Что значит статья 317

Статья 317 ГК РФ. Валюта денежных обязательств (действующая редакция)

1. Денежные обязательства должны быть выражены в рублях (статья 140).

2. В денежном обязательстве может быть предусмотрено, что оно подлежит оплате в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах (экю, «специальных правах заимствования» и др.). В этом случае подлежащая уплате в рублях сумма определяется по официальному курсу соответствующей валюты или условных денежных единиц на день платежа, если иной курс или иная дата его определения не установлены законом или соглашением сторон.

3. Использование иностранной валюты, а также платежных документов в иностранной валюте при осуществлении расчетов на территории Российской Федерации по обязательствам допускается в случаях, в порядке и на условиях, определенных законом или в установленном им порядке.

Комментарий к ст. 317 ГК РФ

1. Особые правила установлены в комментируемой статье для исполнения денежных обязательств. Они по общему правилу должны быть выражены в рублях. В п. 1 комментируемой статьи сделана ссылка на ст. 140 (см. комментарий к ней).

В информационном письме Президиума ВАС РФ от 04.11.2002 N 70 «О применении арбитражными судами статей 140 и 317 Гражданского кодекса Российской Федерации» отмечено, что «в случае, когда на территории Российской Федерации допускается использование иностранной валюты в качестве средства платежа по денежному обязательству, последнее может быть выражено в иностранной валюте».

2. В обязательстве может быть предусмотрено, что оно подлежит оплате в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах. В этом случае подлежащая уплате в рублях сумма определяется по официальному курсу соответствующей валюты или условных денежных единиц на день платежа, если иной курс или иная дата его определения не установлены законом или соглашением сторон.

В п. 3 указанного информационного письма Президиума ВАС РФ отмечено, что «в случае, когда в договоре денежное обязательство выражено в иностранной валюте без указания о его оплате в рублях, суду следует рассматривать такое договорное условие как предусмотренное пунктом 2 статьи 317 ГК РФ, если только при толковании договора в соответствии с правилами статьи 431 ГК РФ суд не придет к иному выводу.

Если договором предусмотрено, что денежное обязательство выражается и оплачивается в иностранной валюте, однако в силу правил валютного законодательства данное обязательство не может быть исполнено в иностранной валюте, то такое договорное условие суду также следует рассматривать как предусмотренное пунктом 2 статьи 317 ГК РФ, если только при толковании договора в соответствии с правилами статьи 431 ГК РФ суд не придет к иному выводу».

Согласно п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 N 54 «в силу статей 140 и 317 ГК РФ при рассмотрении споров, связанных с исполнением денежных обязательств, следует различать валюту, в которой денежное обязательство выражено (валюту долга), и валюту, в которой это денежное обязательство должно быть исполнено (валюту платежа).

По общему правилу валютой долга и валютой платежа является рубль (пункт 1 статьи 317 ГК РФ).

Вместе с тем согласно пункту 2 статьи 317 ГК РФ в денежном обязательстве может быть предусмотрено, что оно подлежит оплате в рублях (валюта платежа) в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах (валюта долга). В этом случае подлежащая уплате в рублях сумма определяется по официальному курсу соответствующей валюты или условных денежных единиц на день платежа, если иной курс или иная дата его определения не установлены законом или соглашением сторон».

3. Согласно п. 3 комментируемой статьи использование иностранной валюты, а также платежных документов в иностранной валюте при осуществлении расчетов на территории Российской Федерации по обязательствам допускается в случаях, в порядке и на условиях, которые определены законом или в установленном им порядке. Речь, в частности, идет о Законе о валютном регулировании и валютном контроле.

Источник

Статья 317 УК РФ. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа

Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность —

наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет, либо пожизненным лишением свободы, либо смертной казнью.

Комментарии к ст. 317 УК РФ

1. Основной непосредственный объект преступления — общественные отношения по поводу законной деятельности сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Дополнительный объект — жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а также их близких.

2. Потерпевшими от преступления могут быть сотрудники правоохранительного органа, военнослужащие, близкие сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего. К сотрудникам правоохранительных органов относятся:

а) сотрудники органов внутренних дел (подразделений патрульно-постовой службы, инспекций по безопасности дорожного движения, дежурных частей, участковые уполномоченные, работники вневедомственной охраны, оперативно-розыскных, научно-технических и других подразделений). Работники других подразделений и служб МВД России (паспортно-визовых, кадровых, штатных и т.п.) могут быть потерпевшими только в том случае, если они привлечены к охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности;

б) сотрудники ФСБ России, деятельность которых связана с предупреждением, выявлением, пресечением и раскрытием преступлений, посягающих на безопасность государства, т.е. с охраной общественного порядка и обеспечением общественной безопасности;

в) сотрудники Федеральной службы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ;

г) сотрудники таможенных органов;

д) сотрудники Федеральной службы охраны РФ.

