Критерии признания политическим заключённым, и зачем всё это нужно
Критерии признания политическим заключённым, и зачем всё это нужно
Политический заключённый — лицо, находящееся под стражей или отбывающее наказание в виде лишения свободы, а также направленное на принудительное лечение в психиатрическую больницу, в деле которого присутствует явная политическая составляющая, например, оппозиция действующей власти как в виде действий ненасильственного характера, так и в виде вооружённой борьбы.
Политическим заключённым может быть как арестованный по обвинению в действиях политического характера, так и по другим, часто ложным, обвинениям.
Сразу же стоит упомянуть, что не существует неких единых критериев, по которым человека можно отнести к числу политзаключённых. Однако, в октябре 2012 года Парламентская Ассамблея Совета Европы впервые утвердила относительно общие критерии, по которым можно определить, является ли преследование и заключение человека под стражу политически мотивированным. А именно:
На примере нескольких актуальных кейсов мы покажем, что практика преследования по политическим мотивам широко распространена в Беларуси.
Начать стоит с краткой характеристики внешнеполитической ситуации данного региона. Прежде всего стоит отметить, что Республика Беларусь является членом ОБСЕ, СНГ и ООН. На международном уровне Беларусь взаимодействует с Советом Европы, а значит имеет определённые обязательства в сфере соблюдения и защиты прав человека. Экономическая и политическая же зависимость от России, несомненно, ухудшает ситуацию с соблюдением прав человека в Беларуси. В отличие от Европы, политические лидеры которой пытаются делать вид, что им небезразлична судьба беларуских диссидентов, для российского руководства этот вопрос вообще не стоит на повестке дня, ведь количество политзаключённых в самой России давно перевалило за несколько сотен.
Ситуация, в которой диктатуре Лукашенко приходится лавировать в вопросах демократичности общества при взаимодействии с европейскими лидерами и структурами, задаёт контекст для внутренней политики государства.
Таким образом, большинство уголовных дел в Беларуси, которые заканчивались штрафами, лишением или ограничением свободы, внешне не выглядели как открытое преследование человека по политическим мотивам. Чаще всего это были статьи с максимально расплывчатыми формулировками, такими как «злостное хулиганство»:
Ст. 339 УК РБ: Умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу, сопровождающиеся применением насилия или угрозой его применения либо уничтожением или повреждением чужого имущества либо отличающиеся по своему содержанию исключительным цинизмом.
В зависимости от обстоятельств дела и желания репрессивных органов данная статья подразумевает вплоть до 10 лет лишения свободы. В последнее время популярной статьёй уголовного кодекса для политически активных людей становится статья 364 «Насилие или угроза его применения в отношении сотрудника внутренних дел». Прежде всего это связано с количеством незаконных арестов, в том числе и на мирных акциях протеста, где милиционеры часто проводят задержания с применением насилия, без опознавательных знаков, не в штатной униформе, без предъявления каких-либо документов. В результате подобных действий люди пытаются себя защитить, вырываясь из рук предположительных бандитов. В таком случае даже порванная куртка или манжет могут стать причиной для посадки человека в тюрьму, не говоря о самообороне и попытках вступиться за жертву в уличных ситуациях.
Дмитрий Полиенко, анархист и социальный активист из Минска, был приговорён в 2016 году к 2 годам лишения свободы с отсрочкой наказания за попытку остановить избиение участника «критической массы» (движение велосипедистов) милиционером. Во время политического кризиса 2017 года и связанных с этим массовых протестов был задержан. Суд отменил отсрочку наказания и следующие 1,5 года Дмитрий провёл в бобруйской колонии (полгода он провёл в СИЗО под следствием). Был признан узником совести организацией Amnesty International.
В данный момент Полиенко вновь находится в следственном изоляторе в ожидании суда. Ему инкриминируют 4 уголовных статьи: ч.3 ст.339 УК РБ «Особо злостное хулиганство», ст. 341 УК РБ «Осквернение сооружений и порча имущества» за граффити «Менты убивают людей», к которой затем добавился ещё один эпизод, ст.130 «Разжигание расовой, национальной и иной розни, в том числе в отношении социальных групп» и ст. 369 «Оскорбление представителя власти» (впервые в истории страны эта статья применяется в связи с критикой МВД).
