Статья 48. Понятие юридического лица
1. Юридическим лицом признается организация, которая имеет обособленное имущество и отвечает им по своим обязательствам, может от своего имени приобретать и осуществлять гражданские права и нести гражданские обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.
2. Юридическое лицо должно быть зарегистрировано в едином государственном реестре юридических лиц в одной из организационно-правовых форм, предусмотренных настоящим Кодексом.
3. К юридическим лицам, на имущество которых их учредители имеют вещные права, относятся государственные и муниципальные унитарные предприятия, а также учреждения.
К юридическим лицам, в отношении которых их участники имеют корпоративные права, относятся корпоративные организации (статья 65.1).
4. Правовое положение Центрального банка Российской Федерации (Банка России) определяется Конституцией Российской Федерации и законом о Центральном банке Российской Федерации.
Комментарий к ст. 48 ГК РФ
1. Статья 48 определяет юридическое лицо (далее по тексту § 1 гл. 4 ГК — ЮЛ) — важнейшего наряду с гражданами субъекта гражданского права (п. 1) — и предлагает одну из его классификаций, в основе которой — наличие и характер правовой связи между ЮЛ и его учредителем (учредителями) (п. п. 2, 3). Юридическое лицо имеет четыре признака: а) является организацией; б) способно от своего имени выступать в гражданском обороте и в процессе; в) обладает автономным имуществом; г) отвечает последним по своим обязательствам (абз. 1 п. 1 ст. 48). Второй и четвертый признаки указывают на сделко- и деликтоспособность ЮЛ.
Юридическое лицо — организация, признанная в качестве субъекта права (носителя прав и обязанностей) законом. Признание организации ЮЛ означает: а) ее соответствие одной из предусмотренных законом организационно-правовых форм и всем предъявляемым к данной форме требованиям; б) ее государственную регистрацию и включение в ЕГРЮЛ (ст. 51 ГК). Организации, не признанные ЮЛ законом (в частности, не соответствующие ни одной предусмотренной законом форме), не могут быть признаны ЮЛ и регистрироваться в этом качестве.
Поэтому ЮЛ — организация, но отнюдь не всякая организация — ЮЛ (см. п. 3 ст. 55 ГК). Признак организации (организационного единства) следует понимать с точки зрения внутреннего устройства ЮЛ, наличия единого целостного и самостоятельно функционирующего и саморегулирующегося механизма, который имеет индивидуальную внутреннюю структуру, специфическое имущественное устройство, органы управления, формирующие и выражающие его волю, которая не всегда совпадает с волей отдельного участника. Формально организованность конкретного ЮЛ и особенности его устройства характеризуют его учредительные документы (ст. 52 ГК).
Признак организационного единства очевиден, если ЮЛ представляет собой объединение (организацию) двух и более лиц, а сама предпосылка последних к объединению выступает в качестве признака и особенности устройства ЮЛ. Именно так обстоит дело в хозяйственных товариществах, кооперативных, общественных и религиозных организациях (объединениях), фондах и др., одни из которых предполагают создание организации для занятия от ее имени предпринимательством (ст. ст. 69, 82 ГК), другие — для организованной совместной производственной или иной хозяйственной деятельности, удовлетворения материальных и иных потребностей (п. 1 ст. 107, п. 1 ст. 116 ГК), третьи — для организованного удовлетворения духовных и иных нематериальных потребностей (п. 1 ст. 117, п. 1 ст. 118 ГК). Напротив, признак организационного единства неочевиден, если ЮЛ (например, хозяйственное общество) создается одним лицом и является одночленным.
Юридическое лицо — правосубъектная организация, которая самостоятельно (от своего имени) выступает в гражданском обороте и в процессе, т.е. приобретает имущественные и личные неимущественные права и несет обязанности, может быть истцом и ответчиком в суде. Возможность самостоятельно выступать в гражданском обороте и в процессе обеспечивают его: а) органы, а также участники и работники (ст. ст. 53, 402 ГК); б) наименование и другие средства индивидуализации; в) место нахождения (ст. 54 ГК).
