Приёмы поэтики
1. Средства поэтической лексики
Аппликация (лат. — «прикладывание») — вплетение в текст общеизвестного выражения в качестве прямой или близкой к этому цитаты:
Ныне все верные в мире ликуют,
В небе все силы в Христе торжествуют,
«Царь наш рожден»,- воспевают в хвале,-
«Слава в вышних Богу, мир на земле!»
— Или, Или! лама савахфани?
Какая боль, как тяжко, а они
Безжалостно вбивают гвозди в руки.
Вокруг креста — насмешек злобных звуки
Аппликации помогают без помощи ссылок на Библию упрочить то или иное высказывание автора.
Архаизмы (греч. — «древний») — слова, вышедшие из употребления за давностью времени. Применяются они для более яркой передачи колорита эпохи:
Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.
В данном примере употреблены устаревшие слова, приближающие авторский текст к его подлинному, библейскому выражению.
Так как литературным языком в России до 18 века был церковно-славянский, то типичными архаизмами являются славянизмы («юдоль», «днесь», «зане», «есмь»).
Пример: (библеизмы):
Да буду соподвижник тверд
Всех добродетелей с Тобою,
Ходя заповедей стезею,
По правосудью милосерд;
Да сущих посещу в темницах,
Пить жаждущим, есть гладным дам,
Бальзам страдающим в больницах
И отче лоно сиротам.
Славянизмы, обычные для библейского языка и языка богослужения, называют библеизмами («алкать», «се», «кольми паче», «ибо»)
Варваризмами именуется внедрение в связную речь слов чужого языка.
Чаще всего варваризмы встречаются в измененной форме, усвоенные русским языком, когда звуки иностранного языка заменяются соответствующими русскими, иностранные суффиксы также заменяются русскими: французское resignation превращается в «резиньяцию», английское fashionable — в «фешенебельный»
По мере применения варваризмы усваиваются языком, превращаясь в слова иностранного происхождения. Применение варваризмов в духовной поэзии не оправдано.
Диалектизмы — заимствования слов из говоров того же языка, преимущественно нелитературных, т.е. не имеющих своей письменной литературы. При этом различают: этнические диалектизмы — из говоров этнических групп (малорусское наречие, Украина); провинциализмы — из областных говоров; использование говоров отдельных социальных групп. В основном диалектизмы берутся из говоров лиц, далеких от литературной культуры, и здесь замечается некоторое «снижение языка», т.е. пользование формами речи, пренебрегаемыми в говоре среднего «литературно образованного человека».
Примеры: «тож», «спокутковали», «скло», «нонче», «маменька», «надёжа».
К этому же классу лексики относят имитацию русского говора иностранцев, плохо владеющих русской речью: «ви получайт казенный квартир».
К области диалектизмов следует отнести также употребление лексики профессиональных групп, а также говоров, возникающих в известной бытовой обстановке — так называемых жаргонов (воровской жаргон, уличный «argot» и т.п.).
К жаргонизмам примыкают и так называемые «вульгаризмы», т.е. употребление в литературе грубых слов просторечия (гнилых и скверных слов, попросту говоря).
Следует избегать диалектизмов в поэтической речи христианина.
Неологизмы — вновь образованные слова, ранее в языке не существовавшие. Т.н. «словотворчество» использует законы русского словообразования и имеет широкое распространение в поэзии.
Пример:
Где в тихоструйных бирюзовых водах
Предтеча Иоанн Его крестил,
Когда впервые Своему народу
Сын Человеческий Себя явил.
У Бенедиктова встречаются новообразования вроде: «волнотечность», «сорвиголовный», «чужеречить», «рифмоплетствовать», «неумягчаемость» и т.п.
Неологизмы — явление не свойственное духовной поэзии. Как и диалектизмы, они слишком обращают на себя внимание, порой разрушая при этом духовное воздействие на слушателя.
Прозаизмы — слова, относящиеся к прозаической лексике, употребленные в поэтическом контексте.
В поэзии весьма силен закон лексической традиции. В стихах живут слова, давно уже вышедшие из употребления в прозе, и, с другой стороны, в стихи с трудом проникают слова нового происхождения, имеющие полное право гражданства в прозаическом языке. Поэтому в каждую эпоху есть ряд слов, не употребляемых в стихах.
