Иезуит: эволюция термина
В словарях мы находим два значения слова «иезуит»: 1) член Общества Иисуса — монашеского Ордена, основанного святым Игнатием Лойолой; 2) хитрый, двуличный, лицемерный человек. Бесцеремонность и уверенность, с какими эти характеристики даются словарями, вводят читателя в искушение и заставляют его принять их за чистую монету, поверить им, их повторять и повсюду распространять. Лишь обращение к истокам этого слова, как и рассмотрение его эволюции и всех тех манипуляций, какие оно претерпело на протяжении истории, позволит освободить слово «иезуит» от этого культурного рабства.
Слово «иезуит» не было изобретено ни Игнатием, ни членами основанного им Общества Иисуса. Более того, оно даже не было принято к употреблению самим Обществом. Невозможно найти каких-либо следов этого слова ни в Конституциях Ордена, ни в официальных документах, принятых Обществом, начиная с его утверждения Папой Павлом III (1540) и вплоть до 1975 года. В написанных Игнатием Конституциях встречаются лишь выражения следующего типа: «те, кто живут в послушании Обществу», «члены Общества», «любой из нашего Общества» и другие им подобные.
Даже в официальных документах Святого Престола, вплоть до наших дней, употребляются описательные выражения, как, например: «священники… монашествующие… регулярные клирики Общества Иисуса и «сыны святого Игнатия».
В начальную эпоху существования Общества народы Южной Европы по-разному именовали последователей Игнатия Лойолы. В письме, отправленном из Испании, отец Араоз утверждает: «Некоторые называют нас инигистами (от Inigo — мирское имя Игнатия Лойолы), иные — папистами, иные — апостолами, иные — театинцами или реформированными священниками». Жители Рима часто называли их «реформированными священниками» или, еще чаще, — «театинцами», смешивая их таким образом с монашеским Орденом, основанным в 1524 году Гаэтаном из Тьенны и кардиналом Джампьетро Карафа — будущим Папой Павлом IV. Португальцы называли их «апостолами» — в честь апостола Индии Франциска Ксаверия.
Когда «сотоварищи Иисуса» прибыли в Австрию и Германию, их стали называть здесь «иезуитами». 30 декабря 1544 года Петр Канизий в письме, отправленном из Кельна в Рим о. Фавру пишет: «…что касается нас, я могу тебе сказать, что здесь нас называют иезуитами» (Braunsberger, B. P. Canisii S. J. Episn. et acta. Vol. I, p. 112). Через год он возвращается к этой теме и утверждает: «Мы продолжаем успешно развивать деятельность нашего Института, несмотря на зависть и поношение со стороны некоторых, которые даже обзывают нас иезуитами» (Braunsberger, B. P. Canisii S. J. Episn. et acta. Vol. I, p. 144). Это было весьма оскорбительно. По прошествии двух столетий слово «иезуит» приняло смысл, далеко отстоящий от значения, которое оно имело изначально и которое получило от картезианца Людольфа Саксонского (см. его известный труд: Vita Domini Nostri Jesu Christi — ex quatuor Evangeliis et approbatis ab Ecclesia Catholica Doctoribus Sedule Collecta). В его книге, появившейся в Германии около 1350 года, то есть за 190 лет до основания и официального утверждения Общества Иисуса, в главе Х первого тома (с. 28) мы читаем: «Согласно Августину… имя Иисус есть имя личное, но слово Христос есть имя нарицательное и священное; имя Христос есть имя благодати, тогда как имя Иисус есть имя славы. Следовательно, если через крещальную благодать мы зовемся христианами, то в небесной славе мы будем называться — самим Иисусом — иезуитами, то есть спасенными во имя Его». Итак, в тексте, где впервые упоминается слово «иезуит», слово это обладает особенно положительным и воодушевляющим значением.
Первое издание этой книги было осуществлено в 1474 году в Страсбурге. После этого книга была переиздана 400 раз; она часто издавалась в XV и XVI веке на разных языках: французском, каталонском (Валенсия, 1495), кастильском (Алкала, 1502), португальском (Лисбон, 1495) и т. д. К тому же эта книга получила достаточно широкое распространение еще до изобретения книгопечатания, особенно среди священников, для которых она была драгоценным источником духовных назиданий и размышлений. Такое широкое и быстрое распростране
ние книги заставляет полагать, что слово «иезуит» было известно в Европе задолго до основания Общества Иисуса. Если святой Игнатий читал «Vita Christi» — об этом мы имеем его собственное свидетельство (см. «Автобиография, № 5 — когда он находился на излечении в Лойоле) — то, вероятно, слово «иезуит» не ускользнуло от его внимания. Не исключено, что во время своего пребывания в Париже он заметил, что слово «иезуит» обладает ироническим и отрицательным значением. Действительно, слово «иезуит» часто употреблялось в эту эпоху как синоним слов «лицемер» и «фарисей».
