Что значит сэндвич поколение

«Поколение «сэндвич»: почему людям в возрасте 45-65 лет не хватает времени на себя

Термин «Поколение Сэндвич», введенный в обиход социальными работниками Британии, сегодня применим в большинстве современных стран: везде в мире на поколение 45-65 возложена материальная и психологическая поддержка детей и родителей. Однако условия, в которые попало российское поколение «сэндвич», усугубляются еще и большой разницей мировоззрений между поколениями. В одной семье живут и общаются: пожилые родители, воспитанные по советским меркам; поколение сэндвич, прошедшее катаклизмы перестройки; и молодежь, строящая свою жизнь по-новому в период глобализации и интернета. Как найти общий язык с разными поколениями и не потерять себя в этих хлопотах — в книге «Поколение «сэндвич».

Как бы мы ни пытались сознательно не вмешиваться в жизнь наших взрослых детей, роль стороннего наблюдателя дается с трудом. Все-таки и опыта у нас побольше, и детей своих мы знаем лучше других, с пеленок. Как тут промолчать? Страна советов, которая нас вырастила, оставила навсегда привычку немедленно реагировать на победы и поражения наших детей. Наверное, это трудно исправить. Стать молчаливым сдержанным наблюдателем, соблюдающим дипломатические границы, удается далеко не всем. Поэтому давайте попробуем сформулировать задачу иначе. Если мы уже понимаем, что нельзя высказывать свою оценку без приглашения и нельзя помогать советами насильно, давайте разберемся, как правильно хвалить и критиковать?

В тот момент, когда мы в своей похвале обобщаем какое-то качество или талант, мы надеваем на человека своеобразную шапку Мономаха

Если сформулировать в двух словах стратегию наиболее эффективной обратной связи в отношениях, то я бы сказала так: все нужно делать точечно. Обобщения ни в плюс, ни в минус до добра не доводят. Особенно хорошо это видно по внукам, но это важное правило распространяется на все поколения.

В тот момент, когда мы в своей похвале обобщаем какое-то качество или талант (например: ты такая красавица у нас; ты такой умный; да у тебя талант к музыке!), мы надеваем на человека своеобразную шапку Мономаха. Теперь он должен соответствовать титулу, который присвоен. Например: у тебя талант к математике! Вроде бы ничего плохого не сказали — правдивая похвала умнику и любимцу. На самом деле ему теперь намного труднее рисковать именно в математике: а вдруг задача окажется потруднее и он с ней не справится? Что тогда будет с титулом таланта?

И поэтому после такой похвалы, особенно повторенной несколько раз значимыми людьми, дети становятся осторожными, не любят трудностей и тяжело переживают неудачи. Им даже может постепенно перестать нравиться именно то, в чем они наиболее способны. Ведь слово «талант» воспринимается как данность: он или есть — или его нет.

Поэтому, если бабушка сказала, что у меня талант, а я не справился и получил плохую оценку, значит, она ошиблась и таланта нет. Лучше не связываться с трудными задачами, обходить эту математику стороной. Так из простой похвалы о таланте может вырасти проблема.

В одном из своих экспериментов Кэрол Двек случайным образом разделила школьников по двум комнатам и дала им одну и ту же сложную контрольную работу. Разница между этими экспериментальными группами была только в том, какую новость сообщили гости из университета перед началом работы. В одной комнате детям объявили, что способности в математике развиваются со временем у каждого и это доказано наукой. В другой группе детям сказали, что ученые установили, что математические наклонности либо есть, либо нет и этот талант дается с рождения. Как вы думаете, в какой из групп оценки были в среднем выше?

Если ребенок думает, что навык гибкий, что его можно «прокачать» — тогда ему не страшно ошибаться и выбирать задачи потруднее

Подтверждая предсказания экспериментаторов, в той группе, где было объявлено, что шанс стать хорошим математиком есть у каждого и что эти способности развиваются, дети справились с трудными задачами лучше. В той группе, где детям сообщили, будто математические способности врожденные — или есть, или нет, — трудные задачи дались не всем. Удивительно: дети были разделены случайным образом — значит, и оценки в среднем не должны сильно отличаться, правда? Однако даже простое утверждение, что способность можно развить у каждого, повлияло на конечный результат.

