Что значит открыть свое сердце богу

Настроиться на Божие сердце

Архимандрит Андрей (Конанос)

Откроем в себе неисчерпаемый источник

Твое сердце должно быть непрестанной любовью – чтобы ты любил всегда, что бы тебе ни делали, и при этом не испытывал боли. Потому что знаешь, почему ты испытываешь боль? Ты испытываешь боль не потому, что полюбил, а потому, что не получил ответа на свою любовь.

Минуты любви наполняют сердце счастьем и утешением, потому что ты возвращаешься в свое реальное устроение: ты ведь таким и был создан – ты рожден, чтобы любить, и это исключено, что ты будешь плохо чувствовать себя в те минуты, когда любишь. Ты себя плохо чувствуешь, когда не получаешь любви. Тогда ты испытываешь боль, мы все тогда испытываем боль.

Так что это замечательно и зависти достойно – открыть в себе неисчерпаемый источник, чтобы мы не страдали, когда человеческие источники не будут удовлетворять нас настолько, насколько нам хотелось бы, и чтобы это нас не сокрушало, не ломало, а мы говорили бы: «Ну что же, он тоже человек, и это естественно, что он отнесся ко мне по-человечески».

Возлюбить прежде всего Бога

Источником моей любви, первым неисчерпаемым источником, корнем всякого блага, всякого добра является Бог. Поэтому, когда Христа спросили, какая заповедь первая, наибольшая, какие заповеди являются основными для нашей жизни, то есть как нам жить, чтобы быть счастливыми, испытывать утешение и радость, Он сказал именно вот это: «Возлюби прежде всего Бога, своего Создателя» [1] . Возлюби Источник всякого блага, возлюби Того, Кто управляет галактиками, возлюби Того, Кто дает силу водопадам, водам, рекам, морям, Того, Кто производит на свет растения, цветы, красоты этой земли, Того, Кто стоит за всем прекрасным на этой планете, Того, Кто привел тебя к жизни. Возлюби Того, Чья сила, нетварная благодать, Чьи действия в этот самый момент, когда мы с вами говорим, создает, непрестанно творит жизнь, новую жизнь, новых существ, новые души: новые дети зачинаются в этот миг.

Итак, я люблю Того, Кто подает жизнь и является Источником жизни, Началом всего, Концом всего. Поэтому Господь говорит, чтобы ты возлюбил Бога всем сердцем своим, всей душой, умом, всем своим существом – так, чтобы сердце твое так обильно наполнилось Его любви, что, если ты потом, возможно, не получишь такой изобильной любви от людей земли сей, это бы тебе не мешало. Потому что это естественно – не найти такой любви, а ты уже будешь утешенным и наполненным, ибо прикоснулся к первой любви – Богу богов, то есть к Первоначалу всего.

Как возлюбить Бога – невидимого? Да ведь это Он Создатель всего видимого, и через это видимое ты и возлюби Его

Мы уязвляемся оттого, что многого ждем друг от друга, а потом разочаровываемся, но ведь это естественно. А ты сам разве никогда не уязвлял людей? Не разочаровывал других? Скольким людям что-то обещал, но не исполнил, а говорил такие высокие слова! Ну что ж, ты человек, и я тебя не ругаю и не отталкиваю. Ты ведь молод и совершил ошибки – или стар и устал от жизни, обременен столькими трудностями, через которые прошел, и совершил ошибки. Я тоже совершаю ошибки, мы все их совершаем. Но если мы прикоснемся к первой любви, то есть к Богу, то уже по-другому будем всё переносить в жизни. В этом весь секрет.

Понять это всё, конечно же, очень трудно, потому что всё, о чем мы сейчас говорим, – это невидимые состояния. Ты не видишь Бога и говоришь себе: «А что я должен возлюбить? Как возлюбить?» Здесь ты видишь человека – вполне осязаемого, прикасаешься к нему, обоняешь его, чувствуешь, видишь, слышишь, а Бог невидим. Как Его возлюбить?

Да, но ведь можно задуматься о том, что Он, невидимый, создает всё видимое вокруг, и через это видимое возлюбить Его так, как сказано Им: возлюби Бога всей душой своей. Бог тебя никогда не разочарует, потому что уже существовал до тебя, до того, как создал мир, и будет существовать после тебя, после мира сего. Он один неизменен, вечен, Он – вечная любовь.

Возлюбить ближнего своего, как самого себя

Господь открывает нам и вторую заповедь – возлюбить ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22: 40). Это две важнейшие истины – любовь к Богу и любовь к брату своему. Это великие слова.

Вспоминаю знакомого, которого на одном собрании спросили, что такое любовь. Он ответил:

– Я еще не познал, что такое любовь в моей жизни.

Ведь это великое дело – сказать: я люблю! А что значит люблю? Хорошо себя чувствую? Люблю может означать, например, что я дам пощечину тому, кто стоит передо мной, может означать, что я должен на что-то ответить ему нет. Мать, например, может иногда сказать ребенку:

– Нет! Ты женишься не на той, которую выберу я, а на той, которую выберешь сам. Хоть мне от этого и больно, хоть я и чувствую, что выходит не по моей воле, но я люблю и потому делаю это!

Говорить о любви легко, но иногда мы не знаем, что значит любовь. Любовь – это и сделать замечание тому, кого любишь, и поправить его, хоть чувства и мешают тебе делать ему это замечание: тебе хочется его всё время ласкать, говорить только хорошие слова, оказывать ему любовь.

Чистая любовь – это когда-то ласка, а в другой раз и упрек, когда-то тросточка, на которую можно опереться, а в другой раз дубина, выговор, нагоняй. Любовь – это когда-то молчание, чтобы ничего не сказать из любви, а в другой раз многое сказать из любви, утешить, поговорить.

В любом случае, когда человек любит, он обычно чувствует себя прекрасно, чувствует, что его жизнь необычайно полна, и всё вокруг обретает смысл и красоту. Но кто из нас может сказать, что он в нашу эпоху любит? Мы ведь сейчас испытываем такие трудности в общении…

Мы смотрим друг на друга как на угрозу

Что после нас останется на этой планете? Что останется в самом конце? Ты это понял? Что? Все мы покинем эту землю и, уходя, будем говорить: «Ах, если бы я мог пожить еще! Чтобы полюбить, чтобы сделать то, чего не сделал. Ведь я, безумный, не прощал, не целовал, не обнимал тех, о ком думал, что они плохие, что они виноваты передо мной, что они меня раздражают».

Кто тебя раздражает? Разве ты не понял, что главная причина всех твоих проблем – ты сам?

Кто тебя раздражает? Разве ты не понял, что в конечном счете главная причина всех твоих проблем – ты сам, неудовлетворенность твоей души, что ты не привел в порядок то, что у тебя в душе, что внутри у тебя неразбериха, всё запутано, неуравновешенно и т.д.? И ты взрываешься, мол, один перед тобой виноват, другой виноват, и не можешь полюбить.

Как-то один человек сказал мне:

– А может, я душевнобольной? Может, у меня психологические проблемы?

И я ответил ему:

– А у кого их нет? Разве мы не все слегка тронутые? Не все слегка помешанные? Просто мы не поняли, как нам полезно любить друг друга.

Однажды я служил Святую Литургию, и надо было проповедовать. На утрени служащий священник сказал мне, о чем бы он проповедовал, если бы я не пришел. И я подумал: вот, мы служим Святую Литургию – таинство любви, таинство единения. Бог на земли, люди на небеси, единение между земным и небесным, и всё то прекрасное, о чем мы говорим: весьма богословские, духовные, очень поэтичные, страшные вещи. И вот сейчас приходит этот человек, и я чувствую, что он представляет для меня угрозу, что я нахожусь в опасности, что, если сегодня он начнет проповедовать, то я буду без дела стоять в углу, и со мной что-то случится.

А почему я так подумал? Потому что не осознал единства своей души с его душой. Не осознал, что его достижения, успехи и радость отразятся и на мне, что он и мне что-то даст.

Мы смотрим друг на друга как на угрозу. Ты это понял? То есть когда ты преуспеваешь, я буду тебе завидовать, а когда буду преуспевать я, завидовать мне будешь ты. Мы не поняли, что мы все – лучи, исходящие из одного и того же Солнца, что мы дети Одного и Того же Отца, что мы братья, и, по правде, твоя радость должна быть моей радостью. Если бы мы ощущали это единство и понимали, что нет ничего, что бы разделяло нас, то какая была бы разница!

