Представление ко двору и светские развлечения
Для того чтобы посещать светские мероприятия Лондона, молодая женщина или девушка должны быть представлены королеве Виктории. Чуть раньше событий, описанных в конце предыдущей главы, то есть вскоре после прибытия в Великобританию, в начале 1880-х годов супруга лорда Уильяма Каннингема была представлена к викторианскому королевскому двору.
Так уж получилось, что родителей не было в живых и у лорда. Поэтому для помощи юной леди Уильям привлёк баронессу Уэзерли, женщину лет сорока, которая имела вес в высшем обществе. У баронессы свои дети выросли, светские развлечения были для неё уже утомительны, поэтому она большую часть своего времени скучала от безделья. Дама с удовольствием согласилась помочь молодой семье.
Баронесса должна была за определённую плату организовать всё необходимое для представления и сопроводить леди Анэстейшу ко двору. Леди Уэзерли была приятно удивлена, поближе познакомившись с Асей. Даже морщинки её желтоватого лица, даже оборки на белоснежном домашнем чепчике, казалось, лучились от удовольствия.
– Лорд, у Вашей жены безупречные манеры, будто она воспитывалась в лучшем английском пансионе или даже монастыре. Видна порода, барон!
Ася слушала, пряча улыбку, а потом говорила супругу:
– А пожалуй, она права: наш институт может сравниться по строгости с монастырём!
Уильям вспоминал романтические прогулки с Асей по летнему скверу института, весёлые лица юнкеров или поручиков с барышнями в красном фойе, младенца, ползущего в виду английского гостя и Великого Князя, поцелуй его возлюбленной при высочайшей особе, родителях и педагогах, при всех девочках института. В Великобритании всё это было бы исключено! Но разочаровывать супругу лорд не хотел: пусть думает так!
У лучших портных Лондона лорд заказал Анэстейше платье из газовой материи, с коротким рукавом и глубоким вырезом. Украшений полагалось минимум. Роскошно убирать себя дама с утончённым вкусом не могла. Однако Уильям подарил Асе по этому случаю бриллиантовый фермуар: вещь была дорогая, но смотрелась сдержанно. На голове шляпа, с тремя белыми перьями, собранными в «плюмаж Принца Уэльского»: два крайних пера короче центрального. Со шляпы на спину опускалась вуаль. Сама шарообразная шляпа была смещена немного влево, отчего удержать равновесие и не уронить головной убор было сложно. Но недаром с детства мадемуазель Черневская обладала самой стройной осанкой, самой прямой спиной во всём институте.
Непросто было управляться с длинным шлейфом, который был обязательной принадлежностью платья. В отличие от московской моды, английские леди крепили шлейф на плечах. У Асиного платья шлейф был из той же материи, что и платье, длиной аршина три, на нём была искусная вышивка золотыми нитями. Мастерство управляться со шлейфом требовало большой практики. Ася порадовалась, что успела научиться грациозности под руководством Марьи Алексеевны Алтуфьевой, пример фройляйн Штольц также помогал ей не запутаться в дополнительных метрах ткани.
Леди Уэзерли рассказывала, как будет проходить церемония.
— Это несложно! Лорд-Гофмейстер (Lord Chamberlain) назовёт Ваше имя, и Вы пройдёте вперёд, там увидите: сидит Её Величество. Сделаете церемониальный реверанс. . Вы умеете делать глубокий реверанс?
Ася умела делать глубокий изящный реверанс, в этом она наупражнялась про дворе в Петербурге. Леди Уэзерли вещала:
— Это не просто элегантное неглубокое приседание. Сгибаете колени, едва не касаясь ими пола, и при этом низко кланяетесь! Одновременно!
Ася заверила, что у неё получится не только поклониться, но и элегантно подняться, не запутавшись в шлейфе, не наступив на подол, удержав в руках цветы и веер. Дама приказала продемонстрировать достижения, а потом ещё несколько времени тренировала леди в полном облачении.
В назначенный для представления ко двору день Ася, вместе с леди Уэзерли, прибыла в Виндзорский дворец — загородную резиденцию британской королевской семьи.
Это был самый настоящий средневековый замок суровой архитектуры, с толстыми серыми башнями, увенчанными зубцами, шпилями и королевскими флагами.
Ехали туда целый час, ибо расположен он в 30 верстах к западу от Лондона. Величественность королевского замка усиливалась тем, что построен он был на искусственном холме, возвышающемся над Темзой.
Перед дворцом простирался ухоженный во французском стиле cour d’honneur (парадный двор) с подстриженными деревьями и кустами, газоном и куртинами, а во внутреннем дворе Ася заметила английский «запущенный сад, приют задумчивых дриад», по слову Пушкина. Зелёные кусты сплетали свои ветви так тесно, что не пропускали свет солнца к земле.