В книге «Confessionnal» Готтшалка Роремунда — практическом руководстве для готовящихся к исповеди, изданном в Антверпене в 1519 году, — верным предлагается задаться следующими вопросами: «Не уклонился ли я от научения Слова Божьего по страху быть осмеянным и названным фарисеем, иезуитом, лицемером, ханжой? (Ср.: Brou A. Les Jesuites de la legende. Paris, 1906. Vol. I, p. 25) Не был ли я фарисеем, иезуитом, лицемером, ханжой (beguin)»? (C.I.C. Les Jesuites. Paris, 1974, p.31) Значение, приданное термину «иезуит» через связь со словом «фарисей» и «лицемер», более чем неприятно, но еще более оскорбительна и позорна его связь со словом «beguin». Действительно, этот фламандский по своему происхождению термин указывает на ересь и извращение.
В Италии, где в XIV и XV веках широкое распространение получило почитание имени Иисуса, народ давал имя «Gesuati» (Jesuites) членам Ордена «апостолических клириков Святого Иеронима» (основан в 1360 году Блаженным Джованни Коломбини), ибо члены этого Ордена, приветствуя друг друга, произносили фразу «Будь славен Иисус Христос», этими же словами они начинали и заканчивали свои проповеди. По причине своей краткости и удобности (так оно непосредственно указывало на принадлежность к Ордену) наименование Jesuates было сразу же принято общественным мнением, которое никогда не вкладывало в него какого-либо отрицательного или кощунственного смысла. Лишь иногда гуманисты той эпохи наделяли это наименование духом тонкой иронии.
В 1427 году святой Бернардин Сиенский был обвинен в ереси за то, что с великим рвением и пышностью насаждал и распространял культ и монограмму имени Иисуса во всех городах, куда он приходил проповедовать. Насаждаемое им благочестие казалось очень многим каким-то дерзким и недозволенным новшеством. Великий гуманист Поджио Браккиолини, апостолический писатель Римской Курии, жаловался на Jesuiete (иезуитство) Бернардина, к которому очень многие римские монахи относились как к еретику и идолопоклоннику. Предъявленные Бернардину обвинения были отданы на рассмотрение Папе Мартину V. Дело завершилось скорым и блистательным оправданием Бернардина. Верховный Понтифик Дал ему право и попросил его проповедовать и распространять почитание имени Иисуса, как и прежде вознося хоругвь с монограммой IHS (Pastor L. Storia dei Papi. Vol. I, p. 215).
Семантическая эволюция термина «иезуит» в период, предшествующий созданию Общества Иисуса, неудивительна и вполне нормальна. Естественным образом семантическая эволюция слов отражает эволюцию человеческого поведения. Однако семантическая эволюция термина «иезуит» после образования Общества Иисуса носит совершенно иной характер. Общее рассмотрение того исторического периода на протяжении которого происходила эта эволюция, почти заставляет полагать, что она была продумана, к ней стремились, ее программировали и поддерживали с величайшей настойчивостью. При этом в ее основу неизменно укладывались три следующие требования: 1) употреблять слова «иезуит» — «иезуиты» исключительно для обозначения одного или нескольких членов Общества Иисуса; 2) приписывать иезуитам разнообразные злодеяния; 3) сделать слово «иезуит» синонимом коварства и лицемерия, следовательно — бесчестности.
Как бы то ни было, даже если эволюция термина «иезуит» и не была запрограммирована, ее действительно поощряли и «задействовали» чрезвычайно успешно. Ее выпестовали прежде всего: протестантская Германия, галликанская Франция, янсенисты и иллюминаты и отчасти Англия. Порожденный всем этим антииезуитизм распространился по всей Европе и привел к упразднению Общества Иисуса.
После исчезновения иезуитов антииезуитизм успокоился, но сразу же воспрянул, как только Орден был восстановлен, и вызвал многочисленные иезуитофобские манифестации во Франции, Испании и Германии. Годы шли, времена менялись. Постепенно антииезуитизм потерял свою остроту, однако словари продолжают твердить, что слово «иезуит» означает: «член Общества Иисуса и хитрый, коварный и лицемерный человек».
Антииезуитизм прилагал усилия к тому, чтобы отождествить термин «иезуит» с позором, бесчестием. В то же время католики заметили, что слово «иезуит» — в силу присущей ему краткости, лаконичности и свойственного ему этимологического значения — есть лучшая замена для двух объемных выражений: «сотоварищ Иисуса» и «член Общества Иисуса».