Мы – дети Одного Отца, братья, и радость другого должна быть и твоей радостью

Разве этот священник не говорил бы о Том же Боге? Конечно, он сказал бы это другими словами, в других выражениях, используя, наверняка, и другой словарный запас, но ведь нас объединяет Один и Тот же Бог, мы причастились бы Того же Христа. А я этого не ощутил в ту минуту и отсюда понял, как же трудно полюбить. И задумался об этом единстве: а ведь в конце концов он тоже – мой брат. И неважно, старше он или моложе, разве мы оба не люди? Разве Бог не любит и его? Разве Бог не любит и тебя? Разве он не появился на земле из ничего, так же как и ты? И не уйдет и не ляжет в землю, как и ты?

Разве это всё не должно нас объединять? У нас ведь общий Бог, общий Святой Потир, и нам подобало бы иметь и общую любовь. Если мы ощутим единство между собой и не будем отсекать связей друг с другом, то перестанем смотреть на другого как на угрозу. Ведь нам никто и не угрожает, просто мы так думаем.

Например, объявляют конкурс на должность в каком-то министерстве, и твой ребенок хочет в нем поучаствовать. Ты этого тоже хочешь, но этого же хочет и соседский ребенок. И любовь между вами продлится только до того момента, когда объявят результаты. А когда ты увидишь, что чужой ребенок занял ту должность, о которой ты мечтал для своего чада, тогда ты уже будешь ощущать себя немного иначе, разве не так? Как же трудно тебе будет тогда возрадоваться!

Любовь и единство

Радоваться ты можешь, когда чувствуешь, что другой составляет одно целое с тобой. Когда чувствуешь то, что сказал Господь в Своей Первосвященнической молитве: «Да будут все едино (Ин. 17: 21). Очень молю Тебя, Отче Небесный, о том Тебя молю, да будут едино все, кто возьмут Мое пылающее сердце, как факел, составят “эстафету”, будут передавать этот огонь от сердца к сердцу и разожгут пламя во всем мире. Молю Тебя, чтобы их отличало именно вот это – любовь и единство».

Чтобы мы были соединены между собой, чтобы радовались радостью другого. Дочь твоего брата вышла замуж? Возрадуйся! Это ничего, что твоя еще не вышла, ты порадуйся его радостью. И чтобы не испытывал зависти, вражды, ненависти, всех этих странных вещей. И чем больше будешь любить, тем больше будешь привлекать Божию благодать, тем больше Бог будет видеть, что сердце твое смиренно, что ты молишься о другом. И тогда знаешь, что ты сделаешь?

Бог поможет тебе, когда сердце твое начнет расширяться

Тогда ты начнешь привлекать помощь Божию, Бог будет тебе помогать. И чем больше твое сердце будет расширяться, а не заниматься твоими личными вопросами, тем больше ты будешь вводить в свою жизнь Бога, чтобы Он тебе помогал. Потому что Он видит, что твое сердце не просит за тебя одного, но за множество людей, и Бог говорит: «А-а, он входит в Мой дух, в Мое всемирное сердцебиение».

То есть Божие сердце бьется не по тебе одному, а по многим людям. Поэтому мы и говорим, что священникам, преподавателям, правителям Бог подает благодать, подает благословение потому, что, когда сердце их функционирует правильно, они уже мыслят не индивидуально, а более широко. Например, святой пророк Моисей помолился Богу, и Он просветил его особым образом. Почему? Потому что он помолился широким сердцем и не хотел от Бога ничего личного, но того, что касалось множества людей, целого народа.

Божие сердце бьется не по тебе одному – по всему миру. И твое сердце должно стать таким же!

Твое сердце должно стать подобным его сердцу и научиться любить других людей, не только твоих близких, и чтобы ты не занимался лишь своими проблемами. А если подумать, то проблемы, занимающие тебя, в большинстве своем индивидуальны, они только твои. Например: «Боже мой, я хочу устроиться на работу, жениться, похудеть, поправиться, стать лучше», – и так мы всё время крутимся вокруг собственного «я». Это запутывает твою жизнь, потому что сюда примешиваются твой эгоизм и неправильно понятая тобой польза, а Богу известно, что то, чего ты хочешь, неполезно для тебя. Если же ты молишься о чем-то касающемся всей твоей семьи, твоих братий, твоего многоквартирного дома, жилого квартала, всей страны, всего мира – тогда другое дело.

Поэтому надо настроиться на Божие сердце, которое любит всех, любит весь мир. И когда твоя молитва вырывается из узкого круга твоей семьи, как говорит преподобный старец Паисий, и любит более обширное, всеохватывающее семейство Адама, весь мир, тогда Бог использует тебя, потому что Он знает и видит, что ты становишься подобным Ему и можешь стать органом Его любви, Его избранным сосудом.

Когда поймешь это, ты подведешь другой фундамент под свои прошения, и не станет тех проблем и головной боли, которые не дают тебе покоя из-за того, что ты всё время занят собственным «я». Поэтому любящие других – это люди благословенные, лицо у них сияет, потому что они не тухнут в собственных проблемах, а открыты для других.

Источник

Сердце: христианское учение

Оста­но­вимся на основ­ных поло­же­ниях хри­сти­ан­ского учения о сердце, в том виде, как оно изло­жено в Библии и свя­то­оте­че­ских трудах, несколько повто­рив и про­дол­жив ска­зан­ное нами ранее1.

Биб­лей­ское учение о сердце

Начнем с биб­лей­ского учения о сердце. Вообще в рус­ском пере­воде Библии слово сердце встре­ча­ется 591 раз в Ветхом Завете и 155 раз в Новом Завете (плюс больше 150-ти про­из­вод­ных от него слов). Может быть, неко­то­рые случаи вет­хо­за­вет­ного упо­треб­ле­ния слова «сердце» и не вполне соот­вет­ствуют нашему совре­мен­ному кон­тек­сту, но и остав­ши­еся случаи будут сви­де­тель­ство­вать о цен­траль­но­сти поня­тия сердца как в Новом, так и в Ветхом Завете.

Именно сердце стоит на первом месте в запо­веди любви к Богу: «люби Гос­пода, Бога твоего, всем серд­цем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими» ( Втор.6:5 ). Это же под­твер­дит и сам Иисус Хри­стос: «воз­люби Гос­пода Бога твоего всем серд­цем твоим и всею душею твоею, и всем разу­ме­нием твоим» ( Мф.22:37 ) (см. также: Мк.12:30 ; Лк.10:27 ).

К Богу нужно стре­миться серд­цем: «всем серд­цем моим ищу Тебя» ( Пс.118:10 ); «в сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не гре­шить пред Тобою» ( Пс.118:11 ); «потеку путем запо­ве­дей Твоих, когда Ты рас­ши­ришь сердце мое» ( Пс.118:32 ). Подоб­ное доми­ни­ро­ва­ние сердца при­во­дит даже к про­ти­во­по­став­ле­нию его уму: «надейся на Гос­пода всем серд­цем твоим, и не пола­гайся на разум твой» ( Притч.3:5 ).

Но сердце гла­вен­ствует не только в добром, но и в плохом: «из сердца исхо­дят злые помыслы, убий­ства, пре­лю­бо­де­я­ния, кражи, лже­сви­де­тель­ства, хуле­ния: это осквер­няет чело­века» ( Мф.15:18-20 ); «извнутрь, из сердца чело­ве­че­ского, исхо­дят злые помыслы, пре­лю­бо­де­я­ния, любо­де­я­ния, убий­ства» ( Мк.7:21 ).

В Ветхом Завете выска­зы­ва­ния о сердце неод­но­кратно имеют нега­тив­ный смысл: «огру­бело сердце народа сего» ( Ис.6:10 ); «этот народ при­бли­жа­ется ко Мне устами своими, и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня» ( Ис.29:13 ) (на это вет­хо­за­вет­ное место ссы­ла­ется Иисус Хри­стос: Мф.15:8 ; Мк.7:6 ); «и не взы­вали ко Мне серд­цем своим, когда вопили на ложах своих» ( Ос.7:14 ); «обра­ти­тесь к Богу во глу­бину сердца, от кото­рого вы далеко отсту­пили» ( Ис.31:6 ); «рож­дали из сердца лживые слова» ( Ис.59:13 ); «помыш­ле­ния сердца их было зло» ( Быт.6:5 ); «сердце сынов чело­ве­че­ских испол­нено зла» ( Еккл.9:3 ); «лукаво сердце чело­ве­че­ское более всего и крайне испор­чено» ( Иер.17:9-10 ).

Поэтому Бог и про­роки при­зы­вают к очи­ще­нию и обнов­ле­нию сердца: «смой злое с сердца твоего» ( Иер.4:14 ); «отверг­ните от себя все грехи ваши, кото­рыми согре­шили вы, и сотво­рите себе новое сердце и новый дух» ( Иез.18:31 ); «раз­ди­райте сердца ваши, а не одежды ваши, и обра­ти­тесь к Гос­поду Богу вашему» ( Иоил.2:13 ); «тот, у кото­рого руки непо­винны и сердце чисто, …тот полу­чит бла­го­сло­ве­ние от Гос­пода» ( Пс.23:4 ); «бла­женны чистые серд­цем, ибо они Бога узрят» ( Мф.5:8 ).