Введение этих слов в стихи именуется прозаизмом:
И лжесвидетельства, и пытки,
И смех, и брань, и клевета —
Не эффективные попытки
Унизить Господа Христа.
Другой пример:
«XX век»
Век двадцатый мчится,
Рвется и клокочет.
К Богу обратиться
Человек не хочет.
Изобрел дисплеи,
Видеокассеты.
С каждым днем всё злее
Щерятся ракеты.
Век двадцатый занят,
Он то добр, то страшен!
Облака пронзают
Пики телебашен.
Смог над всей планетой
Густо расплескался:
Человек же в этой
Жизни затерялся.
В эти стрессы, твисты,
Гром и говор мрачный
Просочился чистый
Ручеек прозрачный.
Ручеек тот — Слово —
Лечит, а не ранит.
Он зовет нас к новой
Жизни в Божьем плане!
Употребление прозаизмов и иностранных слов здесь оправдано направленностью стиха. В последних двух строфах — обращение к Слову, лексика меняется.
Многие слова, считавшиеся в XIX веке прозаизмами, имеют поэтические синонимы. Например, слово «корова» в стихах заменялось словом «телица», «лошадь» — «конь», «глаза» — «очи», «щёки» — «ланиты», «рот» — «уста». Введение в стих разговорного синонима вместо поэтического считалось прозаизмом. Таким же прозаизмом звучит в стихе употребление научного или технического термина.
2.Стилистические приемы поэтики
Анафора (греч. — «единоначалие») — повторение сродных звуков, слов, синтаксических, ритмических и других равнозначных групп. Композиция любого лирического стихотворения, особенно песни, не обходится без использования анафоры.
Звуковая анафора — это повторение созвучных сочетаний в начале смежных строк:
С вершины горы Голгофы
«Свершилось!» — раздался возглас.
Из приведенного примера видно, что звуковая анафора представляет собой разновидность звуковой аллитерации или ассонанса.
Лексическая анафора — это повторение одинаковых слов в начале стихотворных строк:
Когда одолеют тебя испытанья,
Когда в непосильной устанешь борьбе
Чаще всего в качестве лексической анафоры выступают не несущие на себе смысл, а служебные части речи: местоимения, союзы, предлоги, частицы. Наиболее распространенной является библейская анафора, выраженная союзом «и»:
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный, и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
В этом примере особенно ярко обнаруживается стилистическое значение повторяющегося «и»; оно создает впечатление нарастания лирического волнения, направленного к одному событию.
Синтаксическая анафора — это параллельное расположение двух или более членов предложения в смежных стихах:
Я вижу Лик в венце терновом,
Я слышу стон из уст Христа.
Строфическая анафора — это повторение одного или нескольких слов в начале каждой новой строфы:
О неужели, Царь вселенной,
Не славен в небе Твой престол,
Что в глубине души смиренной
Ты Царство для Себя обрел?
О неужели, Царь небесный,
Простор небес Твоих так мал,
Что в хижине моей телесной
Ты храм воздвигнуть пожелал?
Такой стилистический прием характерен для многих произведений, предназначенных для музыкального переложения. Повторение одних и тех же слов в начале каждой строфы предельно связывает всё произведение воедино, что способствует лучшему усвоению темы.
Инверсия синтаксическая (лат. — «перестановка») — расположение слов в предложении или фразе в порядке, не установленном правилами грамматики. При удачной инверсии резко меняющаяся интонация придает стиху большую выразительность:
Не рая ищу я на этой земле,
А Бога — Создателя этого рая.
Или:
Дарует Бог дары с такой охотой,
С какой не могут люди их принять.
В этих примерах инверсионный порядок слов нисколько не скрывает смысла предложения, а, наоборот, делает его более ярким и запоминающимся. К сожалению, такие перестановки очень редки в духовных стихах. Гораздо чаще инверсия служит просто хорошей заплаткой, скрывающей бедность словаря сочинителя. Иногда приходится в течение нескольких минут вчитываться в строфу, чтобы понять искаженный инверсией смысл предложения.
