-первых, я очень хорошо отношусь к Дарье Мороз. Она неплохая дама. Очень хорошая актриса. И она действительно знает, чем занимается. Со второго сезона она креативным продюсером стала, ее экс-супруг Константин Богомолов стал просто шоу-раннером, как принято говорить. А режиссер нашумевшей белорусской драмы «Хрусталь» Дарья Жук сняла второй сезон. Таня, дело в том, что показательно то, что «Amazon» — представитель тройки платформ, после «Netflix» и «Hulu», купил этих «Содержанок» для своей линейки ориджинал, то есть оригинальных сериалов.
Т. Троянская ― И что?
А. Смирнов* ― Это значит, что он будет заниматься мировой дистрибьюцией. «Amazon» просто так дурацкие сериалы не покупает.
Т. Троянская ― Он красивый, но бессмысленный.
А. Смирнов* ― Короче говоря, я к чему веду… К тому, что все нормальные сериалы теперь выходят на стриминге. Главное достижение 19 года – это появление стрим-сервиса «Apple TV plus», на котором вышел флагманский сериал «Утреннее шоу» с Дженнифер Энистон, Риз Уизерспун и Стивом Кареллом. Помните, год назад мы обсуждали харрасмент и прочее, прочее. Теперь мы смотрим последствия того, как это отображается в кино.
Т. Троянская ― Сколько серий уже вышло?
А. Смирнов* ― «Apple» заказал два сезона. Первый сезон из десяти серий вышел, их номинировали на 3 Золотых Глобуса. Мы с Натальей смотрим, мы любим.
Т. Троянская ― Он уже переведен?
А. Смирнов* ― Конечно. «Apple» в России тоже показывает.
Т. Троянская ― Расскажите мне потом.
А. Смирнов* ― Самое главное не то, что я люблю Дженнифер Энистон и буду продвигать. Там реально, объективно отнеслись к вопросам харрасмента, абьюза. То, что год назад обсуждали – по большому счету, передел собственности это.
Н. Эфендиева ― Это в Америке.
А. Смирнов* ― Естественно. Слив неугодных людей. Посмотрите. Там я уж не буду говорить, что там вся правда телевидения.
Т. Троянская ― Я также скажу, что один из нашумевших фильмов… Многие считают, что не оправдал ожиданий. Это «Ирландец» Мартина Скорсезе.
А. Смирнов* ― Три с половиной часа который идет?
Т. Троянская ― Да. Вышел на «Netflix», такая добротная, хорошая работа.
А. Смирнов* ― Олд скул в лучших традициях.
Т. Троянская ― Звездный состав – Де Ниро, Аль Пачино…
А. Смирнов* ― Ассоциация американских критиков назвала этот фильм «Лучшим фильмом года».
Т. Троянская ― Имеет право. Согласитесь или нет, для меня лучший фильм – «Однажды в Голливуде».
Н. Эфендиева ― Да.
А. Смирнов* ― Да, соглашусь.
Т. Троянская ― Кино, которое заслуживает…
А. Смирнов* ― Это если из голливудского набора. Если возьмем общемировой контекст, то, согласитесь, «Паразиты» хороший фильм. Желаю получить им Оскар.
Т. Троянская ― Желаете ли вы получить Оскар? Вот сейчас мы и перейдем на другие события. Желаете ли Оскар «Дылде». Это фильм, который выдвинут на Оскар как «Лучший иностранный фильм» от России. Он еще не в шорт-листе.
А. Смирнов* ― Я не буду говорить, желаем или не желаем, нравится или нет – должны констатировать тот факт, что Александр Сакуров оказался прекрасным кино-педагогом. Он воспитал прям плеяду молодых режиссеров. Набрал в этом году в нашем университете Кино и Телевидения новый курс, будет мастером курса. Изобрету сейчас новый термин – сакуровцы. Владимир Битоков, Кантемир Балагов. В феврале выйдет «Мальчик русский» в прокат уже от… Забыл, как парень-режиссера зовут. Ученики Сакурова вот есть, которые действительно что-то могут. Балагов из них самый плодовитый.
Н. Эфендиева ― Самый успешный.
А. Смирнов* ― И Роднянский его продюсирует.
Т. Троянская ― Объясните. Я просто свои ощущения. На мой взгляд, это очень профессиональное, продуманное кино, но не вызывающее у меня никаких чувств, хотя история и девочки абсолютно достоверны.
А. Смирнов* ― Развитие событий в пост-блокадном Ленинграде.
Т. Троянская ― Жуткая история, если о ней рассказать. Почему-то смотрю и никаких чувств к этим девушкам.
А. Смирнов* ― Может у тебя такая реакция.
Т. Троянская ― Может у меня такая проблема. А вам понравилось кино?
Н. Эфендиева ― Ну, мне оно понравилось визуально. Оно мне понравилось с режиссерской… А что касается эмоционально…
Т. Троянская ― Оно не подключает эмоциональность.
Н. Эфендиева ― Да, наверное, у меня та же история.
А. Смирнов* ― Я смотрел. С точки зрения визуальной – все хорошо, потому что у Сакурова визуально всегда все хорошо. Сразу видно, кто их учитель.
Т. Троянская ― Слава учителю.
А. Смирнов* ― Все, что касается «не вызывает эмоций». Я честно могу сказать, среди молодых наших режиссеров я большой фанат Вани Твердовского, я его очень люблю, поэтому… Правда у него реально. Эмоции вызывает кино. Здесь вот…
Т. Троянская ― Напомни его фильмы.