А про­сить у Бога нужно, в первую оче­редь, вра­зум­ле­ния и очи­ще­ния сердца: «при­к­лони сердце мое к откро­ве­ниям Твоим, а не к коры­сти» ( Пс.118:36 ); «сердце чистое сотвори во мне Боже» ( Пс.50:12 ); «даруй же рабу Твоему сердце разум­ное» ( 3Цар.3:9 ). И Бог слышит эти мольбы и дает «иное сердце» ( 1Цар.10:9 ), что осо­бенно полно рас­кры­ва­ется в Новом Завете.

В Новом Завете также непре­рывно утвер­жда­ется, что сердце есть орган для вос­при­я­тия гор­него мира:

• «бла­женны чистые серд­цем, ибо они Бога узрят» ( Мф.5:8 ), – узрят Бога очи­щен­ным серд­цем своим и в сердце своем;
• «взой­дет утрен­няя звезда в серд­цах ваших» ( 2Пет.1:19 );
• «любовь Божия изли­лась в сердца наши Духом Святым…» ( Рим.5:5 );
• «Бог, пове­лев­ший из тьмы вос­си­ять свету, озарил наши сердца…» ( 2Кор.4:6 );
• Бог «дал залог Духа в сердца наши» ( 2Кор.1:22 );
• «Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопи­ю­щего: “Авва, Отче!”» ( Гал.4:6 );
• «все­литься Христу в сердца ваши» ( Еф.3:17 ).

Сердце в силу своей особой важ­но­сти свя­зано с самыми раз­ными явле­ни­ями:

• мыслью: «Мысль пре­бы­вает и дви­жется в сердце, а слово на языке и устах, однако они не раз­де­лены и ни одно мгно­ве­ние не лишены друг друга»2;
• сове­стью: «если сердце наше не осуж­дает нас, то мы имеем дерз­но­ве­ние к Богу» ( 1Ин.3:21 );
• Духом: «А как вы – сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопи­ю­щего: «Авва, Отче!”» ( Гал.4:6 );
• верой: «имейте веру Божию, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: под­ни­мись и вверг­нись в море, и не усо­мнится в сердце своем, но пове­рит, что сбу­дется по словам его, – будет ему, что ни скажет ( Мк.11:23 ); «ибо если устами твоими будешь испо­ве­до­вать Иисуса Гос­по­дом и серд­цем твоим веро­вать, что Бог вос­кре­сил Его из мерт­вых, то спа­сешься» ( Рим.10:9 ); двое­душ­ным мало­ве­рам нужно испра­вить и укре­пить сердца ( Иак.4:8:5, 8 ).

Но и в сердце может быть доброе и злое. И тогда: «добрый чело­век из доб­рого сокро­вища сердца своего выно­сит доброе, а злой чело­век из злого сокро­вища сердца своего выно­сит злое…» ( Лк.6:45 ). Нет ничего хуже огру­бе­лого и лице­мер­ного сердца: «Ибо огру­бело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услы­шат ушами, и не ура­зу­меют серд­цем, и не обра­тятся, чтобы Я исце­лил их» ( Деян.28:27 ); «при­бли­жа­ются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня» ( Мф.15:8 ). У сынов про­кля­тия глаза испол­нены любо­стра­стия и непре­стан­ного греха, «сердце их при­учено к любо­с­тя­жа­нию» ( 2Пет.2:14 ).

В злое сердце входит оже­сто­че­ние ( Мк.3:5 ) и похоти ( Рим.1:24 ). Но нерас­ка­ян­ное сердце вино­вато само: «по упор­ству твоему и нерас­ка­ян­ному сердцу, ты сам себе соби­ра­ешь гнев на день гнева и откро­ве­ния пра­вед­ного суда от Бога» ( Рим.2:5 ). В злое сердце может про­ник­нуть дух злобы, как во время тайной вечери диавол «вложил в сердце Иуде Симо­нову Иска­ри­оту пре­дать Его» ( Ин.13:2 ).

Поэтому всеми силами надо очи­щать сердце и свя­тить в серд­цах своих Гос­пода Бога ( 1Пет.3:15 ). А первой и наи­глав­ней­шей запо­ве­дью и Вет­хого и Нового Завета явля­ется: «воз­люби Гос­пода Бога твоего всем серд­цем твоим…» ( Мф.22:37 ; сравн.: Мк.12:30 ; Лк.10:27 ).

Свя­то­оте­че­ское учение о сердце

Все эти поло­же­ния биб­лей­ского учения о сердце были про­дол­жены и раз­виты после­ду­ю­щими хри­сти­ан­скими подвиж­ни­ками, аске­тами, бого­сло­вами.

Согласно свя­то­оте­че­ской тра­ди­ции необ­хо­димо блюсти и хра­нить сердце:

• «Пока сердце пре­бы­вает в добре, дотоле и Бог в нем пре­бы­вает, дотоле оно служит источ­ни­ком жизни; потому что из него исхо­дит доброе. Но как скоро укло­ня­ется от Бога и делает без­за­ко­ния, – ста­но­вится оно источ­ни­ком смерти, потому что из него исхо­дит злое. Сердце – Божия оби­тель, потому имеет нужду в охра­не­нии, чтобы не вошло в него злое, и Бог не уда­лился из него»3;
• «Всякий час и всякое мгно­ве­ние будем всяким хра­не­нием блюсти сердце свое от помыс­лов, тума­ня­щих душев­ное зер­кало, в коем над­ле­жит печат­леться и све­то­пи­саться одному Иисусу Христу… Будем непре­станно искать Цар­ствия Небес­ного внутрь сердца»4;
• «Блюсти сердце – значит иметь ум трез­вен­ный и чистый от помысла, наво­дя­щего брань»5;
• «Устрой у входа сердца шлаг­баум и при­ставь к нему стро­гую стражу. Вся­кого под­хо­дя­щего, – помысл, чув­ства, жела­ние, – спра­ши­вай: свой или чужой. Чужих гони без жало­сти, – и будь неумо­лим»6.

Вместе с тем сердце необ­хо­димо и очи­щать:

• «Бог одного от нас тре­бует, того, чтоб сердце наше было очи­ща­емо посред­ством вни­ма­ния»7;
• «Кто желает видеть Гос­пода внутри себя, тот при­ла­гает усилие очи­щать сердце свое непре­стан­ным памя­то­ва­нием о Боге»8;
• «Видишь, что сосуд испол­нен­ный ничего дру­гого не вме­щает. Тако име­ется сердце чело­ве­че­ское, кото­рое подобно есть сосуду. Когда оно испол­нено будет любо­вию мира сего и попе­че­нием мир­ских вещей, не вме­щает Слова Божия в себя…»9;
• «Войди вни­ма­нием в сердце свое и иссле­дуй тща­тельно, какими помыс­лами, какими рас­по­ло­же­ни­ями и при­стра­сти­ями оно осо­бенно занято и какая страсть наи­бо­лее гос­под­ствует над ним и тиран­ствует в нем; потом против этой стра­сти прежде всего и под­ни­май оружие и ее побо­рать ста­райся. На этом и сосре­до­точь все вни­ма­ние и заботу, с одним только исклю­че­нием, что когда поды­мется между тем другая какая страсть слу­чайно, то ею сле­дует тебе тотчас заняться и ее про­гнать и потом опять обра­щать оружие против глав­ной своей стра­сти, кото­рая непре­станно выка­зы­вает свое при­сут­ствие и власть. Ибо как во всякой борьбе, так и в нашей неви­ди­мой, сле­дует про­ти­во­бор­ство­вать тому, что самим делом борет в насто­я­щий момент»10;
• «Загля­ды­вай чаще в свое сердце, опус­кайся в глубь его (глу­боко сердце чело­века); при­веди в ясность созна­ния все, что в нем есть худого, и измечи во вздо­хах сожа­ле­ния или в горь­ких слезах рас­ка­я­ния всякое зло, скры­ва­ю­ще­еся во глу­бине сер­деч­ной… Глав­ное заня­тие хри­сти­а­нина в этой жизни должно быть очи­ще­ние своего сердца, чтобы очи­щен­ное сердце спо­собно было в буду­щей жизни узреть Бога… К очи­ще­нию сердца направ­лены почти все таин­ства, или вся бла­го­дать Духа, при­су­щая таин­ствам: кре­ще­ние – это баня сердца или паки­бы­тия чело­века; таин­ство миро­по­ма­за­ния – утвер­ждает чистоту сер­деч­ную, даро­ван­ную бла­го­да­тию Божиею в кре­ще­нии; пока­я­ние – вторая баня сер­деч­ная после кре­ще­ния; при­ча­ще­ние соеди­няет хри­сти­а­нина чрез очи­щен­ное сердце с пре­чи­стым Хри­стом…»11.