Нередко необоснованные перестановки слов делают предложения двусмысленными, где побочный смысл порой доводит мысль до абсурда:
Загорался огонь всепрощенья
В лицах потухших людей.
(Слово «потухших» можно отнести к «лицам» и. к «людям»)
Или:
И обагрялся кровью жертвенник тельцов.
(Автор имеет в виду: кровью тельцов обагрялся жертвенник, но неудачная инверсия привела к понятию, что жертвенник тельцов обагрялся какой-то кровью).
Такие грубые ошибки типичны, они встречаются почти у всех начинающих поэтов. Поэтому при работе над стихом следует уделять особое внимание осмыслению инверсионных предложений.
Кольцо — повторение в конце стихотворной строки, строфы или всего произведения начальных слов или отдельных звуков.
Звуковое кольцо:
Крест откликнулся, эхом воскрес.
Или:
Прошлое в море забвения брошено.
Такое повторение созвучных слов в начале и в конце стиха (увеличение количества рифм в строфе) способствует яркому выражению чувств автора.
Лексическое кольцо:
Я устал от терзаний души,
От сомнений смертельных устал.
Такой повтор усиливает значение важного для предложения слова.
Строфическое кольцо:
Со мной Господь — и крест, для многих тяжкий,
Не давит плоть.
И ничего на свете мне не страшно —
Со мной Господь!
Как лексическое, так и строфическое кольцо служит для усиления акцента на задуманной автором фразе, несущей в себе особенно глубокое чувство или мысль. Такие повторы предельно стягивают разные строфы словесным повторением и придают всему стихотворению единую связь с темой.
Многосоюзие — построение фразы, при котором все однородные члены предложения связаны между собой одним и тем же союзом (чаще союзом «и»):
И реки, и нивы, и рощи, и горы,
И небо, и звезды — величат Творца!
При помощи повторяющегося слова подчеркивается целеустремленность и единство перечисляемого.
Перенос — несовпадение законченности предложения с концом стиха или строфы:
Он умирал. И кровь из ран Его
Текла. И всё трудней
Дышал Он. На Него
Плевали. Назорей,
Сойди с креста скорей,
Тогда поверим мы,
Что Ты от Бога.
Перенос как осознанный прием для воссоздания более выразительного образа применяется очень редко. Использование его в данном примере оправдано взволнованной сбивчивой речью рассказчика. В других случаях перенесение особенного одного слова, несущего на себе смысл, в другую строку или строфу является нарушением закона благозвучия. Особенно недопустимы такие переносы в текстах, предназначенных для пения, так как музыкальная фраза с последующей за ней цезурой (паузой) обычно совпадает с концом стиха (строки). И это до неузнаваемости искажает смысл текста:
Со всех народов снимет бремя
Вражды. Нам даст удел благой.
Бог тьмой зовет, кто отвергает Свет.
Лжеца Он словом правды обличает,
Кто говорит, что не было и нет
Христа, того безумцем называет.
Полиметрия (греч. — «многомерность») — употребление в больших поэтических произведениях (обычно в поэмах) различных стихотворных размеров.
Применение этого приема избавляет большое произведение от монотонности, придает ему ритмическое разнообразие.
Энклитика — построение фразы, при котором слово, стоящее позади ударного, как бы сливается с ним в одно:
Зови к спасенью, песнь поя,
Во славу Благовестия.
Энклитика является основным принципом построения составных рифм, служащим для внесения в стих свежих, не вычурных звуковых повторов.
3. Композиционно-методологические приемы
Аллюзия (лат. — «намек») — краткое изъяснение, передача автором своих переживаний или мыслей посредством одного или нескольких слов, связанных с известными историческими событиями:
Осанна часто устилает
Цветами славы путь к Голгофе.
Алогизм (греч. — «отрицающее общепризнанное умозаключение») — умышленное нарушение логических связей с целью подчеркивания глубины выражаемой мысли:
Я слеп озарением мысли,
Я вижу невидимый мир.
Этот прием непрерывно связан с утверждением всех христианских положений. Страницы Священного Писания содержат бесчисленные примеры такого яркого выражения истины.