Военнослужащий — гражданин, проходящий службу в Вооруженных Силах РФ, других войсках, воинских формированиях и органах, указанных в ст. 2 Федерального закона от 28.03.98 N 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» , а также гражданин, проходящий военные сборы. Лица, проходящие службу в иных государственных военизированных формированиях, имеющие специальные звания, сходные или аналогичные с воинскими званиями, не являются военнослужащими.

СЗ РФ. 1998. N 13. Ст. 1475.

Деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности осуществляют военнослужащие внутренних войск МВД России. Они несут патрульно-постовую службу, совместно с работниками органов внутренних дел обеспечивают общественную безопасность при проведении массовых мероприятий, оказывают содействие органам внутренних дел в охране общественного порядка во время стихийных бедствий, пожаров, после катастроф и т.д. Военнослужащие Вооруженных Сил РФ, участвующие в охране общественного порядка во время стихийных бедствий, проведения массовых мероприятий или пресечения беспорядков, также могут быть потерпевшими от преступления, предусмотренного ст. 317 УК.

Судьи, прокуроры, следователи, лица, производящие дознание, судебные приставы не могут быть потерпевшими от рассматриваемого преступления, поскольку они не выполняют обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Посягательство на их жизнь квалифицируется по ст. 295 УК как преступление против правосудия.

Близкие сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего — это близкие родственники (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, дедушка, бабушка, внуки, родные братья, сестры), иные лица, состоящие в близких отношениях с работником правоохранительного органа или военнослужащим (п. п. 3 и 4 ст. 5 УПК РФ).

3. Объективная сторона преступления выражается в посягательстве на жизнь указанных лиц. Под посягательством на жизнь понимается убийство или покушение на убийство. Следовательно, преступление окончено с момента покушения на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких. Поэтому применения ст. 30 УК в этом случае не требуется.

4. Субъективная сторона характеризуется только прямым умыслом . Это преступление не может быть совершено с косвенным умыслом, так как его обязательным признаком являются цель воспрепятствования законной деятельности сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо мотив мести за такую деятельность.

БВС РФ. 1999. N 6. С. 15.

Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего в целях противодействия их незаконной деятельности может быть квалифицировано по другим статьям УК или признано правомерным, совершенным в состоянии необходимой обороны.

При установлении признаков субъективной стороны преступления необходимо выяснить, осознавал ли виновный, что посягает на жизнь именно работника правоохранительного органа или военнослужащего, а также их близких.

5. Субъект преступления — лицо, достигшее возраста 16 лет.

Источник

Статья 317. Валюта денежных обязательств

1. Денежные обязательства должны быть выражены в рублях (статья 140).

2. В денежном обязательстве может быть предусмотрено, что оно подлежит оплате в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах (экю, «специальных правах заимствования» и др.). В этом случае подлежащая уплате в рублях сумма определяется по официальному курсу соответствующей валюты или условных денежных единиц на день платежа, если иной курс или иная дата его определения не установлены законом или соглашением сторон.

3. Использование иностранной валюты, а также платежных документов в иностранной валюте при осуществлении расчетов на территории Российской Федерации по обязательствам допускается в случаях, в порядке и на условиях, определенных законом или в установленном им порядке.

Комментарий к ст. 317 ГК РФ

1. Комментируемая статья разграничивает категории валюты долга (валюты, в которой обязательство выражено) и валюты платежа (валюты, в которой обязательство должно быть оплачено).

2. В качестве общего правила п. 1 комментируемой статьи устанавливает, что валютой долга должна выступать национальная валюта — рубль.

Вместе с тем п. 2 комментируемой статьи допускает исчисление суммы денежного обязательства в иностранной валюте, а также в условных денежных единицах. Таким образом, законодатель по общему правилу оставляет на усмотрение сторон возможность использования иностранной валюты в качестве валюты долга с тем, однако, условием, что валютой платежа по такому обязательству будет национальная валюта.

Законом могут устанавливаться исключения из этого правила. Так, п. 2 ст. 10 Закона о защите прав потребителей предписывает определение цены товаров (работ, услуг) исключительно в рублях.

3. В случае, когда в договоре денежное обязательство выражено в иностранной валюте без указания о его оплате в рублях, судебно-арбитражная практика рассматривает такое договорное условие как предусмотренное п. 2 комментируемой статьи, если только при толковании договора в соответствии с правилами ст. 431 ГК суд не придет к иному выводу (абз. 2 п. 3 письма ВАС N 70).