Свя­ти­тель Феофан Затвор­ник выде­лял два спо­соба очи­ще­ния сердца – деяние и созер­ца­ние. Он писал: «они начи­нают вместе, в истинно шеству­ю­щем, и идут рука об руку; но в начале деяние идет впе­реди, а потом опе­ре­жает его созер­ца­ние, под конец же и совсем погло­щает его»12.

Очи­ща­ется сердце при помощи молитвы: «В молитве бей прямо в греш­ное сердце, в его осо­бен­ные вопи­ю­щие, надо­еда­ю­щие недо­статки, выжи­май их из него; не щади себя; пролей об них слезы: со сле­зами выйдут. А коль поща­дишь сердце, не тро­нешь его: вся дрянь – так и оста­нется, и нет тебе пользы от молитвы»13. Плодом же мно­го­труд­ного дела борьбы, очи­ще­ния и хра­не­ния явля­ется чистое сердце.

В чистом же сердце зрится и оби­тает сам Бог:

• «Чело­век, очи­стив­ший сердце свое, не только ура­зу­меет свой­ства тво­ре­ний Божиих, но, про­шедши всю лествицу оных, узрит, по воз­мож­но­сти, и самого Бога»14;
• «У того, кто уста­но­вился в трез­ве­нии или ста­ра­ется уста­но­виться в нем, чистое сердце соде­лы­ва­ется мыс­лен­ным небом, с своим солн­цем, луною и звез­дами, и бывает вме­сти­ли­щем невме­сти­мого Бога»15;
• «Войди в себя, пре­бы­вай в сердце своем; ибо там – Бог. Он не остав­ляет тебя, но ты остав­ля­ешь Его»16; «Дивно сие, братия мои; весьма досто­чудно и неиз­ре­ченно для доль­них. Недо­ступ­ный для вся­кого ума входит в сердце и оби­тает в нем; Сокро­вен­ный от огне­зрач­ных обре­та­ется в сердце. Земля не выно­сит стопы Его; а чистое сердце носит Его в себе. Небо – мало для пяди Его, а сердце – оби­тель Его. Небо объ­ем­лет Он гор­стию Своею, и одна пядень про­стран­ства – жилище Его»17.

Чистое сердце

Пере­чис­лим неко­то­рые свой­ства чистого сердца:

• безoбраз­ность: «Сердце чисто то, кото­рое всегда пред­став­ляя Богу память без­вид­ною и без­об­раз­ною, готово бывает единым от Него впе­чат­ле­ни­ями печа­лится, в каких Он обычно бла­го­во­лит явным Себя ей делать»18;
• бес­страст­ность: чистое сердце у того, «кто не только не бывает тре­во­жим и тяго­тим какою-либо стра­стию, но и не помыш­ляет даже ни о чем худом, или мир­ском…»19;
• состра­да­ние и мило­серд­ность: «в том состоит чистота сердца, чтобы, видя греш­ни­ков, или немощ­ных, иметь к ним состра­да­ние и быть мило­серд­ным»20;
• пози­тив­ность: «Когда всех людей видит кто хоро­шими, и никто не пред­став­ля­ется ему нечи­стым и осквер­нен­ным, тогда под­линно чист он серд­цем»21

Очи­ще­ние сердца – целая духов­ная и одно­вре­менно нрав­ственно-пси­хо­ло­ги­че­ская про­грамма, свя­зан­ная с очи­ще­нием всего чело­века. Крайне важно очи­ще­ние и хра­не­ние орга­нов чувств, о чем мы скажем в сле­ду­ю­щей главе. Не менее важно хра­не­ние ума, ибо, «кто не вни­мает себе и не хранит ума своего, тот не может сде­латься чист серд­цем, чтоб спо­до­биться узреть Бога»22. Также необ­хо­димо очи­ще­ние и хра­не­ние вни­ма­ния (трез­ве­ние), памяти (пока­я­ние), воли (сми­ре­ние) и т. д.

Очи­щен­ное сердце, как ново­рож­ден­ного мла­денца, нужно вос­пи­ты­вать и обра­зо­вы­вать. Об этом еп. Феофан Затвор­ник писал: «Обра­зо­вать сердце значит вос­пи­тать в нем вкус к вещам святым, Боже­ствен­ным, духов­ным, чтобы, обра­ща­ясь среди них, оно чув­ство­вало себя как бы в своей стихии, нахо­дило в том сла­дость, бла­жен­ство, ко всему же дру­гому было рав­но­душно…»23.

Очи­ще­ние сердца, его блю­де­ние, хра­не­ние и обра­зо­ва­ние состав­ляют цен­траль­ную часть аске­ти­че­ского дела­ния – особую науку наук и худо­же­ство худо­жеств. Кроме того, они состав­ляют и особую куль­туру – куль­туру сердца: «Иска­ние Слова внутри есть в то же время Куль­тура Сердца, вели­чай­шее и един­ствен­ное в мире непре­стан­ное свя­щен­но­дей­ствие, при­не­сен­ное в мир Самим Лого­сом-Хри­стом для тех, кто ищет Его внутри себя. Внут­рен­нее Слово, как семя, должно дать всход, должно вырасти и при­не­сти плоды. В дикой и необ­ра­бо­тан­ной земле сердца оно не дает всхо­дов и лежит втуне, как клад, зары­тый в землю сердца, хотя и про­яв­ля­ю­щий свою скры­тую дея­тель­ность. Обра­ботка, удоб­ре­ние и оро­ше­ние пажи­тей сердца – задача под­лин­ной рели­ги­оз­ной жизни в Слове… Куль­тура сердца не остав­ляет в нем места хаосу и темной бездне сердца, выры­вая тернии и волчцы, попа­ляя огнем тину стра­стей и помыс­лов, и орошая поле сердца сле­зами очи­ще­ния и уми­ле­ния»24.

Свой­ства сердца

Что же такое есть сердце по своему суще­ству и каковы его основ­ные свой­ства?

В сердце пред­став­лена цен­траль­ность чело­ве­че­ского суще­ства, как тела, так и души (сердце – как «сере­дина»):

• Тер­тул­лиан писал о сердце: «Обу­ча­ясь у Бога, мы исхо­дим из двух поло­же­ний: что суще­ствует веду­щее начало в душе и что ему в теле отве­дено опре­де­лен­ное место­пре­бы­ва­ние»25;
• «Сердце обни­мает в себе и держит в своей власти внут­рен­ние чув­ства. Оно есть корень, а если корень свят, то и ветви святы, т. е., если сердце дово­дится до чистоты, то ясно, что очи­ща­ются и все чув­ства»26;
• «Ибо сердце чело­ве­че­ское похоже на гирю часо­вую и на руль кора­бель­ный. Облегчи или утя­жели гирю, тотчас изме­нится дви­же­ние всех колес часо­вых и стрелки часов пере­ста­нут быть вер­ными ука­за­те­лями вре­мени. Подвинь направо или налево руль, тотчас изме­нится дви­же­ние корабля, и он сойдет с того направ­ле­ния, кото­рого дер­жался прежде. Так, когда сердце при­хо­дит в смя­те­ние, все внут­рен­нее наше при­хо­дит в бес­по­ря­доч­ное дви­же­ние и самый ум теряет пра­вость умство­ва­ния своего. Вот почему необ­хо­димо поско­рее уми­рять сердце, как только оно сму­тится чем-либо, внут­рен­ним или внеш­ним, во время ли молитвы или во всякое другое время»27;
• «Сердце явля­ется цен­тром жизни вообще – физи­че­ской, духов­ной и душев­ной. Оно есть центр прежде всего, центр во всех смыс­лах»28;
• «В сердце отра­жены своей дея­тель­но­стью все силы суще­ства чело­ве­че­ского на всех их сте­пе­нях».29 То есть в сердце есть чув­ства духов­ные, душев­ные и животно-чув­ствен­ные30;
• «Сердце вла­ды­че­ственно и цар­ственно в целом телес­ном сочле­не­нии. И когда бла­го­дать овла­де­вает пажи­тями сердца, тогда цар­ствует она над всеми чле­нами и помыс­лами»31; поэтому очи­щен­ное сердце есть «гос­под­ствен­ный орган» и «пре­стол бла­го­дати»32.

Из цен­траль­но­сти сердца выте­кает важное соте­рио­ло­ги­че­ское поло­же­ние: «никто из нас не может иметь сердца пустым, но… всякий имеет в сердце своем одно из двух: или бла­го­дать Духа Свя­таго посред­ством веры и добрых дел, или лука­вого диа­вола за неве­рие, нера­де­ние о запо­ве­дях Божиих и дела­ние злых дел»33.