Юридическое лицо имеет автономное имущество, т.е. имущество, переданное учредителями (участниками) и приобретенное в процессе дальнейшей деятельности, которое юридически и экономически не совпадает с имуществом учредителей (участников). Подавляющее большинство ЮЛ — собственники автономного имущества, обладание правом собственности на автономное имущество соответствует условиям и потребностям рыночной экономики, где каждый участник гражданского оборота должен видеть в потенциальном контрагенте субъекта с максимальными полномочиями.
Несобственники в условиях рынка — унитарные предприятия (одна часть которых — субъекты права хозяйственного ведения, другая — права оперативного управления) и учреждения (субъекты права оперативного управления). Между тем правило п. 1 ст. 48 подлежит распространительному толкованию, так как не может быть ограничено только тремя упомянутыми вещными правами, иначе придется признать, что организация, имущественная автономия которой не вписывается в указанную триаду, не может и не должна признаваться ЮЛ.
Между тем ЮЛ могут иметь иные имущественные права на отдельные объекты из числа автономного имущества: а) вещные (например, право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком) (ст. ст. 216, 268 — 270 ГК; см. также п. 7 ст. 3 Закона об автономных учреждениях); б) обязательственные (например, права на арендованный офис, на деньги на банковском счете); в) исключительные (например, право на результат интеллектуальной деятельности, вытекающее из патента на изобретение, внесенное в качестве вклада в уставный капитал). Иногда же вообще весьма непросто определить сущность правового режима имущества ЮЛ (см. п. 2 ст. 298 ГК). Отсюда упоминание в абз. 1 п. 1 ст. 48 только о трех вещных правах играет лишь информационно-иллюстративную роль. Экономически имущественную автономию ЮЛ отражают самостоятельный баланс или смета (абз. 2 п. 1 ст. 48).
Структурные подразделения ЮЛ (цеха, бригады и т.п., в том числе обособленные — ст. 55 ГК) наделяются имуществом для решения строго определенных задач (эксплуатация, обработка, реализация и проч.). Такое имущество может быть обособлено от имущества ЮЛ фактически (например, находиться в другом городе), юридически же оно остается имуществом ЮЛ и учитывается на его балансе (и только в некоторых случаях может учитываться на отдельном балансе подразделения). Именно отдельный (а не самостоятельный) баланс используется и как средство учета имущества ЮЛ в некоторых случаях, прямо указанных в законе (см. п. 2 ст. 298 ГК).
С наличием у ЮЛ автономного имущества связано несение им самостоятельной ответственности данным имуществом, которая обычно распространяется на все имущество. В то же время закон устанавливает целый ряд случаев, когда автономное имущество не является пределом имущественной ответственности и когда при его недостаточности к ответственности могут привлекаться учредители (участники) ЮЛ или собственник его имущества (см. комментарий к ст. 56 ГК).
2. В п. п. 2 и 3 ст. 48 содержится классификация ЮЛ, в основе которой — признак наличия или отсутствия у учредителей (участников) имущественных прав в отношении ЮЛ. Данная классификация напрямую связана с признаком имущественной автономии (абз. 1 п. 1 ст. 48) и с организационно-правовой формой (п. п. 2, 3 ст. 50 ГК).
В п. 2 ст. 48 учредители (участники) имеют имущественные права в связи с участием в образовании имущества ЮЛ (абз. 1), при этом в хозяйственных товариществах и обществах, в потребительских и производственных кооперативах они сохраняют обязательственные права (требования) в отношении самого ЮЛ (абз. 2), а в унитарных предприятиях и учреждениях — вещные права на его имущество (абз. 3). Напротив, в п. 3 ст. 48 учредители (участники) общественных и религиозных организаций (объединений), благотворительных и иных фондов, объединений ЮЛ (ассоциаций и союзов) не имеют в отношении данных ЮЛ имущественных прав.
Данная классификация позволяет разделить все ЮЛ на организации — собственники автономного имущества (абз. 2 п. 2 и п. 3 ст. 48), и организации, обладающие в отношении данного имущества более узкими в сравнении с правом собственности правами хозяйственного ведения и оперативного управления (абз. 3 п. 2 ст. 48); она полностью соответствует правилам абз. 1 п. 1 ст. 66, п. п. 3, 4 ст. 213 ГК, раскрывает правовой режим ЮЛ, степень обособленности его имущества, решает важные вопросы, возникающие между учредителем (участником) и ЮЛ (см., например, п. 7 ст. 63 ГК).