А. Смирнов* ― Из последних вышел у нас в прокате – «Подброс». Совсем свежий. Нашумевший «Класс коррекции». Я лично люблю вот это направление.
Т. Троянская ― Перейдем к другим событиям. То, что я уже говорила вам в нашем перерыве. Мне кажется, событие года – переезд в Санкт-Петербург Теодора Курентзиса.
А. Смирнов* ― Со скандалом.
Т. Троянская ― У нас каждый раз все со скандалом происходит.
А. Смирнов* ― Без него было бы скучно.
Т. Троянская ― Находятся те, кто против и те, кто за. Это нормально. В понедельник будет концерт его в капелле. Я сейчас на Ольгу Комок, которая серьезно подготовилась к эфиру.
А. Смирнов* ― Принесла распечатки.
Т. Троянская ― Говори, но не монологом.
О. Комок ― Говори, но не монолог – это интересно. Если не монолог, то радует то, что Курентзис тоже все-таки начал то, что он обещал делать, а именно – устраивать не монолог самого себя прекрасного в цикле концертов за 10 тысяч билет, а некая такая проектная работа, в том числе проект «Радио» уже открылся. Мне не удалось записаться, зарегистрироваться ни на одно из мероприятий будь то…
А. Смирнов* ― Бешеный ажиотаж.
Т. Троянская ― Мне объяснили, что 29 это мероприятие «Открытая репетиция» — там не для журналистов.
О. Комок ― Дело даже не в этом. Регистрация была закрыта сразу. После рассылки пресс-релиза.
Т. Троянская ― Ты не успела на минуту.
О. Комок ― Да, это не монолог. Неважно. Надеюсь, что проект «Радио» в Доме Радио будет продолжен. И все планы Курентзиса по созданию детского хора, стариковского хора, ансамбля, брасс-ансамбля…
А. Смирнов* ― Еще газета теперь есть.
О. Комок ― Да, газета и радиостанция. Они потихонечку будут осуществляться. Главное – не гнать лошадей и не продуцировать эти лишние скандалы. Чуть что – а наше блокадное радио?
А. Смирнов* ― Дом Радио наконец отреставрируют до конца.
О. Комок ― Да, заезженная пластинка уже. Радует все, что происходит в сфере так называемой популярной музыки, даже если она крайне непопулярная или очень странная. Например, удивительного было немало в этом году какого-то авангардного джаза и в «JFS», и на новой сцене Александринки. Дай Бог, чтобы это было продолжено. Главный итог – никакие границы, по крайней мере в музыкальной сфере, не закрываются. Вот не закрываются.
А. Смирнов* ― Это победа.
О. Комок ― Не знаю, победа энтузиастов, которые способны заниматься музыкальным промоутингом, потому что неденежная сфера, если ты не Билли Айлиш, которая тоже, как мы помним, приезжала. И не только она. НРЗБ. Впервые за 30 лет. Основатели пост-рока практически. Майкл Джир приезжал. Исландские приезжали. «Chemical Brothers» приезжали, «Twenty One Pilots», «Cigarettes After Sex».
А. Смирнов* ― Проще перечислить, кто не приезжал. Мадонна не доехала. Это уже такой прошлый…
О. Комок ― Лора Перголицци за нее. «LP». Не вопрос. Была. И не первый раз. В области классики все не так жизнерадостно. Концертов не много. Но я хочу сказать, что не Курентзисом единым. Замечательную культурную политику проводит каверный оркестр «Дивертисмент». В Большом зале Филармонии, в Малом зале Филармонии, на новой сцене Александринки – они как сериалы. Каждый из них устроен как «Черное зеркало» со своей какой-то темой, которая так или иначе чисто музыкальными или не чисто музыкальными средствами раскрывается. Как интрига. Какой-то там развязкой, неизвестной заранее, в конце. Дико интересно. Надо помнить, что это высококлассный уровень исполнения. Так что… Необязательно быть Курентзисом, чтобы сочинять что-то такое увлекательное. Как ни странно, несмотря на то, что мы давно констатировали смерть современной академической музыки, она жива. «МолОт-ансамбль» 10 лет отпраздновали. Появился новый «instead ensemble» Олега Гудачева. Ансамбль «ПроАрта» живет и здравствует, исполнили только что в том же БДТ Бориса Филановского. Это был такой фурор, что решили повторять.
Т. Троянская ― Видимо, будут повторять в новом году.
О. Комок ― Я держу пальцы крестиком.
Т. Троянская ― У нас совершенно, к сожалению, не осталось времени. У нас тут спросили про «Театр Суббота» сказать, что он становится замечательным. Здесь меня все поддержат. «Леха» великолепный спектакль, попробуйте билеты купить на 20 человек…
О. Комок ― Самое главное, в финале послушайтесь артистов и посмотрите в окна. Надо слушать.
А. Смирнов* ― Это главный интерактив.
Н. Эфендиева ― Там душераздирающий финал.
А. Смирнов* ― Просто посмотрите спектакль «Леха».
О. Комок ― А потом посмотрите в окно.
Т. Троянская ― Спасибо большое. Андрей Смирнов*, Наталья Эфендиева, Ольга Комок были сегодня.
А. Смирнов* ― С Наступающим!
О. Комок ― С Наступающим.
Источник