Но леди Уэзерли поторопила спутницу к дверям Виндзорского дворца. Она отдала Асе специальную карточку с именем баронессы Каннингем. Зашли в залу, где собрались все ожидающие представления. Здесь было очень много народу, поэтому теснота страшная.
Поскольку на дворе царило лето, в помещении также было жарко. Всем распоряжался gentlemen in waiting. Называя имя той, чья очередь представляться королеве, он расправлял на полу ее шлейф, забирал у нее карточку с именем и передавал ее Лорду-Гофмейстеру, который и объявлял имя представляемой леди.
У Аси сердце колотилось от волнения. Но она, также как и леди Уэзерли, сохраняла ледяное спокойствие. Обе молчали. Назвали имя леди Каннингем. Анэстейша прошла вперёд. Королева сидела на своём троне величественная и прямая. Гладкие волосы её, цвета тёмного ореха, разделённые прямым пробором, блестели, как покрытые лаком. Глаза навыкате под набухшими верхними веками внимательно разглядывали представляемую леди из-за круглых румяных щёк. Её Величеству шёл уже седьмой десяток — она, пожалуй, была даже старше Асиных родителей. Молодая женщина мимоходом подумала: «Словно кукла на чайник!»
Одета королева была гораздо проще, чем Анэстейша: широкая тёмная блестящая кофта со складками и рюшами, тёмная шёлковая юбка с многочисленными бантиками, через плечо шла орденская лента с полосками по краям. У шеи — дорогая брошь с индийскими алмазами. На голове — белая вуаль, откинутая назад, как на Асиной шляпе.
Разглядывая королеву Викторию, Ася между тем не забывала сделать глубокий реверанс перед Её Величеством. Лорд-Гофмейстер назвал её имя. Королева кивнула, не меняя выражения лица. Леди Анэстейша склонилась в реверансах перед каждым из присутствовавших тут же членов королевской семьи, которые смешались для неё в один пёстрый шлейф. Теперь Gentlemen in waiting уложил шлейф ей на руку, и она поняла, что аудиенция закончена. Ася умела, пятясь, отступить — этому её научили ещё в институте и при посещении Великого Князя. Не поворачиваясь спиной к монарху, леди Каннингем вернулась на своё место около леди Уэзерли.
После того как прошло представление всех собравшихся, Ася с леди Уэзерли возвращались домой.
— Ну вот, — ворчливым тоном говорила пожилая женщина, покачивая головой в такт хода кареты, — теперь Вы, Ваша милость, можете считаться полноправным членом высшего общества, со всеми полагающимися привилегиями.
Теперь, когда всё было позади, Ася подумала, что представление королеве таило в себе множество мелких опасностей на каждом шагу, и можно было опозориться. Слава Богу, что всё прошло гладко, без сучка и задоринки! Но мадемуазель Черневская с детства мечтала о придворной жизни, стремилась во фрейлины, во что бы то ни стало желала получить золотой шифр первой ученицы. И она была достойна самых высоких наград, была прилежной воспитанницей, хорошо усваивала уроки. Так что и первые шаги при Виндзорском дворце удались леди Анэстейше по заслугам!
Среди привилегий, которыми пользовались приближённые ко двору леди высшего общества, было, например, право присутствовать на королевских балах и других увеселениях. Это очень обрадовало Асю. Она, хоть и хранила спокойствие и проявляла хорошие манеры, страстно любила веселиться.
Зимой лорда Каннингема с супругой непрерывно приглашали на балы, обеды, концерты. Ася с мужем посетили собор святого Павла, Тауэр, Вестминстерское аббатство. В Риджентс-парке посмотрели диораму Лондона, представленную с верхушки купола собора св. Павла. «Здесь у нас бывал даже русский император Александр Николаевич!» — сказал лорд Уильям. Он, посещая Ричмонд и Оксфорд, взял с собой супругу, полагая, что ей тоже будет интересно увидеть лучшие учебные заведения Англии.
Леди Анэстейша удивляла всех, показывая свой интерес к докам, к туннелю под Темзой, к различным инженерным сооружениям, даже к арсеналу в Вуличе. Там она увидела новейшие английские ружья. Когда лорд Уильям поехал на манёвры британских судов на рейде порта Портсмут, Анэстейша тоже отправилась с мужем.
Анастасия смотрела и запоминала всё увиденное, не предполагая в точности, что от неё потребует Великий Князь Константин Николаевич. Вдруг и это пригодится?
Азартная натура, Ася с удовольствием понаблюдала за скачками в Эпсоме и Аскоте. Лошадей она любила, но у неё никогда не было возможности ездить верхом. Лорд Каннингем купил ей стройную английскую кобылку тёмной масти, английское же высокое дамское седло, и Ася многие часы проводила со своей Бетси. Почему-то так ей захотелось назвать лошадь.