События в Украине в 2014 году подтолкнули беларускую власть к массовым репрессиям против всех неформальных движений и объединений. Итогом стало громкое «дело антифашистов», которое базировалось на выбитых под давлением, угрозами и пытками показаниях. За разбитое стекло в троллейбусе, которое оплатили дважды, и при отсутствии в деле потерпевших, шестеро молодых людей получили от 4 до 12 лет лишения свободы по ч.3 ст. 339 УК РБ.
15 марта 2017 года Святослав Баранович увидел, как группа взрослых мужчин в спортивных костюмах избивает и с применением грубой силы вытаскивает из троллейбуса людей. Попытавшись заступиться за них, он нанёс несколько ударов агрессорам. Позже выяснилось, что это были сотрудники милиции, которые в рамках массовых репрессий с особой жестокостью задерживали анархистов, пытавшихся разъехаться после мирного митинга. Барановича осудили на 3 года лишения свободы.
Это лишь несколько громких дел за последнее время, имеющих ярко выраженный политический контекст. Но правоприменительная практика беларуского законодательства в сфере преследования и лишения политических активистов говорит о многом.
Прежде всего, всем жителям нашей страны, а в первую очередь политизированной его части (правозащитникам, социальным активистам, гражданским инициативам, партиям и организациям, неформальным объединениям) следует признать ряд моментов:
Каким образом статус политзаключённого влияет на судьбу человека и как, на наш взгляд, стоит подходить к определению этого статуса в том или ином случае?
Прежде всего стоит начать с того, зачем вообще нужен статус политического заключённого. В любом государстве, вне зависимости от его политической системы, существует стигматизация людей, которые подверглись уголовному преследованию. Этатистская мораль современных государств ставит на человеке стигму, если он так или иначе имеет проблемы с законодательной системой страны проживания. Обычно такой человек остаётся на обочине социума, без возможности устроиться на достойно оплачиваемую работу, подвергается предвзятому отношению со стороны государственных структур и банковской системы, отчуждён в общении с людьми, так как является «уголовником».
Всё это прекрасно понимают сторонники диктатуры и ущемления гражданских прав и свобод. В границах Беларуси для подобного явления даже имеется своё название – «волчий билет». То есть, человеку, которого преследовали в рамках уголовного кодекса, в нашей стране закрывается дорога к социальному признанию, карьерному росту и спокойной жизни.
Признание политического мотива в кейсе отдельной личности должно быть моментом оправдания доброго имени в глазах общества. На примере того, как к политзаключённым относятся люди в странах с развитой культурой протеста и политическим самосознанием, наше общество должно также прекратить поддержку парадигмы преследования. Реабилитация в глазах общества и оказание помощи являются необходимыми для тех, кто был лишён свободы, подвергнут пыткам и искалечен. В странах с жёсткими режимами властвования, как в Беларуси, весь груз ответственности за возвращение в общество диссидентов ложится на само общество, ведь у власти цели диаметрально противоположные.
Вот основная причина, почему так важно признание человека политическим заключённым. В идеале это должно снять с личности стигму «уголовника» и поддержать его морально, идейно и материально.
Однако, стоит отметить, что ввиду тяжёлого исторического наследия, а также 25 лет диктаторского режима в нашем обществе к «политическим» относятся хуже, чем к убийцам. И эта ситуация, вне всякого сомнения, должна меняться.
Но реабилитация в глазах социума не единственная причина, по которой важно признать политизированность того или иного дела. Важным моментом является факт информационной поддержки со стороны международных структур. Ведь мало кто пожелает заниматься простыми уголовниками, хулиганами, алкоголиками и насильниками, которыми государственная власть Беларуси так умело выставляет политических активистов страны.