Если ребенок думает, что навык гибкий, что его можно «прокачать» — тогда ему не страшно ошибаться и выбирать задачи потруднее. Если же его результат (и ваша похвала) связан с талантом, то от него ничего не зависит — все предопределено заранее: ты или родился математиком, или нет. И здесь страшно разочаровать, лучше не рисковать. Другими словами, похвала ребенку дает важные установки: установка на гибкость, на рост — дает право на ошибку, установка на врожденные данные — ограничивает возможности для роста и рисков.

Мало того, и во взрослом возрасте похвала, которая обобщает, не воспринимается так, как мы планировали. Почему?

Если вы разобрались в механизме восприятия гибких или предопределенных возможностей, который неоднократно демонстрировала Кэрол Двек, то вы теперь понимаете, что не любая похвала радует. Человек рад, если отмечают то, к чему он приложил усилия, то, что от него хоть как-то зависит. Поскольку талант, как и красота, дается с рождения и никакой заслуги самого человека в этом нет, зачастую похвала об этом или пролетает мимо, или раздражает. Если человек сам себя талантливым или красивым не считает, то эта похвала выглядит неискренней или, в лучшем случае, быстро забывается. Если же человек действительно согласен, что данное ему при рождении качество существует, он не понимает, какое отношение он имеет к похвале, ведь его заслуги в этом нет.

То, что дается с самого рождения легко, без усилий, то, к чему не приложен труд, чаще всего не ценится. Наоборот, надетая вашей похвалой шапка Мономаха мешает и стесняет движения. Красавица теперь должна быть повседневно озабочена, видна ли ее красота, а талант нужно подтверждать снова и снова, даже если тебе это и неинтересно.

Хуже всего приходится с такими обобщениями подросткам. Если близкие уверяют в наличии у них нескольких талантов, то это уже настоящее горе от ума: как выбрать свой путь? Шапки Мономаха требуют соответствовать, подтверждать и не дают рискнуть и выбрать другое дело по душе. А подростку часто хочется выбрать совсем иное, не из списка его талантов. Часто он не хочет идти проторенной с детства дорогой, которую вымостили взрослые, воспевая его врожденные способности. Возможно, выбранный им самостоятельно путь будет более трудным, но человек будет преодолевать трудности своим трудом, и результаты будут зависеть только от него самого. Все та же разница между восприятием возможностей как гибких или как фиксированных: те, кто верит, что любые способности можно развить, смелее и успешнее выбирают свое будущее. Те, чей выбор с детства пытаются «зафиксировать» в соответствии с врожденными способностями, страдают и не верят в себя. Вот такой парадокс.

И здесь кроется вторая ловушка. Попробую высказать крамольную мысль. Если мы с детства слышим от взрослых, что терпение и труд все перетрут, что для победы нужны только настойчивость и старание, то в жизни нас с большой вероятностью ждут тяжелые разочарования. Не все могут стать президентами (хотя последние годы и принесли нам парочку сюрпризов). Не каждый может дойти до Олимпиады, открыть успешный бизнес и заработать своей идеей миллионы в стартапе. Те победы, которые нам известны, действительно дались упорством и трудом. Но абсолютное большинство других людей — которые не хуже, а порой даже лучше, чем эти победители, — не получили шанс высказаться, не оказались в нужное время в нужном месте, не попались на глаза инвестору. О них мы не слышим. Нам больше рассказывают о десяти тысячах часов, о множестве неудачных экспериментов Эдисона и количестве отказов, которые получила от издательств автор «Гарри Поттера». То есть идея о настойчивости как гарантии успеха, которую мы слышим и сами продвигаем, не задумываясь, — ложная. И далеко не все и не у всех получится. Даже если жизнь на это положить. И это надо объяснять с детства. Не все мечты сбываются.

Это не значит, что не надо мечтать и не надо метить высоко, работая старательно и настойчиво.

Навык преодоления трудностей и упорство обязательно пригодятся. Но с детского возраста человек должен понимать, что не все от него зависит. Многое, но не все. Будьте осторожны, когда вы хвалите своего ребенка и прочите ему великое будущее — это опять опасное обобщение. И оно может когда-нибудь разбить сердце выросшему мечтателю.