4. При использовании в качестве валюты долга иностранной валюты (условных денежных единиц) подлежащая уплате в рублях сумма определяется по официальному курсу соответствующей валюты (условных денежных единиц) на день фактического платежа. Под официальным курсом понимается отношение (курс) этих валют (единиц) к рублю, устанавливаемое Банком России (см. Положение ЦБ РФ от 18 апреля 2006 г. N 286-П «Об установлении и опубликовании Центральным банком РФ официальных курсов иностранных валют по отношению к рублю» (Вестник Банка России. 2006. N 24)).

Если ЦБ не устанавливает курс иностранной валюты (условной денежной единицы) к рублю, должны использоваться данные о курсе этой валюты (единицы), устанавливаемом уполномоченным органом (банком) соответствующего государства или международной организацией к одной из иностранных валют (условных денежных единиц), котируемых ЦБ (п. 13 письма ВАС N 70).

5. На основании п. 2 комментируемой статьи стороны вправе своим соглашением установить собственный курс пересчета иностранной валюты (условной денежной единицы) как валюты долга в рубли или предусмотреть порядок (в том числе дату) определения такого курса.

При отсутствии такого соглашения, а равно в случае непредставления доказательств существования подобного специального курса и (или) порядка определения его размера подлежит применению официальный курс ЦБ.

6. Условие об оплате денежного обязательства в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте (условных денежных единицах), может быть установлено законом или соглашением сторон не только в договорных, но и во внедоговорных обязательствах (п. 7 письма ВАС N 70).

7. Иностранная валюта (условные денежные единицы) может использоваться не только в качестве валюты долга, но и как валюта платежа. Однако если к первому случаю закон относится достаточно лояльно, то в отношении второго устанавливает серьезные ограничения. В силу п. 3 комментируемой статьи такое использование допускается лишь в случаях, порядке и на условиях, которые определены законом или в установленном им порядке (см. ст. 140 и коммент. к ней).

Видимо, учитывая современные жизненные реалии, судебно-арбитражная практика пытается смягчить жесткость комментируемой нормы и валютного законодательства (даже в ущерб правилам формальной логики). Для случая, когда договором предусмотрено, что и валютой долга, и валютой платежа является иностранная валюта, однако в силу правил валютного законодательства данное обязательство не может быть исполнено в иностранной валюте, Президиум ВАС рекомендует арбитражным судам рассматривать такое договорное условие, как предусмотренное п. 2 комментируемой статьи, если только при толковании договора в соответствии с правилами ст. 431 ГК суд не придет к иному выводу (абз. 3 п. 3 письма ВАС N 70).

Кроме того, по мнению Президиума ВАС, признание недействительным условия договора, в котором денежное обязательство выражено в иностранной валюте, не влечет признания недействительным договора в целом, если можно предположить, что договор был бы заключен и без этого условия.

8. Практика судов общей юрисдикции по рассматриваемому вопросу достаточно своеобразна. Так, по одному из дел Судебная коллегия по гражданским делам ВС отказалась признать ничтожным договор займа в части суммы займа, выданной в иностранной валюте. При этом в качестве аргументации подобной позиции было указано следующее. Поскольку «действующим законодательством не исключается возможность нахождения в собственности граждан иностранной валюты и собственнику принадлежат право владения, пользования и распоряжения своим имуществом (ст. ст. 141, 209, 213 ГК), при условии соблюдения предъявляемых к сделке требований производство расчетов в иностранной валюте либо указание в договоре на возможность расчетов таким способом само по себе не свидетельствует о ничтожности сделки» (Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за III квартал 2002 г. (Бюллетень ВС. 2003. N 3)).

Приведенную мотивировку трудно комментировать. Безусловно, ненормальной является ситуация, при которой государство не принимает должных мер по обеспечению стабильности национальной валюты, что вынуждает субъектов гражданского права к использованию в качестве средства платежа иностранной валюты. Однако, преследуя благую цель легализации фактически существующих отношений, ВС вышел за пределы своей компетенции и, по сути, создал новую норму права.

Судебная практика по статье 317 ГК РФ

В силу пункта 2 статьи 317 Гражданского кодекса Российской Федерации в денежном обязательстве может быть предусмотрено, что оно подлежит оплате в рублях в сумме, эквивалентной определенной сумме в иностранной валюте или в условных денежных единицах. В этом случае подлежащая уплате в рублях сумма определяется по официальному курсу соответствующей валюты или условных денежных единиц на день платежа, если иной курс или иная дата его определения не установлены законом или соглашением сторон.