Одним из широко рас­про­стра­нен­ных на Западе и вместе с тем никак не под­креп­ля­е­мых и не обос­но­вы­ва­е­мых поло­же­ний явля­ется отож­деств­ле­ние сер­деч­ных про­яв­ле­ний с эмо­ци­ями, чув­ствами. Но биб­лей­ское сердце – не просто чув­ство или эмоция:

• когда бы и биб­лей­ские авторы, и св. отцы ни заго­ва­ри­вали о сердце, они всегда под­ра­зу­ме­вали «внут­рен­нюю лич­ность чело­века, «я» в самой его сокро­вен­ной глу­бине»34; во всяком случае при этом, “«сердце» нико­гда не обо­зна­чает только один, эмо­ци­о­наль­ный, аспект чело­века, как это иногда будет слу­чаться на Западе”35;
• «Чув­ство есть лишь одна сто­рона чело­ве­че­ской души, направ­лен­ная на вос­при­я­тие глав­ным обра­зом внеш­них ощу­ще­ний. То, что име­ну­ется в Библии серд­цем, есть нечто более глу­бо­кое, нежели одно чув­ство»36.

Сердце не в мень­шей сте­пени соот­но­сится и с волей: «Сердце сие есть начало и корень всех деяний наших. Что ни делаем внутрь и вне нас, серд­цем делаем – или добро, или зло»37. Свя­щен­ное писа­ние при­пи­сы­вает сердцу и те функ­ции, кото­рые в пси­хо­ло­ги­че­ской науке счи­тают при­над­ле­жа­щими уму38. Таким обра­зом, сердце не только пере­жи­вает и чув­ствует, но и мыслит и при­ни­мает реше­ния (есть орган воли), из него исхо­дит любовь, в нем поме­ща­ется совесть39.

Сердце есть целост­ность, в нем заклю­ча­ется все:

• «Само сердце – малый сосуд; но там есть змии, там есть львы, там есть ядо­нос­ные звери, там все сокро­вища порока, там пути неглад­кие и стро­пот­ные, там про­па­сти; но там также и Бог, там Ангелы, там жизнь и цар­ство, там свет и Апо­столы, там сокро­вища бла­го­дати, там есть все»40;
• «В сердце есть какая-то бес­пре­дель­ная глу­бина; есть там и пир­ше­ствен­ные гор­ницы, и опо­чи­вальни, и двери, и пред­две­рия, и многие службы, и выходы; есть там рабо­чая хра­мина дел правды и неправды; есть там смерть, есть там и жизнь»41;
• «Св. отцы наши, слыша Гос­пода гово­ря­щего, что из сердца исхо­дят помыш­ле­ния злая, убий­ства, пре­лю­бо­де­я­ния, любо­де­я­ния, татьбы, лже­сви­де­тель­ства, хулы, и что сия суть сквер­ня­щая чело­века ( Мф.15:19,20 ), – слыша также, что в другом месте Еван­ге­лия запо­ве­ду­ется нам очи­щать внут­рен­нее стек­ля­ницы, да будет и внеш­нее чисто ( Мф.23:26 ), – оста­вили всякое другое духов­ное дело и стали все­цело под­ви­заться в этом одном дела­нии, т. е. в хра­не­нии сердца…»42.

Сердце глубже и онто­ло­гич­нее голов­ного созна­ния и непо­нятно для него. Для обо­зна­че­ния этого каче­ства сердца его иногда срав­ни­вают с под­со­зна­нием: «Глу­бина и интим­ность сер­деч­ных про­цес­сов и явля­ется при­чи­ною того, что эти про­цессы под­со­зна­тельны и потому недо­ступны науч­ному иссле­до­ва­нию. Отно­ше­ние сердца к голове, такое же, как под­со­зна­ния с созна­нию. Под­со­зна­ние обшир­нее созна­ния, дает ему мате­риал, и в такой же мере явля­ется «под­клад­кою и осно­вою» для созна­ния, в какой сердце явля­ется для головы. Сер­деч­ное под­со­зна­ние не вме­ща­ется в голов­ном созна­нии и только фраг­менты под­со­зна­ния дохо­дят до созна­ния, и то при посто­ян­ном кон­троле голов­ного ума»43.

Сердце и бого­об­ще­ние

Сердце имеет прямое отно­ше­ние к бого­об­ще­нию:

• «На пути своем чрез испол­не­ние запо­ве­дей в сердце ищи Гос­пода»44; «истин­ное свя­ти­лище, еще прежде буду­щего жития, есть без помыс­лов сердце, воз­дей­ству­е­мое Духом»45;
• сердце это «духов­ный Божий жерт­вен­ник»46;
• «Как это ни сомни­тельно для неве­ру­ю­щих, мы утвер­ждаем, что серд­цем можно вос­при­ни­мать вполне опре­де­лен­ные вну­ше­ния прямо как гла­голы Божии. Но это не только удел святых. И я, подобно многим, не раз испы­ты­вал это с огром­ной силой и глу­бо­ким душев­ным вол­не­нием»47.
• «Откро­ве­ние обра­щено не только к чело­ве­че­скому разуму и не только к чув­ству. Оно обра­щено к тому, что на биб­лей­ском языке назы­ва­ется серд­цем, то есть к тому, что состав­ляет самую сокро­вен­ную сущ­ность чело­века, от кото­рой, как гово­рится в Еван­ге­лии, исхо­дят и разум, и чув­ство, и воля»48; таким обра­зом, «необ­хо­димо при­знать сердце основ­ным орга­ном рели­ги­оз­ных пере­жи­ва­ний»49.

Более того, сердце имеет прямое отно­ше­ние и к смерти, и к вос­кре­се­нию чело­века: «Тот небес­ный огнь Боже­ства, кото­рый хри­сти­ане еще ныне, в веке сем, при­ем­лют внутрь себя, в сердце, дей­ствуя внутрь сердца их, когда раз­ру­шится тело, начнет дей­ство­вать совне, и снова сопря­жет члены, совер­шит вос­кре­се­ние раз­ру­шен­ных членов»50.

Сердце и молитва

Крайне важна связь сердца с молит­вой, ибо вся тайна хри­сти­ан­ства в молитве, и тайна быть хри­сти­а­ни­ном заклю­ча­ется в умении молиться. Молитва раз­де­ля­ется на сло­вес­ную молитву, молитву ума и молитву сер­деч­ную (духов­ную, внут­рен­нюю). Первая явля­ется наи­бо­лее про­стой, но и наи­бо­лее поверх­ност­ной, а суть сер­деч­ной молитвы – войти в сердце и взы­вать оттуда к Богу: «Собери ум свой в сердце, и оттуда мыс­лен­ным воплем при­зы­вай на помощь Гос­пода Иисуса, говоря: Гос­поди Иисусе Христе, поми­луй мя!»51; «Должно всегда вра­щать в про­стран­стве сердца нашего имя Иисус-Хри­стово…»52.

Пра­виль­ная молитва (ибо есть молитва и непра­виль­ная, пре­лест­ная) свя­зана с серд­цем: «чуждая пре­ле­сти молитва есть теп­лота с молит­вою к Иисусу, ввер­га­ю­щему огнь в землю сердца нашего, – теп­лота попа­ля­ю­щая стра­сти, как терния, все­ля­ю­щая в душу весе­лие и тишину, и при­хо­дя­щая не с десной и не шуей сто­роны, или свыше, но в сердце исто­ча­ю­ща­яся, как источ­ник воды от живо­тво­ря­щего Духа»53. В сердце разо­гре­ва­ется особая молит­вен­ная теп­лота: «Духов­ная в сердце теп­лота есть плод чув­ства к Богу и всему Боже­ствен­ному. Зарож­де­ние ее совре­менно обра­ще­нию к Богу в пока­я­нии. Во время пока­ян­ных трудов над очи­ще­нием сердца она все более и более уси­ли­ва­ется и из пре­ры­ва­ю­щейся или по вре­ме­нам посе­ща­ю­щей сердце посте­пенно пере­хо­дит в непре­рыв­ную, пока станет нако­нец состо­я­нием сердца. Когда св. Иоанн Лествич­ник сове­то­вал в одном месте: ста­райся всегда быть в чув­стве к Богу и Боже­ствен­ному, то разу­мел сию теп­лоту. Всякий пред­мет, услаж­да­ю­щий сердце, и согре­вает его; потому теплот сер­деч­ных много. Духов­ная теп­лота порож­да­ется от воз­дей­ствия на сердце духов­ных пред­ме­тов, что бывает в порядке духов­ной жизни. Отли­чи­тель­ная черта ее есть отре­ше­ние от всего твар­ного и око­ва­ние вни­ма­ния Богом и всем Боже­ствен­ным. По сей черте она отстоит от теплот душев­ных и телес­ных, как небо от земли»54. И далее: «Духов­ная теп­лота в истин­ном своем виде есть плод при­сут­ствия в сердце бла­го­дати. Когда посе­щает бла­го­дать, на сердце тепло, а когда отхо­дит – холодно. Отхо­дит бла­го­дать, и когда чело­век сам выхо­дит вовне к недолж­ным вещам. И тогда отхож­де­ние сие и есть и назы­ва­ется нака­за­тель­ным. Но иной раз бла­го­дать сама отхо­дит в видах спо­спе­ше­ство­ва­ния духов­ному пре­успе­я­нию рабов Божиих. И тогда отхож­де­ние сие есть и назы­ва­ется обу­чи­тель­ным»55.