А как же правильно хвалить? Точечно и за то, что действительно зависит от человека. «Как я рада, что твой проект занял первое место, наконец-то твой труд оценили по достоинству». «Знаешь, я очень гордился тобой, когда ты встал на поле после удара и продолжал играть». «Твоя лазанья сегодня особенно удалась, гости были довольны» — так правильно. А вот хвалить за талант, благодаря которому проект занял первое место, или за способности в спорте, или обобщать, что ты у нас отличная хозяйка, — неправильно. Будьте осторожны. Как с внуками, так и со взрослыми детьми.

И еще один аргумент против воспевания способностей в детстве. Представьте себе, что способности ребенка — это такие длинные-предлинные ноги, которые позволяют ему легко двигаться в бассейне, не умея плавать. В то время как менее способные (те, что с короткими ногами в нашей метафоре) пытаются удержаться на воде, барахтаются и учатся плавать, наш способный пловец легко шагает по дну. С каждым годом бассейн — школьная программа — становится все глубже. Тем, кто с короткими ногами, приходится выплывать, а наш, способный, передвигается по дну по-прежнему легко, и никакие навыки плавания ему не нужны. Способные дети легко справляются и держатся «в воде» обычной школьной программы, и ни в каких «мышцах» для преодоления трудностей они не нуждаются. Но это до поры до времени. Ведь бассейн все глубже. И вот наступает момент, когда ноги, даже самые длинные, больше до дна не достают.

Сверстники с меньшими способностями к этому времени уже умеют плавать, понимают, как преодолевать трудности, представляют себе, сколько сил и усидчивости им придется приложить. А наш способный победитель (еще и привыкший к похвалам и восхищению) вдруг начинает захлебываться — ведь так, как раньше, только лишь за счет длинных ног-способностей, продвигаться дальше уже не получается, а иначе он не научен.

И это открытие очень неприятно для подростка, привыкшего к похвалам и победам. Поэтому вместо восхищений способностями и талантами надо с самых мелких вод учить ребенка плавать, а не ходить с помощью длинных ног-способностей по дну. Учить его преодолевать препятствия, уметь проигрывать, рассчитывать силы и не сдаваться. И если его длинные ноги не дают ему плыть совсем уж на мелкоте, среди ровесников, значит, ему надо найти воду поглубже с самого начала. И хвалить только точечно — за усилия, а не за талант.

Тот же принцип применим и к критике. Если уж вы абсолютно не можете промолчать, критика должна быть точечной и по существу. Это, скорее всего, и так интуитивно понятно. Но как часто в сердцах мы срываемся и обобщаем! «Вот я же говорил!», «Ты всегда. ». Такая критика неприятна всем, но особенно она вредит детям.

Взрослый уже давно забыл сгоряча вырвавшуюся фразу, а ребенок ее помнит долго. Ведь маленькие дети еще не имеют собственного четкого мнения о себе, поэтому любая оценка взрослого воспринимается детьми как высеченная в камне. И растут люди с убеждением, что они неуклюжи, неаккуратны и неусидчивы. И это — лишь потому, что взрослые, вместо того чтобы сделать конкретное замечание, обобщили.

Сколько раз мне приходилось слышать от клиентов, что они больше никогда и не пытались заниматься каким-то ремеслом, потому что в детстве учительница по труду вынесла им обобщающий приговор. Мужчины, наступившие когда-то в детстве на ногу партнерше, навсегда прекращают попытки танцевать. К сожалению, такие примеры есть у многих. Поэтому будьте очень осторожны в том, за что и как вы выговариваете детям.

Взрослым детям ваша критика, скорее всего, тем более не поможет. Примите это как аксиому. И нарушайте это правило в самых редких случаях. Если ваши дети выросли с вами, то будьте уверены: то, что вам есть сказать в случае их ошибки, они уже знают наизусть. И вопросы, которые у вас вертятся на языке, и советы, которые вас так и распирает дать, постарайтесь держать при себе. Когда вы видите, что у вашего ребенка, сколько бы лет ему на данный момент ни было, что-то не получилось, меньше всего ему хочется услышать от вас критику. От вас нужно сочувствие, если вы верите, что оно будет правильно принято. А лучше — просто сохранять спокойствие и словно бы не замечать неудач ваших детей. У всех нас в жизни были ошибки, и заострять на этом внимание взрослого человека нетактично.