Примером поэтического алогизма могут служить следующие слова Апостола Павла:
Мы нищие, но многих обогащаем,
Мы ничего не имеем, но всем обладаем.
Антитеза (греч. — «противоположение») — употребление резких контрастов в выражении слов и понятий, образов и положений:
Не любите мира, ни того, что в мире:
Возлюбите мир, как возлюбил Христос.
Отвратитесь сердцем от мирского пира,
Обратитесь сердцем к вечности всерьез.
Антитеза, как и алогизм, пронизывает всё христианское учение: воплощение Царя царей в образе раба, Его любовь к ненавидящим, попрание смерти смертью. Стихи, построенные на антитезе, создают не бездушно-плоский, а объемно-живой образ.
Апострофа — обращение автора к лицу, отсутствующему или умершему, как к присутствующему или живому:
О Павел, скажи, где силы мне взять,
Чтоб грешником первым себя почитать?!
Или обращение к неодушевленному предмету (аллегория) как к одушевленному (такой прием более распространен в стихах):
Скажи мне, ветка Палестины,
Где ты росла, где ты цвела?
Время, ты куда улетаешь?
Время, ты куда всё спешишь?
Апострофа представляет собой разновидность олицетворения — одного из ключевых положений поэтики.
Апофазия — (греч. — «вопреки вышесказанному») — опровержение вышесказанной мысли:
Убито ль вечное ученье
Позорной смерти жалом?
— Нет! Смерть Христа была началом
Победы воскресенья.
Гипербола (греч. — «преувеличение») — образное выражение, преувеличивающее действие, предмет, явление. Употребляется для усиления художественного впечатления:
Душа страдала так, что стон ее достиг
Границ бесчисленных, невидимых галактик.
Ручьем святая кровь течет
В омытие грехов.
Применение в христианских стихах такого приема нельзя считать искажением истины, так как он символизирует великую духовную истину: то, что незначительно перед людьми — велико перед Богом.
Лестница — расположение в стихотворении слов и выражений в порядке возрастания их значения:
Мой Друг, мой Пастырь, мой Учитель,
Отец Небесный, мой Спаситель —
Творец всего — великий Бог!
Такой стилистический прием помогает лучше выразить нарастание эмоционального течения темы и создает выгодный контраст для утверждения разрешающей главной мысли.
Литота (греч. — «простота»):
а) определение понятия путем отрицания противоположного:
Мы куплены Богом немалой ценой
(вместо «большой»)
б) преуменьшение — прием, обратный гиперболе:
Застыла кровь моя,
И онемел язык.
Нет силы, чтоб вздохнуть,
Нет слов для покаянья.
Преуменьшением своих возможностей, умалением своего «я» пропитаны псалмы Давида. К сожалению, в стихах современных христианских поэтов литота почти не встречается. Зато гипербола своего «я» употребляется сплошь и рядом. В противовес четверостишью, построенному на литоте, приведем подобную строфу (типичную для многих поэтов), построенную на гиперболе:
Пылает моя кровь
Огнем святой любви.
Мой вдохновенный стих
Несет для всех спасенье.
Я силу Божию обрел
В Христа крови,
Я светом стал
В долине смертной тени.
Метафора (греч. — «перенесение») — употребление слова в переносном значении. Метафора является одним из основных тропов (положений) в теории стиха. В основе ее лежит неназванное сравнение одного предмета с другим на основании признака, общего для обоих.
В метафоре контекст позволяет понять, какое слово здесь имелось в виду. И употребленное вместо него слово должно обладать вторичными признаками, которые схожи с признаками замененного слова. Чем больше этих признаков и чем естественнее они возникают в представлении, тем ярче и действеннее метафора, тем сильнее она «поражает воображение».
Пример:
Пчела из кельи восковой
Летит за данью полевой.
Метафорическое состояние или действие неодушевленных предметов может выражаться в форме глаголов, существительных, прилагательных, присущих мыслящим существам:
Среди лугов и синих рос
Подсолнух маленький пророс.
И вдруг, как к старому знакомцу,
Головку повернул он к солнцу.