И пра­виль­ная мистика также свя­зана с серд­цем. По мнению пра­во­слав­ного бого­слова, Павла Фло­рен­ского: «Пра­виль­ное раз­ви­тие всех орга­нов, под гла­вен­ством того, с кото­рым по пре­иму­ще­ству свя­зана чело­ве­че­ская лич­ность, т. е. груди, – такова мистика нор­маль­ная, и она дости­га­ется не иначе, как в бла­го­дат­ной среде цер­ков­но­сти. Всякая же иная мистика, хотя и дает углуб­ле­ние, однако нару­шает рав­но­ве­сие лич­но­сти»56.

Но вни­мать сердцу не так просто: «дракон, князь бездны, вос­стает войною против вни­ма­ю­щих сердцу…»57. Но без вхож­де­ние вглубь своего сердца не обой­тись : «Если хочешь одер­жать победу над выше­ска­зан­ными стра­стями (уны­нием, забве­нием и неве­де­нием – З. Ю.) и удобно побе­дить полк мыс­лен­ных ино­пле­мен­ни­ков, то молит­вою и содей­ствием Божиим пришед в себя, и входя в глу­бину сердца, иссле­дуй сих трех силь­ных испо­ли­нов диа­воль­ских…»58.

То, что на Западе назы­вают умной молит­вой, появи­лось довольно поздно, это не Иису­сова молитва, там нет системы кон­цен­тра­ции ума в сердце59. Этот кар­дио­цен­тризм явля­ется прин­ци­пи­ально необ­хо­ди­мым: «Отцы Церкви знают, что с изме­не­нием физи­че­ского места вни­ма­ния меня­ется само­ощу­ще­ние тела, а в зави­си­мо­сти от этого меня­ется и харак­тер молитвы, и она может при­об­ре­тать неже­ла­тель­ные и опас­ные оттенки»60. Здесь воз­можны две край­но­сти: откло­не­ние от сердца либо вверх (к голове), либо вниз (к животу). В первом случае начи­нают пре­об­ла­дать схе­ма­тизм, рас­су­доч­ность, меч­та­тель­ность. Во втором – стрем­ле­ние к «откро­ве­ниям», «виде­ниям» и т. д., что ведет к тяже­лой духов­ной болезни – пре­ле­сти. Оста­но­вимся подроб­нее на втором случае.

В свя­то­оте­че­ской тра­ди­ции неод­но­кратно встре­ча­ются предо­сте­ре­же­ния о неопус­ка­нии вни­ма­ния при молитве ниже сердца. В XIX веке об этом подробно и во многих своих рабо­тах писали св. Феофан Затвор­ник и св. Игна­тий (Брян­ча­ни­нов). Здесь все понятно, и не вызы­вает ника­ких раз­но­гла­сий – необ­хо­димо только время и жела­ние чтобы про­чи­тать эти труды, пере­из­дан­ные и в наше время. Но иногда в свя­то­оте­че­ских трудах гово­рят о смот­ре­нии (внут­рен­ним взором) на пупо­вину. Напри­мер, Гри­го­рий Палама сове­тует монаху «не блуж­дать взором то туда, то сюда, но словно на каком-нибудь упоре оста­нав­ли­вать его на своей груди или пупке»61. Что же это значит, и в каких слу­чаях это нужно делать? Это явля­ется одним из вспо­мо­га­тель­ных при­е­мов, кото­рым монах-исих­аст «ста­ра­ется воз­вра­тить свой ум внутрь себя»62. При этом сердце (грудь) явля­ется первым и глав­ным местом кон­цен­тра­ции, а пупок (живот) – вторым и необя­за­тель­ным. Подоб­ная их иерар­хия свя­зана с прин­ци­пи­ально раз­ными их оцен­ками с точки зрения духов­ного дела­ния: сердце явля­ется духов­ным и душев­ным цен­тром (а очи­щен­ное сердце – и пре­сто­лом Божиим), а живот, наобо­рот, явля­ется не только пери­фе­рией, но и, во многом, анта­го­ни­стом сердца. Он – логово стра­стей: «сила мыс­лен­ного зверя на пупо­вине живота, потому что здесь закон греха имеет свою власть и питает зверя»63; «вся сила дья­вола против мужей заклю­чена в чре­с­лах, в пупе – вся мощь его против женщин»64.

Даже когда очи­ща­ется сердце, изгнан­ный из него змей опус­ка­ется ниже, в живот, и пыта­ется задер­жаться там. Но духов­ным подви­гом хри­сти­ан­ские подвиж­ники изго­няют его и оттуда. Это – слож­ная и нелег­кая работа, невоз­мож­ная без Божьей помощи и духов­ного окорм­ле­ния (см. ее опыт­ное опи­са­ние кав­каз­скими пустын­ни­ками65). И именно для борьбы с этим зверем-змеем и пред­ла­га­ется в исих­аст­ской тра­ди­ции обра­щаться на пупо­вину: «утвер­дить тут про­ти­во­бор­ству­ю­щий ему закон воору­жен­ного молит­вой ума ( Рим.7:23 ), чтобы изгнан­ный баней воз­рож­де­ния ( Тит.3:5 ) злой дух, вер­нув­шись с семью дру­гими и злей­шими духами, не все­лился вновь и послед­нее не стало хуже пер­вого ( Лк.11:26 )»66.

В нехри­сти­ан­ской тра­ди­ции все прак­ти­че­ски наобо­рот. Осо­бенно ярким при­ме­ром этого явля­ется индий­ская йога. Она также знает о нахо­дя­щемся в чело­веке змее, но при этом даже и думать не смеет о его изгна­нии, а все силы и спе­ци­аль­ные приемы при­кла­ды­вает к тому, чтобы его акти­ви­зи­ро­вать и раз­вить. Речь идет о Кун­да­лини-змее. Как известно, суще­ствует даже спе­ци­аль­ная кун­да­лини-йога, исполь­зу­ю­щая именно работу с Кун­да­лини, хотя в сущ­но­сти на этом стро­ятся и все осталь­ные йоги.

Зако­но­ме­рен инте­рес к пупку в совре­мен­ной «эзо­те­ри­че­ской» лите­ра­туре67. И если подоб­ные авторы встают перед дилем­мой между серд­цем и пупком, о выборе сердца не при­хо­дится и гово­рить.

А если иссле­до­ва­тели, не пони­ма­ю­щие сути сердца, при­сту­пают к изу­че­нию сер­деч­ного хри­сти­ан­ского дела­ния, то ничего кроме про­ек­ции на этот метод их соб­ствен­ных уста­но­вок не про­ис­хо­дит. Спра­вед­ли­во­сти ради надо ска­зать, что эту часть аске­ти­че­ской работы не пони­мали и раньше (те, кто не осо­бенно хотел вни­кать в суть мона­ше­ского подвига). Именно подоб­ному непо­ни­ма­нию под­вергся афон­ский иси­хазм – наи­бо­лее раз­ра­бо­тан­ная школа хри­сти­ан­ской сер­деч­ной прак­тики – во время Гри­го­рия Паламы (XIV в.). В чем же обви­няли исих­а­стов его про­тив­ники и глав­ный из них – ита­льян­ский монах Вар­лаам Калаб­рий­ский. Они назы­вали исих­а­стов омфа­ло­пси­хами – теми, у кого душа в пупке (психос – душа, омфало – пупок). Понятно, что это пока­зы­вает полное непо­ни­ма­ние иси­хазма как тако­вого. Только такому голов­ному раци­о­на­ли­сту, как Вар­лаам, не зна­ю­щему тайну сердца, все нахо­дя­ще­еся ниже головы могло быть пред­став­лено только живо­том-пупком. В ответ на это Гри­го­рий Палама с горе­чью писал: «Люди, назвав­шие их (мона­хов-исих­а­стов – З. Ю.) омфа­ло­пси­хами с явной целью окле­ве­тать обви­ня­е­мых – потому что разве кто-нибудь из молит­вен­ни­ков когда-либо гово­рил, что душа в пупке? – не только раз­об­ла­чили кле­вет­ни­че­ское наме­ре­ние своих напа­док, но и пока­зали сами о себе, что они осквер­няют доб­ро­де­тель­ных, а не исправ­ляют заблуд­ших, и пишут не ради исихии и истины, а из суе­сло­вия…»68.