Если вы хорошенько продумали заранее то, что хотите сказать, если вы точно уверены, что эту оригинальную мысль никто, кроме вас, не выскажет, тогда в этих редких случаях можно попытаться указать на ошибку и способ ее разрешения. Но даже в этих редких (!) случаях, когда вы точно знаете, что критика необходима и полезна, не торопитесь этого делать до тех пор, пока вас не готовы выслушать. Особенно недопустимо обсуждение ошибок в присутствии посторонних. Найдя время и место и получив разрешение, вы можете указать взрослому детищу на ошибку. Однако важно щадить его самолюбие и начинать разговор с тактичной фразы: тебе, конечно, виднее, но мне показалось. Только так.

Трудно? Конечно, трудно, но ведь нам нужно быть услышанными, а не выпустить пар под влиянием сильной негативной эмоции? Для этого нужно соблюдать условия слушателя. И не иначе. И, конечно, в критике, как и в похвале, нет ничего хуже, чем обобщение. Старайтесь соблюдать правила деликатного уважительного общения — кому, если не нашим детям, нужнее всего наши усилия в этом? Итак, еще раз.

Выберите точечно именно то, на что вам хочется указать, и убедитесь, что человек этого еще не знает. Получите согласие выслушать ваше критичное замечание, выберите время и место и только потом, аккуратно, выскажите свое мнение о его ошибке. Помните: это только ваше мнение, а совсем не факт и не истина. И наши дети достаточно зрелые, чтобы иметь свое мнение об ошибке, которое не совпадает с нашим.

Только такая критика сохранит уважительные отношения. А это намного важнее, чем высказать мнение о конкретной ошибке. Даже если она очень крупная. Потому что люди учатся именно на ошибках, и чаще всего, к сожалению, на своих.

Источник

Жить ради всех: что такое «поколение сэндвича»

Продолжительность жизни с каждым годом увеличивается, а миллениалы не спешат покидать родительский дом. При таких вводных весь мир заговорил о «поколении сэндвича» — так называют людей, вынужденных одновременно заботиться и о своих пожилых родителях, и о детях. «Афиша Daily» рассказывает, с какими трудностями сталкиваются «сэндвичи» в России.

Знакомьтесь, «сэндвичи»

Наталье Карташовой 55 лет. С понедельника по пятницу она сидит с внуком, а в выходные помогает своей пожилой маме. По образованию Наталья — техник по ремонту автомобилей, но в последнее время работала инженером сотовой связи. В прошлом году попала под сокращение и вышла на пенсию, но свободного времени после этого больше не стало.

Наталья — типичный представитель «поколения сэндвича». Она, как начинка в этом самом сэндвиче, зажата между обязательствами перед своими пожилыми родителями и взрослыми детьми с внуками. Такое образное определение для людей в возрасте от сорока пяти до шестидесяти пяти лет, находящихся в похожей жизненной ситуации, в 1981 году предложила в своей научной статье социальная работница Дороти Миллер. Миллер описала представителей «поколения сэндвича» как тех, кто значительно больше заботится о других членах семьи, чем получает заботу сам, а также взваливает на себя большую часть важных решений.

Аркадий Самойлов, горный инженер-электрик, на протяжении нескольких лет параллельно ухаживал за пожилой матерью, воспитывал внука, продолжал ходить на работу и материально поддерживал детей, живших в другом городе. Аркадий рассказывает, что начал помогать родителям в начале 90-х: в 1985 году они оставили ему свою квартиру и, будучи обеспеченными людьми, начали новую жизнь в другом месте. Но в 1991 году их сбережения «превратились в пыль». «Родители хорохорились, конечно, говорили, что все у них хорошо, но на самом деле было тяжело, — говорит Аркадий. — Мы им помогали чем могли. Летом ездили к ним в отпуск, покупали что-то — например, цветной телевизор, кассеты — чтобы они не чувствовали себя обделенными. В 1998 году отец умер от онкологии, а маму мы забрали. И с тех пор она жила с нами».