Весь день прекрасное светило
Его теплом своим поило.
Он солнце полюбил. И что ж?
Он сам на солнце стал похож.
Метафора является своего рода сравнением, в котором опущены сравнительные слова: «как», «словно», «подобно» и т.п.
Метонимия (греч. — «переименование») — замена слова или понятия другим словом, имеющим причинную связь:
Читайте, люди, пламенных пророков,
Внимайте, люди, Книге книг.
Вместо: «Читайте книги пламенных пророков. Внимайте, люди, словам Библии».
Молчали стены подбеленные,
Их черные сердца чернели всё сильней.
Вместо: «Молчали фарисеи».
Такой прием расширяет словоупотребление поэта, делает речь более яркой, способствует легкому подбору нужной рифмы.
Метонимия отличается от метафоры тем, что она не подразумевает сравнительных слов: «как бы», «словно», «подобно» и т.п.
Перифраз (греч. — «пересказ») — замена слова или словосочетания оборотом речи, в котором указаны признаки неназванного прямо предмета:
Гора проклятья и гора спасенья,
Вершина мук и славы высота,
Скала бессмертья, веры в воскресенье,
Пропитанная кровию Христа.
(Вместо одного слова «Голгофа»).
Из примера видно, что перифраз строится на принципе развернутой метонимии. Такой прием заставляет по-новому взглянуть и переоценить выхолощенные частым употреблением ставшие привычными слова.
Сарказм (высшая степень иронии). Употребляется в стихах обличительного характера:
Распни Его. Он большего не стоит!
За то, что небеса в Его глазах
Тебе мешают жить, твою тревожат совесть,
Внушают пред судом грядущим страх.
На сарказме построена речь Иисуса Христа, обращенная к фарисеям: «Гробы окрашенные», «стены подбеленные» и т.д.
Силлепс (греч. — «сочетание») — стилистический прием, при котором подлежащее и сказуемое не имеют согласования в числе:
Не загробная мистика
От греха нас спасла.
Это жизнь, это истина
В наше сердце вошла.
(Вместо «вошли».)
Народ равнодушный стоял.
Они на распятье глядели,
Не зная, что Бог умирал.
(«Они» вместо «Он».)
Силлепс расширяет возможности поэта в его обращении со словом.
Симфора (греч. — «соотнесение») — высшая форма метафорического выражения без сравнительных слов:
«Небо покаялось — слезы пролились. »
Вместо: «Раздался гром и пошел дождь».
Употребление утонченной формы метафоры затрудняет порой понимание текста, но тем не менее является высокохудожественным выражением обыденных явлений. Не называя прямо предмета, симфора вызывает новое образное представление о нём, оставляя глубокое эстетическое впечатление.
Синекдоха — один из видов метонимии, связанный с употреблением:
а) части вместо целого:
Иерусалим, Иерусалим,
Зачем ты отдал Бога на распятье?!
(Вместо: Иудея или избранный народ);
б) целого вместо части:
После воскресения Иисуса
Человечество воскликнуло: «Прости!»
(Вместо: последователи или уверовавшие);
в) большего числа вместо неопределенного множества:
И миллион заоблачных светил
Слагали Богу песню ликованья
(Вместо: бесчисленное множество);
г) единственного числа вместо множественного:
Христианин, неси огонь чудесный свой,
Который дал тебе Христос.
(Вместо: христиане, несите. )
Синекдоха так же, как и силлепс, раскрепощает поэта в выборе слова, требуемого для ритмического течения стиха, и выполняет функцию своеобразной гиперболы или литоты.
Синонимия (греч. — «соимённость») — употребление в художественной речи синонимов, то есть разных по звучанию, но одинаковых по значению слов:
К дню славной жатвы пожелтели нивы,
Оделись золотом осенние поля.
Обе строки говорят об одном и том же, но, выраженные различными синонимическими словами, они рисуют нам более яркую, лирическую картину осени.
Сравнение — наиболее распространенный стилистический прием, употребляемый в поэтических произведениях любого жанра.
Простейшая форма сравнения выражается при помощи слов: «как», «точно», «подобно», «словно», «как бы», «как будто» и т.д.