Проецируя данную классификацию на другую (см. ст. 50 ГК), нетрудно заметить, что в абз. 2 и 3 п. 2 ст. 48 упоминаются коммерческие и некоммерческие организации, в п. 3 ст. 48 — только некоммерческие. В то же время, учитывая, что перечень форм некоммерческих организаций (в отличие от коммерческих) не исчерпывается ГК (абз. 1 п. 3 ст. 50 ГК), в п. п. 2 и 3 ст. 48 попали лишь те некоммерческие организации, которые упоминаются в § 5 гл. 4 ГК. Поэтому остается открытым вопрос о месте в данной классификации госкорпорации — собственника автономного имущества, судьбу которого при ее ликвидации всякий раз должен определять закон, предусматривающий ее создание (п. п. 1, 3 ст. 7.1 Закона о некоммерческих организациях).
В свою очередь, некоммерческие партнерства можно лишь условно отнести к числу ЮЛ, упоминаемых в абз. 2 п. 2 ст. 48: члены некоммерческого партнерства вправе получать при выходе часть имущества партнерства (его стоимость) в пределах стоимости имущества, переданного ими в собственность партнерства (кроме членских взносов), а также ликвидационную квоту в пределах стоимости имущества, переданного ими в собственность партнерства, только если иное не предусмотрено федеральным законом или учредительными документами партнерства (абз. 5, 6 п. 3 ст. 8 Закона о некоммерческих организациях). Автономная некоммерческая организация однозначно принадлежит к числу ЮЛ, упоминаемых в п. 3 ст. 48 (абз. 2 п. 1 ст. 10 Закона о некоммерческих организациях).
Судебная практика по статье 48 ГК РФ
Данные взаимосвязанные положения, направленные, в частности, на обеспечение имущественной самостоятельности крестьянских (фермерских) хозяйств, учитывают правовой статус таких хозяйств (в том числе созданных в соответствии с Законом РСФСР «О крестьянском (фермерском) хозяйстве») как юридических лиц, т.е. организаций, имеющих обособленное имущество и отвечающих им по своим обязательствам (статья 48 ГК Российской Федерации), и не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права заявительницы, удовлетворяя требования к которой суд, в частности, исходил из недобросовестности ее поведения.
Разрешая спор, суды руководствовались статьями 48, 56 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 4 статьи 10, статьями 61.10, 61.11, 61.14, 61.19 Закона о банкротстве, пунктом 3 статьи 3 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», с учетом правоприменительных положений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 6, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», и указав на непредставление истцом доказательств совершения ответчиком противоправных действий, повлекших негативные последствия для должника и истца, вывода активов должника в пользу ответчика, отсутствие причинно — следственной связи между действиями ответчика и банкротством должника, пришли к выводу об отсутствии оснований для его привлечения к субсидиарной ответственности.
Удовлетворяя заявление КБ «ЛОКО-Банк» (АО) о процессуальном правопреемстве, суды руководствовались частью 1 статьи 48, частью 1 статьи 275, частью 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходили из доказанности перехода права собственности на спорный земельный участок обществу КБ «ЛОКО-Банк».
Суд апелляционной инстанции, исследовав и оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные в материалы дела доказательства, руководствуясь статьями 1, 15, 307, 393, 398, 401, 404 423, 450, 453, 606, 611, 614, 619, 620, 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 11.2, 11.8, 22, действовавшей в спорный период статьей 30.2 Земельного кодекса Российской Федерации, статьями 48, 57.3 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, приведенными в пункте 23 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.11.2011 N 73 «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды», пункте 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.06.2014 N 35 «О последствиях расторжения договора», пунктах 12 и 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», пункте 55 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», приняв во внимание обстоятельства, установленные арбитражными судами при рассмотрении дела N А46-15599/2015, пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения встречного иска в части расторжения договора аренды и отсутствии оснований для удовлетворения первоначального иска.