Хри­сти­ан­ские подвиж­ники раз­ли­чали не только сердце от живота. Глу­бо­кий духов­ный опыт поз­во­лял им раз­ли­чать неко­то­рые духов­ные обла­сти и внутри самого сердца, напри­мер, его верх­нюю и нижнюю часть. При этом они сове­то­вали кон­цен­три­ро­ваться при молитве именно на верх­ней части сердца и не опус­каться в нижнюю, ибо дух чело­века «имеет местом пре­бы­ва­ния своего верх­нюю часть сердца…»69.

Тем более явля­ются непра­виль­ной другие, несер­деч­ные, формы кон­цен­тра­ции вни­ма­ния: «Что вы писали о некиих совер­ша­те­лях молитвы Иису­со­вой, кото­рые кладут руку на стол и под паль­цами соби­рают вни­ма­ние, то это неумест­ные при­чуды… Это враг отвле­кает от насто­я­щей молитвы»70. Настра­и­ва­ние на подоб­ные телес­ные ощу­ще­ния исполь­зу­ются в оккуль­тизме, ибо подра­ги­ва­ние и пока­лы­ва­ние кон­чи­ков паль­цев, как при раз­дра­же­нии слабым элек­три­че­ским током, явля­ется верным пока­за­те­лем вхож­де­ния в изме­нен­ное состо­я­ние созна­ния71. В раз­лич­ных восточ­ных пси­хо­тех­ни­ках суще­ствует кон­цен­тра­ция вни­ма­ния на позво­ноч­нике, ладо­нях, ступ­нях, кон­чике носа и прак­ти­че­ски всех осталь­ных частях тела. Таким спо­со­бом вни­ма­ние чело­века как бы спе­ци­ально отвле­ка­ется от сердца, кото­рое даже в своем неочи­щен­ном состо­я­нии может слы­шать отзвуки Божьего при­зыва и может помочь чело­веку прийти к Богу.

Сер­деч­ная молитва

Итак, сердце и только сердце явля­ется основ­ным цен­тром хри­сти­ан­ской аскезы. Быть в сердце – отли­чи­тель­ная черта тре­тьего, сер­деч­ного, образа молитвы72. Эту наи­выс­шую, духов­ную молитву не понять огра­ни­чен­ным раци­о­наль­ным рас­суд­ком: «Третий образ воис­тину дивен есть и неудо­бо­изъ­яс­ним, и для тех, кото­рые не знают его опытно, не только неудо­бо­по­ня­тен, но кажется даже неве­ро­ят­ным; и они не верят, чтоб подоб­ная вещь бывала на деле»73.

Важ­ней­шей состав­ля­ю­щей такой молитвы есть схож­де­ние ума внутрь сердца. Поскольку ум в своем гре­хов­ном состо­я­нии нахо­дится в голове, а работа по его очи­ще­нию и про­свет­ле­нию воз­можна только в сердце, то по свя­то­оте­че­скому учению необ­хо­димо его све­де­ние из головы в сердце.

При пра­виль­ном сер­деч­ном устро­е­нии «у чело­века из головы пере­хо­дит все внутрь сердца, и тогда как бы некий умный свет оза­ряет его всю внут­рен­ность, и что он ни делает, ни гово­рит, ни помыш­ляет, все делает с полным созна­нием и полным вни­ма­нием»74.

В пра­во­слав­ном иси­хазме подробно раз­ра­бо­таны даже тех­ни­че­ские приемы, помо­га­ю­щие схож­де­нию ума внутрь сердца. Симеон Новый Бого­слов так опи­сы­вает прак­тику этого сер­деч­ного дела­ния (при­во­дим текст в совре­мен­ной тран­скрип­ции): «Посем сядь в уеди­нен­ном месте осо­бен­ном и без­молв­ном наедине, в уеди­нен­ном угле, и затвори дверь, и собери ум твой от всяких вре­мен­ных и сует­ных вещей, также при­лепи к груди браду твою, и внимай в сердце умом твоим и чув­ствен­ными твоими очами, и удержи мало дыха­ние твое, и имей там ум твой, и попро­буй умом обре­сти место, где есть сердце твое, да будет там совер­шенно и ум твой: и в начале обра­щешь там тьму, и ослеп­ле­ние многое, и жесто­кость: после же, когда тво­рить будешь сие вни­ма­ние непре­станно ночь и день, обра­щешь О чудеса! непре­стан­ное весе­лье. Когда ум под­ви­зался в сем обра­щет (он – Ю.З.) место сер­деч­ное, и тогда вдруг узрит там тако­вое, чего не видел нико­гда, нико­гда не знал. Узрит бо воздух оный обре­та­ю­щийся там внутри сердца, и всего себя свет­лым, и испол­нен­ным вся­кого бла­го­ра­зу­мия и рас­суж­де­ния»75.

Конечно, при этом нельзя упо­вать только на одни тех­ни­че­ские приемы: «Опас­ность пси­хо­тех­ники, как пока­зал долгий опыт, в том, что есть немало людей, слиш­ком боль­шое зна­че­ние при­да­ю­щих самому методу»76. Самое глав­ное – «созна­тель­ное сто­я­ние в при­сут­ствии Гос­пода со стра­хом, верою и любо­вию»77.

Вни­мать сердцу нужно пра­вильно, не торо­пясь и не спеша: «Для ново­на­чаль­ного иска­ние места сер­деч­ного, то есть иска­ние открыть в себе без­вре­менно и преж­де­вре­менно явствен­ное дей­ствие бла­го­дати, есть начи­на­ние самое оши­боч­ное, извра­ща­ю­щее поря­док, систему науки. Такое начи­на­ние – начи­на­ние гор­дост­ное, безум­ное!»78.

Пере­вод ума из головы в сердце в умной молитве не сле­дует сме­ши­вать с восточ­ной кон­цен­тра­цией – на сер­деч­ной чакре ана­хате: послед­няя изна­чально образна, в то время, как кон­цен­тра­ция в умном дела­нии духов­ная, без обра­зов79. Кроме того раз­ли­ча­ются они и по мето­дам кон­цен­тра­ции, и, что еще более важно, по своим конеч­ным целям и зада­чам. Пре­бы­ва­ние в сердце в хри­сти­ан­стве соеди­нено с молит­вой: «С утра понудь ум свой сойти из головы в сердце и держи его в нем, и непре­станно взывай умно и душевно: Гос­поди Иисусе Христе, поми­луй мя!…»80.

Кроме того, и кон­цен­тра­ция в сердце имеет свои осо­бен­но­сти: «быть вни­ма­нием надо в сердце или внутри персей, как гово­рят иные отцы, именно – немного выше левого сосца, и там повто­рять молитву Иису­сову»81. Эти осо­бен­но­сти надо знать и учи­ты­вать, ибо они выте­кают из аске­ти­че­ского опыта: «не побрез­гуй сим заме­ча­нием, как оно ни пока­жется тебе слиш­ком про­стым и мало духов­ным»82. В свя­то­оте­че­ском же опыте, без­условно, все имеет свою важ­ность и цен­ность.

Но, кроме направ­лен­но­сти в сердце, можно гово­рить и о соби­ра­нии в сердце. «Кто-то еще гово­рил: меня старец мой учил сна­чала при­учаться мыс­лями за келию не выхо­дить; а в келии что?! – молитва, чтение, бого­мыс­лие, руко­де­лие. Потом, гово­рит, не пускай их за пре­делы тела, зани­мая себя тем, что внутри про­ис­хо­дит. Нако­нец, укройся, гово­рит, в сердце»83. Тот же, кто посто­янно соби­рает себя в сердце полу­чает боль­шое пре­иму­ще­ство: «Собран­ный зрит все в себе. Кто в центре, зрит по всем ради­у­сам, все видит в круг ровно и как бы в один раз, а высту­пив­ший из центра видит по направ­ле­нию одного только ради­уса; …кто собран внутрь, видит все дви­же­ния своих сил, – видит и управ­лять может»84.

Собран­ная и тво­ря­ща­яся в сердце молитва ведет к целост­но­сти чело­века. «В молитве нашей мы стре­мимся пред­стать в един­стве и целост­но­сти нашего суще­ства; прежде всего в соеди­не­нии ума с серд­цем. Чтобы достиг­нуть сего бла­жен­ного соеди­не­ния двух наи­глав­ней­ших сил нашей лич­но­сти – мы не при­бе­гаем ни к каким искус­ствен­ным сред­ствам (пси­хо­тех­нике); в начале мы при­учаем ум вни­ма­нием стоять в молитве, как нас учат отцы; т. е. вни­ма­тельно про­из­но­сить Имя Иисуса Христа и прочие слова молитвы. Сосре­до­то­чен­ное при­зы­ва­ние Имени Божия с повсе­днев­ным уси­лием жить согласно запо­ве­дям Еван­ге­лия при­во­дят к тому, что и ум, и сердце есте­ственно сли­ва­ются в едином дей­ствии»85. В такое еди­не­ние при­во­дит Божья рука, дару­ю­щая бла­го­дать: «От при­кос­но­ве­ния руки ко всему суще­ству моему, ум, сердце и тело соеди­ни­лись между собою, соста­вили нечто целое, единое»86.