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 6 октября 2008 года N 738-О-О, поскольку арбитражное процессуальное законодательство определяет порядок судопроизводства в арбитражных судах и не регулирует отношения по возмещению убытков одной из сторон материально-правового спора, установление в части 1 статьи 183 АПК Российской Федерации — в исключение из общего правила — упрощенного порядка возмещения финансовых потерь при длительной невыплате присужденных судом денежных средств служит лишь дополнительной гарантией, направленной на обеспечение защиты прав взыскателя, и не препятствует возможности возмещения таких финансовых потерь по правилам, предусмотренным нормами материального права, в частности путем предъявления самостоятельного требования о применении способа защиты от убытков из-за инфляции в зависимости от вида спорного правоотношения (пункт 2 статьи 317, статьи 393, 394, 395 ГК Российской Федерации и др.).

Отменяя решение и отказывая в иске, суд апелляционной инстанции в порядке статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации протолковал пункт 3.3 договора, руководствовался статьями 309, 310, 317, пунктом 2 статьи 424, пунктом 1 статьи 452, пунктом 1 статьи 516 Гражданского кодекса Российской Федерации, постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.11.2016 N 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» и исходил из того, что обязательства по оплате товара исполнены ответчиком надлежащим образом, в договоре порядок перерасчета цены товара не определен, протокол согласования цены в связи с изменением курса валют сторонами не подписан, а изменение истцом в одностороннем порядке согласованной сторонами стоимости товара не соответствует условиям договора.

В пункте 37 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2016 г. N 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» разъяснено, что, по смыслу статьи 319 Гражданского кодекса Российской Федерации, под упомянутыми в ней процентами понимаются проценты, являющиеся платой за пользование денежными средствами (например, статьи 317, 809, 823 Гражданского кодекса Российской Федерации). Проценты, являющиеся мерой гражданско-правовой ответственности, например проценты, предусмотренные статьей 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, к указанным в статье 319 Гражданского кодекса Российской Федерации процентам не относятся и погашаются после суммы основного долга.

Довод заявителя жалобы о применении нормы ст. 317 Гражданского кодекса Российской Федерации не может быть принят, поскольку оспариваемые нормы установлены нормативными актами субъекта РФ в соответствии с требованиями закона.
Руководствуясь статьями 309, 310 и 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда Российской Федерации

Нарушение своих прав, гарантированных статьями 1, 4, 7 (часть 1), 15 (части 4), 17, 18, 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1 — 3), 45, 46 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, заявители усматривают также в том, что оспариваемые положения статей 317 и 421 ГК Российской Федерации, а также статьи 10 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» исключают применение к правоотношениям, связанным с оказанием микрофинансовыми организациями гражданам финансовых услуг, положений Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей», предусматривающих право потребителя на получение информации об оказываемых ему услугах, обеспечивающей возможность их правильного выбора, а также не гарантируют реализацию прав граждан — потребителей указанных услуг на судебную защиту.

ПОЛОЖЕНИЯМИ СТАТЕЙ 317 И 421 ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ
ФЕДЕРАЦИИ И СТАТЬИ 10 ЗАКОНА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ «О ЗАЩИТЕ
ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ»
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

Принимая обжалуемый судебный акт, суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статей 309, 310, 317, 330 Гражданского кодекса Российской Федерации, исследовав и оценив в порядке статьи 71 АПК РФ представленные в дело доказательства, в том числе установленные при рассмотрении дела N А40-191686/2017 и N А40-23752/2013 обстоятельства, установив факт нарушения обществом обязательств по инвестиционному контракту, пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения первоначальных исковых требований. Отказывая в удовлетворении встречного иска, суд исходил из того, что плата инвестиционного взноса и арендной платы предусмотрена разными договорами и в разных целях.

При установленной договором от 01.09.2014 N ИМ-25/092014 цены на товар в евро суды правомерно применили к расчетам за товар правило пункта 2 статьи 317 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Признание излишне уплаченных за товар денежных средств не подлежащими возврату по правилу пункта 4 статьи 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации при наличии договора недопустимо.

Оценив доказательства по делу в соответствии со статьей 71 АПК РФ, приняв во внимание пункт 7.1 Стандартных условий и разделы Е, K, L, M Главного приложения лицензионного соглашения, пункт 7.6 лицензионного соглашения, учитывая не представление ответчиком доказательств уплаты лицензионных платежей, руководствуясь статьями 309, 317, 395, 1233, 1235 Гражданского кодекса Российской Федерации, признав расчет размера задолженности и неустойки обоснованным, суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о наличии оснований для удовлетворения иска.

Оценив представленные доказательства в их совокупности и взаимной связи по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями статей 15, 140, 317, 796 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 7 Федерального закона от 30.06.2003 N 87-ФЗ «О транспортно-экспедиционной деятельности», суды сделали вывод о доказанности фактов утраты ООО «Траско (исполнителем) груза при перевозке и причинения ущерба в заявленном размере и наличии оснований для удовлетворения требования о взыскании суммы ущерба в иностранной валюте в соответствии с действительной стоимостью утраченного груза.

Источник