Опираясь же на понимание международного положения Беларуси, становится понятно, что существует вполне реальная возможность воздействовать на репрессивные структуры МВД и судов через давление со стороны демократически настроенных европейских политиков и организаций. Это, в свою очередь, не просто игры в перетягивание каната на международной арене, но судьбы конкретных людей. В зависимости от решений небольших по численности организаций и структур, а часто определённых личностей, зависит то, сколько лет человек проведёт в застенках в лишениях и под пытками.
Кроме этого, признание человека политзаключённым и сопутствующая информационная поддержка могут обеспечить человеку поддержку материальную. Ведь ни для кого не секрет, как много средств уходит на юридическую помощь, без которой уголовные дела активистов превратились бы просто в закрытые расстрельные приговоры. Также огромная часть средств уходит на поддержку человека в заключении: продукты и средства личной гигиены, одежду, «отоварку» внутри тюрьмы или колонии. Часто семьи заключённых активистов оказываются практически без средств к существованию и полностью в кредитной каббале, пытаясь помочь своим близким, которых государство посчитало неугодными. Статус «политзека» может помочь, если появляются соответствующие инициативы или организации, которые готовы заниматься сбором средств на нужды заключённых диссидентов, как внутри страны, так и вне её.
И всё-таки, почему для диссидента важен статус политзаключённого:
Как понять существует ли в том или ином деле политический контекст?
В начале статьи мы уже указали, что на сегодняшний день выработан определённый подход к тому, каким образом стоит рассматривать уголовное преследование на наличие в нём умысла на изоляцию человека по причине его активистской деятельности или в рамках дискриминации.
Если для сообщества политических активистов, членов оппозиционных партий и инициатив чаще всего вполне очевидно, является ли человек преследуемым по политическим мотивам или нет, то многие правозащитные организации обычно высказываются и действуют в рамках определённого дискурса: в большинстве случаев политическим заключённым признаются люди, которые попадают под определение «узника совести».
Напомним, что это наиболее «жёсткий» критерий:
Узник совести — человек, физическая свобода которого ограничена тюремным заключением или иным способом из-за его политических, религиозных или иных убеждений, а также этнического происхождения, пола, расы, языка, национального или социального происхождения, родственных отношений, имущественного статуса, сексуальной ориентации и других характеристик личности. При этом узниками совести не считаются люди, прибегающие к насилию или пропагандирующие насилие и вражду.
Из определения выше видно, что в экстремальных условиях преследования со стороны спецслужб Беларуси, чьи сотрудники часто действуют как в кейсе Святослава Барановича (без предоставления документов, без униформы, с применением насилия), человек становится совершенно беззащитным.
Как мы писали выше, государственные репрессивные институции делают уроки из открыто политических уголовных дел в отношении политиков и активистов. Соответственно, в настоящее время любой неугодный активист чаще всего становится жертвой провокаций МВД или КГБ, целью которых является вынудить человека применить насилие, чтобы защитить себя, семью или беззащитных людей, которых у него на глазах избивают или калечат.
Практика признания политическими заключёнными людей только на основе определения «узника совести» является устаревшей и только развязывает руки карательным органам в отношении тех, кто отстаивает идеалы свободы и справедливости. Также это способствует серьёзнейшей самоцензуре и самоограничению в противостоянии открытому беззаконию представителей власти. Оценивая ситуацию, человек понимает, что попытка прекратить насилие или конфликтную ситуацию, может стать для НЕГО самого уголовно наказуемой и он останется один на один с системой, а в этом ничего привлекательного нет.
Мы, как инициатива, не предлагаем ничего нового кроме того, о чём уже договорились в ПАСЕ, а именно использование уже выработанных критериев признания политическим заключённым, когда:
- Арест нарушает базовые гарантии Европейской конвенции о защите прав человека, в особенности в части права на свободу мысли, совести, религии, свободу выражения мнения и информации, а также свободу собраний и ассоциаций;
- Арест налагается исключительно по политическим причинам (Правонарушение отсутствовало);
- Срок или условия заключения не пропорциональны тяжести преступления;
- Арест носит дискриминационный характер по сравнению с другими лицами;
- Заключение стало результатом судебных разбирательств, которые носили явно несправедливый характер и были связаны с политическими мотивами власти.