Одной из глав­ных трещин, обра­зо­вав­шихся в чело­веке после его гре­хо­па­де­ния, явля­ется тре­щина между умом и серд­цем. Бла­го­да­тью Божьей про­ис­хо­дит их соеди­не­ние: «Разъ­еди­не­ние ума с серд­цем, про­ти­во­дей­ствие их друг другу, про­изо­шло от нашего паде­ния во грех: есте­ственно Боже­ствен­ной бла­го­дати – когда она про­стрет перст свой для исце­ле­ния сокру­шен­ного и раз­дроб­лен­ного на части чело­века его паде­нием – вос­со­еди­нять раз­де­лен­ные его части, вос­со­еди­нять ум не только с серд­цем и душею, но и с телом, давать им одно пра­виль­ное стрем­ле­ние к Богу»87. Вот как оно опи­сано в свя­то­оте­че­ской тра­ди­ции: «Как муж некий, бывший в отлучке от дома, когда воз­вра­тится, сам себя не помнит от радо­сти, что опять уви­делся с детьми и женою, обни­мает их и не наго­во­рится с ними: так и ум, когда соеди­нится с серд­цем, испол­ня­ется неиз­ре­чен­ной сла­до­сти и весе­лия. Тогда видится ему, как воис­тину цар­ствие небес­ное внутрь нас есть…»88.

Соеди­не­ние ума и сердца дает многое. Оно дает духов­ную силу: «Вместе с соеди­не­нием ума с серд­цем подвиж­ник полу­чает силу про­ти­во­сто­ять всем страст­ным помыс­лам и страст­ным ощу­ще­ниям»89. С ним при­хо­дит в душу мир Хри­стов: «Если же ты ощутил, что соеди­нился ум твой с душою и телом, что ты уже не рас­се­чен грехом на части, но состав­ля­ешь нечто единое и целое, что святый мир Хри­стов воз­веял в тебе, то храни со все­воз­мож­ным тща­нием дар Божий»90. Это тот мир Хри­стов, кото­рый как бы воз­вра­щает чело­веку его целост­ное состо­я­ние до гре­хо­па­де­ния.

Но и при соеди­не­нии ума и сердца, сердце должно пер­вен­ство­вать: «Духов­ное виде­ние духов совер­ша­ется умом и серд­цем. Обли­чает духов лука­вых сердце; ум недо­ста­то­чен для сего: ему не раз­ли­чить одними соб­ствен­ными силами обра­зов истины от обра­зов лжи, при­кры­тых обра­зами истины»91.

Не менее важно пер­вен­ство сердца и в нашей обы­ден­ной жизни: «Все наши поступки, все наше пове­де­ние с ближ­ними должны быть управ­ля­емы верою, что Иисус Хри­стос при­звал весь чело­ве­че­ский род к един­ству под единым Богом. Кто пере­вел эту веру из про­стой мысли в живое содер­жа­ние духа, из головы в сердце, тот во всяком чело­веке встре­тит своего, близ­кого, зна­ко­мого, род­ного, брата»92. Но, пони­ма­ние важ­но­сти и зна­чи­мо­сти сердца в нашей жизни затруд­нено тем, что многие люди очень раци­о­нальны (цере­бро­цен­тричны), либо зазем­ленно-чревны (вен­тра­ло­цен­тричны).

И в заклю­че­ние, при­ве­дем неко­то­рые крат­кие обоб­ще­ния. Во-первых, без­условно, поня­тие сердца несет на себе огром­ную смыс­ло­вую нагрузку в кон­тек­сте хри­сти­ан­ской куль­туры. Без тща­тель­ного ана­лиза этого поня­тия невоз­можно про­ник­но­ве­ние в мир пра­во­слав­ной духов­но­сти93. Во-вторых, невоз­можно изу­чать и опи­сы­вать хри­сти­ан­скую антро­по­ло­гию без обра­ще­ния к сердцу. И в‑третьих, духов­ный путь чело­века к Богу есть очи­ще­ние его сердца и борьба с гнез­дя­щимся в нем после гре­хо­па­де­ния змием.

Сердце и физи­ка­лизм

Конечно, говоря о сердце, в хри­сти­ан­ской духов­ной тра­ди­ции необ­хо­димо избе­гать излиш­него упро­ще­ния и физи­ка­лизма. «Когда св. отцы гово­рят о сердце, то и трудно, не имея лич­ного опыта, разу­меть, что именно они тут разу­меют»94. «Где отзы­ва­ется и чув­ству­ется печаль, радость, гнев и проч., там сердце… Сердце телес­ное есть муску­ли­стый серчак-мясо… но чув­ствует не мясо, а душа, для чув­ства кото­рой мясное сердце служит только ору­дием, как мозг служит ору­дием для ума»95. Сердце есть «внут­рен­нее чув­ство души, состав­ля­ю­щее корень и центр нашей душев­ной жизни»96.

По Гри­го­рию Паламе серд­цем мы назы­ваем внут­рен­ней­шее тело тела97. «Сердце – внут­рен­ней­ший чело­век, или дух, где само­со­зна­ние, совесть, идея о Боге с чув­ством зави­си­мо­сти от Него все­сто­рон­ней, вся духов­ная жизнь вечно-ценная»98.

Сердце и ум

Отдельно необ­хо­димо ска­зать о непро­стом отно­ше­нии сердца и ума (рас­судка), что про­яви­лось и в исто­ри­че­ском раз­ви­тии хри­сти­ан­ства. В начале пре­ва­ли­ро­вало сер­деч­ное вос­при­я­тие: «Началь­ный период исто­рии хри­сти­ан­ства харак­те­ри­зу­ется чрез­вы­чай­ным оби­лием хариз­ма­ти­че­ских явле­ний. Это было время, когда каждый веру­ю­щий мог видеть и ося­зать дары хри­сти­ан­ства и чув­ство­вать в самых реаль­ных формах земной жизни дви­же­ние Боже­ствен­ного Духа. Этим объ­яс­ня­ется то харак­тер­ное явле­ние, что для первых хри­стиан еван­гель­ское спа­се­ние было не столько делом ума, сколько фактом реаль­ной жизни»99. «Но, чем дальше шло время, тем более рели­ги­оз­ный подъем среди веру­ю­щих охла­ждался… Древ­не­гре­че­ская фило­со­фия стала ока­зы­вать силь­ное вли­я­ние на хри­сти­ан­ское бого­сло­вие. Цен­тром этого сопри­кос­но­ве­ния хри­сти­ан­ской мысли с антич­ною была Алек­сан­дрия…»100. «Все это отра­зи­лось и на сфере мистики. Сердце усту­пило гла­вен­ство уму. Центр рели­ги­оз­ной жизни из обла­сти чув­ства был пере­са­жен в область рас­судка, и этим поло­жено было начало созер­ца­тельно-спе­ку­ля­тив­ной мистике. Отцом этого направ­ле­ния явля­ется Кли­мент Алек­сан­дрий­ский… Наи­выс­шего выра­же­ния это направ­ле­ние достигло в мисти­че­ской системе Псевдо-Дио­ни­сия»101. В про­ти­во­вес этому воз­ни­кает другое, не менее силь­ное, направ­ле­ние в хри­сти­ан­ской мистике. Оно нашло своих выра­зи­те­лей в среде хри­сти­ан­ского мона­ше­ства и про­ник­нуто ярким реа­ли­сти­че­ским духом пони­ма­ния хри­сти­ан­ского идеала. Отцами-про­воз­вест­ни­ками этого направ­ле­ния явля­ются Ириней Лион­ский, Афа­на­сий Вели­кий, Кирилл Алек­сан­дрий­ский и, в осо­бен­но­сти, Мака­рий Еги­пет­ский102. В насто­я­щее время, можно заме­тить, что пре­об­ла­да­ние ума больше свой­ственно запад­ному хри­сти­ан­ству (като­ли­цизму и про­те­стан­тизму), а ори­ен­та­ция на сердце – восточ­ному хри­сти­ан­ству (пра­во­сла­вию).

При­ме­ча­ния:

1 Ч. 2: Зенько. 2002, с. 239–258

3 христ.: Ефрем Сирин. Т. 4. 1995, с. 349–350.

4 христ.: Фило­фей Синай­ский. 1900, с. 412.

5 христ.: Вар­со­но­фий Вели­кий, Иоанн. 1995, с. 67.

Источник