Похожая ситуация у 59-летней пенсионерки Натальи Безверхой, много лет проработавшей воспитателем в детском саду и школе-интернате для слабослышащих детей. «Папа уже не ходил сам, — вспоминает Наталья. — Я кормила его утром, потом уходила на работу, и он оставался один. В последние годы он часто болел и не хотел лечиться. Я сама ставила ему уколы, уговаривала пить таблетки, лечила как могла. Когда он перестал гулять на улице, я вывозила его на балкон в компьютерном кресле, катала по дому. Инвалидное кресло нам дали, но оно не входило в двери. Еще как-то раз папа поднял тумбочку и заработал грыжу — неделю после операции я провела с ним в больнице. Умер папа, не дожив месяца до девяноста лет». Теперь Наталья пять дней в неделю следит за двухлетним внуком, пока дочь и зять на работе.

Помощь пожилым родственникам не всегда представляет собой исключительно материальную или бытовую поддержку. Чувствуя моральный долг перед родителями, представители «поколения сэндвича» пытаются улучшить качество их жизни и другими способами. «Я стараюсь сделать так, чтобы у мамы и ее мужа был интересный досуг: то отправлю их кататься на теплоходе, то вывезу на автобусную экскурсию или на телебашню, — говорит Наталья Карташова. — Недавно мы с дочкой привезли им настоящие фрукты вперемешку с резиновыми — они очень смеялись. Стараюсь помогать не только в бытовом плане, но и заботиться».

Что говорят цифры

По данным исследовательского центра Pew Research Center, почти половина американцев в возрасте от сорока до шестидесяти лет воспитывают ребенка или финансово помогают совершеннолетним детям, при этом их собственным родителям больше шестидесяти пяти лет. Параллельно с этим бюро переписи населения США приводит статистику, согласно которой количество американцев старше 65 лет к 2030 году удвоится и составит 70 миллионов человек.

Подсчитать, какое именно количество россиян составляют «поколение сэндвича», никто пока не пытался, но по предположению профессора факультета политических наук и социологии, сокоординатора программы гендерных исследований Елены Здравомысловой, в этой группе может находиться примерно 80% людей от сорока пяти до шестидесяти пяти лет.

Американские социологи называют несколько характеристик представителей «поколения сэндвича». Прежде всего, многие из них появились на свет в период снижения рождаемости, поэтому у них вряд ли есть братья и сестры, с которыми можно разделить обязанности по уходу за родственниками. Вполне возможно, что они в семье одни. Часто «сэндвичи» — поздние дети или самые младшие в семье. Нередко зрелые пары возлагают на поздних детей надежду, что они станут их подмогой и опорой в старости. «Я была младшая в семье, и отец любил меня больше всех, — говорит Наталья Безверхая. — Сестра в 20 лет вышла замуж и ушла из дома. А я долго была рядом». Кроме того, родители «сэндвичей» часто бывают в разводе или просто без пары — это означает, что в случае болезни родителя с ним рядом может не быть партнера, который сможет оказать ему необходимую поддержку. Таким образом, ответственность ложится на плечи детей.

Проблемы «сэндвичей»

Трудности «сэндвичей» часто вызваны экономическими причинами. Например, нередко нескольким поколениям приходится делить одно жилье, при этом образование стоит дорого, а няня или сиделка по карману далеко не каждому. «Чтобы накопить сыну денег на обучение в институте, я несколько лет подрабатывала уборщицей, совмещая это с основной работой, — говорит Наталья Карташова. — Несмотря на то что у меня есть муж, в этом была необходимость».

Именно люди со множественными финансовыми обязательствами перед родными острее всего переживают экономические кризисы, они также часто вынуждены менять условия труда на чрезмерно тяжелые. «Одно время не давали зарплату ни мне, ни мужу — мы были бюджетниками, — говорит Наталья Безверхая. — Тогда я на три года ушла работать в пекарню из интерната (Наталья работала педагогом в интернате для слабослышащих детей. — Прим. ред.) — там хорошо платили. Но работать приходилось по 12 часов».

На социально-экономические трудности накладывается огромный стресс, с которым может столкнуться человек, обязанный каждый день ухаживать за пожилыми родственниками. Психолог Ольга Берг говорит, что ежедневный стресс, который испытывают опекуны, может привести к эмоциональному выгоранию. Ему сопутствует чувство опустошения, снижение эмоциональной чувствительности, что может выражаться в равнодушии или грубом поведении, проявлении черствости.