«Как яркий луч, блеснет надежда»
«Словно небо, сияют спасенных глаза»
«Подобно птице, я стремлюсь к лазури»
Более сложной, но вместе с тем и красивой формой является сравнение, образованное без служебных слов посредством творительного падежа определений:
Ласковой волной разлилась благодать.
(Вместо: «как ласковая волна».)
Такие формы сравнений фактически перерастают в метафоры и придают стихотворению неповторимые лирические оттенки и необыкновенное, образное воспроизведение обыденных явлений.
Умолчание — стилистическая фигура, при которой начатая речь прерывается в расчете на догадку читателя или слушателя:
И вот на суд Спаситель приведен:
«Он богохульствует»,- изрек первосвященник.
«Он вне себя, в Нем — бес»,- толпа кричала.- Он.
. А Он — молчал во имя их спасенья.
Применение умолчания обостряет эмоциональную сущность образа, способствует сопереживанию читателем описываемых событий.
Употребление — стилистический оборот, основанный на принципе развернутого сравнения. На этом приеме построены все евангельские притчи и стихотворения нравоучительного характера.
В одежде плыть к спасительному брегу —
Лишать себя спасительной надежды.
Так, пред людьми приличье соблюдая,
В пучине лицемерья погибаем,
Из-за одежд порой теряем вечность.
Развернутое сравнение способствует более легкому усвоению истины и делает самые сложные понятия доступными всякому человеку.
Эллипс — пропуск во фразе подразумевающихся слов:
Чтобы вкушать от жизни Хлеба,
Воздвигнуть из обломков храм —
Взор — на Голгофу, сердце — к небу
И разум — к Божиим словам.
(Подразумеваются глаголы «устреми», «обрати», «направь».)
Эллипс не запутывает смысл фразы, а, напротив, делает ее более экспрессивной и лаконичной.
Эпитет (греч. — «приложение») — образная характеристика лица, явления посредством метафорического прилагательного.
Эпитет часто путают с определительными прилагательными, которые отличаются от него буквальностью характеристики существительного. Например: «яркое солнце», «белый снег», «холодная зима». Прилагательные в этих сочетаниях являются просто предметными определениями, а, например, «доброе солнце», «смеющийся снег», «сонная зима» — эпитетами, в которых присутствует метафорический образ.
Иногда вместо прилагательного роль эпитета играет местоимение, выражающее превосходную степень состояния:
Какая ж это благодать —
От мертвой жизни пробужденье!
Часто поэты употребляют постоянные (общепринятые) эпитеты: «море синее», «поле чистое», «белый снег», «солнце красное» и т.д. Такие эпитеты очень близки к определительным прилагательным и своей привычностью звучания обычно не создают яркого лирического образа, присущего метафорическим эпитетам.
Приведенные выше некоторые приемы выразительности образа должны служить лишь вспомогательным средством для утверждения идеи произведения.
Список литературы:
1. Шаталовский Н.Ф. Строй и ясность (пособие по стихосложению). М.: «Духовное Возрождение» ЕХБ, 1999.-90 с.
2. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие. — М.: Аспект Пресс, 2002. — 334 с.
3. Бабочки полет: Японские трехстишия/ 612 Пер. с яп. В. Н, Марковой.-М.: ТОО Летопись, 1998.-348 с.
4. Карнеги Д. Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично. / Пер. с англ. — Рыбинск: АООТ «Рыбинский Дом печати», 1996. — 800 с.
5. Христианская лира (стихотворения). М.: Преображение, 1992.
6. Песнь возрождения (сборник духовных песен ЕХБ), издание 1. «Фриденштимме», 1993 г.
7. Песнь возрождения, издание 2. Изд-во «Христианин», 2002 г.
8. Верность (сборник христианских стихов), изд-во СЦ ЕХБ, 1984 г.
9. Поэзия небес (Бог и человек в русской классической поэзии XVIII-XX веков). — Спб., «Библия для всех», 1999. — 640 с.
10. Сборник христианских стихов («с Руфью»), тт. 1 и 2. Минск, 1997 г.
Источник