Когда в центре Лондона, в Сент-Джеймском парке, проводился парад, который принимали члены королевской семьи, Уильям пригласил на церемонию и свою супругу. Оказывается, это было одно из любимейших светских развлечений. Лорд Каннингем подошёл вместе с женой к высшим офицерам, представил их Асе, они разразились комплиментами, которые леди Анэстейша достойно восприняла. Она умела хорошо держать себя в обществе.
Лорд Каннингем, как представитель высшего света, имел право присутствовать на обеде, который давала королева Виктория в Георгиевском зале дворца. После еды были танцы, и Асе тоже очень хотелось танцевать мазурку. С мужем танцевать считалось неприличным.
Тогда даму стали приглашать другие кавалеры. Особенно Анэстейше понравилось танцевать с принцем Альбертом. Серебряные звёзды его орденов, усыпанные бриллиантами, испускали тысячи лучей, слепящих глаза Анэстейше. Мужчина был так силен, что, кружась в танце, Анастасия еле успевала перебирать ногами, быстро следуя за ним. Это было очень хорошо! Асе было очень весело, так что домой собрались Каннингемы только без четверти три часа ночи. Но, оказавшись в постели, Анастасия не могла уснуть до самого утра, и только в шесть часов сомкнула глаза.
Супруги много путешествовали вместе по стране. В городе Гулль (Hull) присутствовали при спуске кораблей на воду. Ася любовалась прекрасной формой парохода, внимательно рассматривала все технические приспособления, которые показывали гостям. Наблюдая за своей женой, лорд Уильям сказал:
— Дорогая, если ты хочешь, мы тоже можем заказать себе яхту и путешествовать вокруг Великобритании по морю.
Асе это было очень интересно, и белоснежная яхта была построена. Её назвали «Рутения» в честь России. Английские моряки не любят присутствия женщины на корабле, но Ася вела себя очень просто, не запутывалась юбками за выступающие части корабельной оснастки, поэтому команда яхты от всей души полюбила юную хозяйку.
Ася находила особенное удовольствие запереться с мужем в каюте и предаваться взаимным ласкам, поцелуям и объятиям.
— Это самое моё любимое место на земле! — говорила она. — Потому что здесь я рядом с тобой, дорогой Уильям!
Источник
Там, где начинаются мечты.
Меню навигации
Пользовательские ссылки
Объявление
Погода:
Холодное, но на удивление солнечное для Лондона, утро.
Дата, время:
2 марта 1798 года. Утро.
События в игре:
Игра объявляется открытой, на ролевой идет активный набор игроков на роли предусмотренные в списках персонажей!
Мы ждем именно ВАС!
Информация о пользователе
Представление ко двору
Сообщений 1 страница 1 из 1
Поделиться12007-10-19 16:13:01
- Автор: Эрик Себастьян Фарелл
- Виконт Редклифф
- Зарегистрирован : 2007-10-14
- Приглашений: 0
- Сообщений: 82
- Уважение: [+0/-0]
- Позитив: [+1/-0]
- Пол: Мужской
- Провел на форуме:
1 день 1 час - Последний визит:
2008-04-24 21:09:24
В течение долгого периода времени в Великобритании молодая женщина благородного происхождения не считалась официально принятой в обществе до тех пор, пока она не была «представлена ко двору». Само «представление» занимало не более минуты, однако требовало тщательного планирования и было ограничено столькими правилами, что и не снилось многим нынешним бюрократам.
Кто мог быть представлен ко двору? Жены и дочери пэров, членов Парламента, офицеров армии и военно-морского флота; жены и дочери дворянства (gentry), адвокатов (barristers но не solicitors), представителей духовенства (clergy), врачей (physicians). Жены и дочери купцов не удостаивались такой чести, хотя впоследствии это правило было смягчено. Ни в коем случае не могли быть представлены актрисы, а также разведенные. Позднее, если женщина считалась при разводе невиновной стороной, она все же могла быть представлена ко двору.
Для того, чтобы быть представленной, девушка должна была иметь «спонсора» — женщину, которая, в свою очередь, уже была представлена ко двору. Обычно это была ее мать или другая родственница (в том числе со стороны мужа). Однако, в случае если таковой родственницы не было, можно было, за определенную плату, воспользоваться услугами женщины благородного происхождения, стесненной в средствах.
Сама церемония была весьма простой. Лорд-Гофмейстер (Лорд-Камергер, Lord Chamberlain) называл имя юной леди, после чего она проходила вперед, туда, где сидел монарх, и делала глубокий «церемониальный» реверанс. После чего делались реверансы в сторону каждого из присутствовавших членов королевской семьи и леди отступала (ни в коем случае не поворачиваясь спиной к монарху) на свое место. При этом изо всех сил стараясь не наступить на свой шлейф.