Единственное, на чём мы настаиваем и в чём нас поддержит большинство активных политических и социальных активистов — это то, что каждый отдельный случай преследования стоит рассматривать в исключительном порядке.
В Беларуси объективно существует не так много политических организаций и гражданских инициатив, чтобы у всех заинтересованных в развитии нашего региона не хватило времени на детальное рассмотрение каждого из кейсов уголовного преследования того или иного активиста.
Используя вышеозначенные критерии определения политзаключённого ПАСЕ, создавая при необходимости специальные комиссии из членов различных политических партий и групп, чтобы исключить политическую ангажированность, выйдя за рамки «жёсткого» критерия «узника совести», члены нашей кампании уверены, что вместе мы могли бы сделать уверенный шаг навстречу свободе в нашей стране, обеспечив уверенность в себе всем несогласным с бесчинствами диктатуры.
Источник
Критерии признания политзаключенным
Критерии отнесения лица к политзаключенным или преследуемым в уголовном порядке, разработанные ПЦ «Мемориал»
Лицо, лишенное свободы, принудительно ограниченное в ней или преследуемое в уголовном порядке, может считаться политзаключенным или подвергнутым политически мотивированному уголовному преследованию, если оно не осуществляло насильственных действий, направленных против жизни и здоровья граждан, при обстоятельствах отличных от самообороны и крайней необходимости, не призывало к насильственным действиям или дискриминации любого вида по национальному, религиозному и другим подобным признакам, и не осуществляло проповедь ненависти или вражды к носителям таких признаков.
Такое лицо является политзаключённым или подвергнутым политически мотивированному уголовному преследованию, если оно
A. Является «узником совести», т.е. обвиняется:
1. в связи с ненасильственным и не состоявшим в заведомой дискриминации или незаконном преследовании кого-либо осуществлением этим лицом одного из основных прав, гарантированных Конституцией РФ, Европейской Конвенцией по правам человека и Протоколами к ней, а также другими международными договорами РФ. В частности, свободы слова, совести и религии, свободы выражения мнений и распространения информации, свободы собраний и ассоциаций;
2. исключительно в связи со своей принадлежностью к этнической, религиозной, профессиональной, корпоративной или иной группе, принадлежность к которой не может являться наказуемой в соответствии с Конституцией РФ, Европейской Конвенцией по правам человека и другими международными договорами РФ;
3. в связи с совершением правонарушения другим лицом либо когда основания и доказательства причастности обвиняемого сфальсифицированы, что вызвано явно политическими причинами;
B. Либо, если по политическим мотивам по отношению к данному лицу или группе его принадлежности:
4. длительность и/или условия принудительного содержания под стражей явно несоразмерны в соответствии с существующими стандартами преследования за правонарушение, в котором это лицо было признано виновным или подозревается;
5. преследование осуществляется на заведомо исключительных основаниях по сравнению с другими лицами, обвиняемыми или не привлекающимися к ответственности за аналогичные правонарушения;
6. преследование осуществляется с явными нарушениями процессуальных гарантий, закрепленных в Конституции и действующем законодательстве РФ, Европейской Конвенции по правам человека и Протоколах к ней, прецедентных решениях Европейского суда по правам человека.
Под политическими мотивами в данном определении понимаются выявленное либо доказательно обоснованное влияние на действия и решения правоохранительных органов и суда со стороны любых должностных лиц или органов государственной власти и органов местного самоуправления в целях:
— упрочения либо сохранения политической или экономической власти этих лиц либо отдельных групп и государственных структур;
— прекращения или изменения характера законной должностной, общественно-политической или иной деятельности преследуемого лица либо иных лиц;
— отъема или перераспределения, частной и корпоративной собственности в пользу государства либо третьих юридических и физических лиц:
— проведения органами государственной власти и местного самоуправления кампаний по борьбе с отдельными видами правонарушений, совершаемыми определенными категориями или группами граждан.
Источник