Исследовав и оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные доказательства, руководствуясь статьей 183 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьями 41, 48 Гражданского кодекса РСФСР, статьями 11, 34 Закона РСФСР от 25.12.1990 N 445-1 «О предприятиях и предпринимательской деятельности», суды правомерно отказали в удовлетворении требований, придя к мотивированным выводам, что Общество одобрило учредительный договор со всеми изменениями как сделку по распределению долей в уставном капитале общества.
Отменяя обжалуемые судебные акты в части, суд кассационной инстанции, руководствуясь положениями статей 48, 382, 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, указал на то, что фактическое исполнение требований, содержащихся в исполнительном документе, является основанием для окончания стадии исполнения и у суда отсутствуют правовые основания для осуществления процессуальной замены взыскателя. Соответственно правопреемство на этой стадии возможно до момента фактического исполнения судебного акта.
Признавая ходатайство о замене взыскателя подлежащим удовлетворению, суд первой инстанции руководствовался пунктом 1 статьи 48, пунктом 1 статьи 382, статьей 384 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходил из того, что право нового кредитора — общества «Мельбура», как заинтересованного лица, на обращение с заявлением о процессуальном правопреемстве законом не ограничено; открытые торги по купле-продаже дебиторской задолженности не оспаривались и не признаны недействительными; наличие уступки права требования к лицу, не являющемуся банкротом, не может служить основанием для появления права на проведение зачета в счет встречных требований к предприятию, поскольку указанное право на момент уступки права требования отсутствовало у общества «Яркоммунсервис».
Оценив представленные в материалы дела доказательства, суд, руководствуясь статьями 15, 16, 17, 21, 48, 49, 164, 182, 209, 432, 434, 1064, 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктами 32, 33 Методических рекомендаций по порядку проведения государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, утвержденных приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 01.07.2002 N 184, статьей 9, пунктом 1 статьи 20 Федерального закон от 21.07.1997 N 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», не нашел оснований для удовлетворения иска.
общество с ограниченной ответственностью «Промэкспорт» (далее — Общество) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, к Комитету по управлению городским имуществом, открытому акционерному обществу «Фонд имущества Санкт-Петербурга», Санкт-Петербургскому государственному унитарному предприятию «Городское управление инвентаризации и оценки недвижимости» (далее — ГУИОН) о признании недостоверной величины рыночной стоимости объекта недвижимости — нежилого помещения 8-Н, расположенного по адресу: Санкт-Петербург, Московский пр., д. 2/6, лит. А, которая установлена в выполненном ГУИОН отчете об оценке рыночной стоимости от 15.09.2014 N 31-8-0168 (470)-2014, и об обязании Комитета по управлению городским имуществом заключить договор купли-продажи указанного нежилого помещения по цене равной 34 400 000 руб. На основании статьей 48, 54 Гражданского кодекса Российской Федерации определением от 08.07.2015 открытое акционерное общество «Фонд имущества Санкт-Петербурга» заменено на акционерное общество «Фонд имущества Санкт-Петербурга» (далее — Фонд), а Комитет по управлению городским имуществом — на Комитет имущественных отношений Санкт-Петербурга (далее — Комитет).
В обоснование доводов жалобы заявитель указывает на неправильное применение статей 48, 52 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — Гражданский кодекс), ссылаясь на то, что решение о регистрации Войсковой части 92851 в качестве юридического лица Министерство обороны Российской Федерации (далее — Минобороны) не принимало, какого-либо общего положения о воинских частях как юридических лицах не существует. Войсковая часть 92851 финансируется из федерального бюджета и не может по своему усмотрению распоряжаться указанными средствами и отвечать ими по своим обязательствам.
Возвращая жалобу, суды исходили из того, что в силу части 2 статьи 48 Гражданского кодекса Российской Федерации участники хозяйственных товариществ и обществ имеют только обязательственные права в отношении юридических лиц; сфера имущественных интересов акционеров Шебаловой Е.Э. и Шебалова Ю.Н. не нарушена обжалуемыми судебными актами; они не являются стороной договоров N 1 от 02.01.1992, N 25 от 07.12.1993, N 9 от 17.09.1994, в связи с чем факт нарушения их инвестиционных прав в отношении спорной недвижимости не доказан.
Источник