На церемонию представления леди должна была явиться в «придворном платье», которое иногда следовало общей моде, а иногда и нет. Но в любом случае, обязательной принадлежностью этого платья являлся шлейф. Во время правления короля Георга III и королевы Шарлотты, когда женские платья стали очень удобными и простыми и отличались высокой талией и прямым силуэтом, придворное платье продолжало следовать моде ушедших лет и представляло собой весьма сложное сооружение с юбками на фижмах (hoop). В какой-то момент была предпринята попытка объединить фижмы и высокую талию, но результат оказался настолько нелепым, что от этого сразу отказались. Георг IV полностью отказался от фижм, и с тех пор придворное платье стало просто вариацией на тему вечернего платья соответствующего периода.
Предпочтительным цветом для незамужних женщин был белый (черный позволялся в период траура). Замужние женщины, представляемые ко двору, могли одеть цветное платье, но предпочтение отдавалось бледным цветам, или тому же белому.
Придворное платье должно было иметь глубокий вырез — это правило не имело исключений (если только вы не представите Лорду-Гофмейстеру справку от вашего врача, где утверждалось бы, что глубокий вырез представляет угрозу вашему здоровью); обычно это платье было с короткими рукавами. Некоторые женщины, получавшие право на представление ко двору в результате замужества, могли сэкономить несколько гиней, переделав свадебное платье в платье для представления. С другой стороны, девушка, представленная ко двору, могла затем переделать платье, в котором она была представлена, в свадебное.
Обязательной принадлежностью платья был шлейф, который крепился на плечах. Шлейф обычно был очень красивым, красочным, с богатой вышивкой или другой отделкой. Длина шлейфа в разные годы была разной, иногда достигая трех ярдов, и даже больше. (1 ярд = 92 см, соответственно, речь идет о длине около 1,8 м. Примите во внимание, что рост женщин в то время был, по нынешним меркам, маленьким). Искусство управляться со шлейфом требовало большой практики. Надо было научиться не терять грациозности и не путаться во всех этих дополнительных метрах ткани.
Представляемая ко двору женщина должна была подчиняться строгим правилам не только в отношении платья, но и в отношении головного убора. В разное время головные уборы включали в себя вуали, ленты и драгоценности, но всегда, во всех головных уборах, должны были присутствовать перья. Во времена королевы Шарлотты, модным было одно высокое перо. Со временем количество перьев увеличилось. Королева Виктория терпеть не могла маленькие перышки, и Лорд-Гофмейстер издал распоряжение, что Ее Величество желает видеть перья при приближении леди. Позже, во время правления королевы Виктории и, далее, короля Эдуарда VII, представление ко двору требовало наличия в головном уборе трех перьев, собранных в «плюмаж Принца Уэльского», в котором два крайних пера короче центрального, который располагался на голове слегка асимметрично, смещенный влево. С головы на спину опускалась вуаль. Замужние женщины были в тиарах. Эдуард VII настаивал на наличии тиары и ругался на тех, на ком их не было.
Перья должны были быть белыми (черными в период траура). Стоит отметить, что удержать их на месте было весьма не просто.
Девушки часто брали специальные уроки, чтобы научиться делать глубокий, «церемониальный», реверанс. Этот реверанс требовал гораздо большего, чем простое «элегантное неглубокое приседание», каким представляется обычный реверанс в наше время. Выполняя глубокий реверанс женщина сгибала колени, практически касаясь ими пола, после чего, в таком вот «глубоком приседе», делала низкий поклон. А после всего этого должна была элегантно выпрямиться, и при этом не споткнуться о подол платья, не запутаться в шлейфе и не уронить цветы и веер, которые она держала в руках. При этом она, скорее всего, не переставая молилась, чтобы перья ее головного убора не съехали бы насторону.
И после того, как юная леди с честью преодолевала все эти трудности, ей оставалось «всего лишь» не запутаться в шлейфе, пока она пятилась на свое место (потому как никому не позволительно поворачиваться спиной к монарху).
В день представления ко двору леди, вместе со спонсором, прибывали во дворец, имея при себе специальную карточку с ее именем. Все, ожидающие представления, собирались в одном зале, где часто было слишком холодно (или слишком жарко), и всегда — слишком тесно, особенно во времена фижм или кринолинов. Когда наступала очередь очередной леди быть представленной, gentlemen in waiting расправлял на полу ее шлейф, забирал у нее карточку с именем и передавал ее Лорду-Гофмейстеру, который и объявлял имя представляемой леди.
После чего леди проходила вперед, делала глубокий реверанс перед монархом, реверансы перед каждым из присутствовавших членов королевской семьи, и отступала. Gentlemen in waiting укладывал шлейф ей на руку, и она, пятясь, возвращалась на свое место.
Источник