«Когда ты ухаживаешь за ребенком, в этом есть потенциал: ребенок растет, развивается, — говорит Ольга Берг. — Когда ухаживаешь за пожилым человеком, нет результата, которого хотелось бы видеть. А человек в современном обществе больше заточен на результат, а не на процесс. Поэтому желание заботиться, которое было в начале, постепенно просто может исчезнуть».

По словам психолога, люди «поколения сэндвича» очень редко обращаются за помощью к психологам. Связано это и с отсутствием у них свободного времени, и с финансовыми затратами на консультации, и главное — с пониманием, что психолог не сможет разрешить саму ситуацию: «Это понимает и сам человек, и специалист. Здесь действует правило: если ты не можешь изменить ситуацию, постарайся изменить свое отношение к ней».

«Сэндвичи» не просят о помощи

Часто на фоне эмоционального выгорания и загнанности люди чувствуют вину: я что-то делаю не так, я недостаточно стараюсь, все-таки это моя мама, мой отец. По словам Ольги Берг, это чувство может загнать человека в серьезную депрессию. Чтобы успевать что-то делать для себя и восполнять свою энергию, логично было бы делить обязанности со своими близкими, но для «сэндичей» это не так просто. «Как правило, люди в такой ситуации могут жаловаться на то, как им тяжело, как не хватает времени и сил — но они редко позволяют себе просить помощи, считая, что со всем справятся сами», — говорит Ольга Берг.

Именно поэтому российские женщины, оказавшиеся в ситуации, когда им нужно следить за внуками, ухаживать за пожилыми родственниками и продолжать работать, крайне редко жалуются на состояние стресса или какие-то сложности. Одновременно с этим исследования Американской психологической ассоциации показывают, что женщины «поколения сэндвича» испытывают больше стресса, чем любая другая социальная группа.

Одна из важных характеристик синдрома «сэндвича» — его превращение в норму вовлеченными людьми. Они убеждены, что ситуация, когда им необходимо совмещать множество обязанностей, чтобы помочь своим родным разных поколений, — это не только норма жизни, но и ее смысл. Поэтому люди, вовлеченные в заботу, зачастую не осознают масштабов эмоциональной нагрузки, свалившейся на них.

Надежда на внуков

Как правило, представители «поколения сэндвича» в России не стремятся освободиться от необходимости поддерживать своих детей и, напротив, активно участвуют в их жизни. Так, после смерти отца Наталья Безверхая вместе с мужем решила переехать в Москву, чтобы быть поближе к дочери и иметь возможность помогать ей. «В Омске у нас была и квартира, и дача, но мы подумали: кто к нам сюда приедет? — Говорит Наталья. — Еще мы подумали, что детям потом будет сложно продать нашу квартиру в Омске — мы же не вечные. Это совпало с тем, что наша дочь Катя должна была скоро родить ребенка, — и мы переехали в Москву».

Сейчас внуку Натальи два года. В будние дни он находится у нее и мужа, пока их дочь ходит на работу. «Поначалу они говорили, что наймут няню, но это было бы очень неудобно — Катя часто задерживается на работе, а няня ведь тоже человек, — говорит Наталья. — К тому же, няня на 12-часовой рабочий день обойдется очень дорого». Наталья Карташова также часто помогает сыну с воспитанием внука и считает эту ситуацию рядовой: «Внука мне регулярно отдают с ночевкой. У меня дома кроватка для него есть, стульчик со столиком для кормления — я полноценная бабушка. Мне даже доверяли находиться с ним круглосуточно, когда он лежал в больнице».

Герои материала, которые сейчас заботятся о подрастающих внуках, надеются на то, что в будущем те будут помогать бабушкам и дедушкам. «Я не хочу обременять своих детей, когда стану старой, но все равно рассчитываю, что родные люди мне принесут хлеба и молока, — говорит Наталья Безверхая. — Я думаю, наш внук Никита сможет о нас заботиться, если мама с папой будут работать. Раз мы его воспитываем, он должен будет помогать».

Источник