Укоренение термина «иезуит» в качестве специального термина, обозначающего того, кто принадлежит новому, основанному Игнатием Лойолой, Ордену, произошло чрезвычайно быстро. Создается впечатление, что употребление этого термина было разрешено и поддержано Тридентским Собором; и хотя он не пользовался им в своих постановления, тем не менее употреблял его в ходе своих работ. Действительно, Деяния Собора свидетельствуют о том, что соборные отцы обычно называли «иезуитами» членов Общества Иисуса. Отца Диего Лаинеса именовали «генералом иезуитов». В Деяниях также содержится фраза Jesuitae fovendi sunt (следует поощрять, поддерживать иезуитов); Лиджи Фирмано, помощник Магистра соборных церемоний, в своей дневниковой записи, где говорит о распределении мест на соборном заседании 21 августа, употребляет выражения: Generali Jesuitarum Ordinem и Religionem Jesuitarum.
Быстрое и широкое распространение слова «иезуит» в католическом мире не было ни поддержано, ни осуждено Обществом Иисуса. По-прежнему иезуитам давалась рекомендация избегать употребления этого слова, но Общество Иисуса признало, что для католического мира слово «иезуит» есть не что иное, как верное и наиболее лаконичное истолкование выражений «Сотоварищество Иисуса» и «сотоварищ Иисуса» и, следовательно, заслуживает уважения.
В связи с этим небесполезно процитировать принадлежащие отцу Юлию Негроне «Толкования общих правил», первое издание которых восходит к 1613 году: «Наименование иезуит происходит не от нас, и поэтому мы никогда не пользуемся им — ни в официальном, ни в частном порядке… Мы принадлежим Сотовариществу Иисуса, мы — сотоварищи Иисуса… Хотя слово иезуит стало обиходным, мы, тем не менее, не принимаем его, так как оно не было нам дано ни Блаженным Игнатием, ни Святейшим Престолом; однако мы не отвергаем его, ибо не в наших силах приостановить или задержать порыв общественного мнения» (Negronius Julius. Regulae Communes. Tomus I, p. 338-341. Cracoviae, 1913). Однако постепенно слово «иезуит» вошло в быт и широко распространилось во всех католических кругах — мирских и церковных. Это принудило Общество примениться к духу времени. Таким образом, термин «иезуит» стал применяться внутри Ордена, но исключительно в частном порядке. Оно появилось в официальных документах лишь несколько лет назад, когда священники и монашествующие испытали необходимость вновь обрести и углубить свою духовную самобытность.
Первое официальное употребление слова «иезуит» восходит к тридцать второй Генеральной Конгрегации Общества, которая проходила в 1975 году — 435 лет спустя после основания Общества Иисуса. В одном из постановлений этого собрания (№ 2, 1) мы читаем: «Что значит быть иезуитом? — Осознать, несмотря на свою греховность, что ты призван стать сотоварищем Иисуса, каким был Игнатий, Игнатий, который умолил Деву Марию «утвердить его с Ее Сыном» и который узрел тогда Самого Отца, Который попросил Иисуса, обремененного крестом, взять с собой этого странника».
«Психологический барьер» был преодолен, и на тридцать третьей Генеральной Конгрегации в 1983 году, также без каких-либо колебаний было официально употреблено слово «иезуит»: «Генеральная Конгрегация настойчиво просит всех иезуитов прилагать все усилия к тому, чтобы с еще большей полнотой соединять — как в личном, так и в общинном плане — духовную жизнь и апостольское служение» (Постановление 1,11).
(Ф. Фарузи, Иезуит: семантическая эволюция этого слова, Символ №26, Декабрь 1991, стр. 207-211)
Источник
Иезуиты и их метод. Стать всем для всех
Орден иезуитов, безусловно, одна из самых известных и одновременно самых таинственных религиозных организаций. «Общество Иисуса» никого не оставляло равнодушным и всегда вызывало либо безграничную преданность, либо беспредельную ненависть даже в среде католического духовенства. При этом никто и никогда не отрицал огромную роль иезуитов в борьбе за распространение власти римских пап. Могущество ордена простиралось далеко за пределы католического мира, и его достижения в подчинении множества стран и народов Святому Престолу бесспорны.
Но что же сделало «Общество Иисуса» столь успешным? Помимо религиозного пыла и правильной организации? Мощь любой структуры определяется экономической, силовой и дипломатической (пропагандистской) составляющими. У ордена со всеми тремя был полный порядок. И если в вопросах денег и военной силы иезуитам помогала нависающая за их спиной грозная тень «наместника святого Петра», то в пропаганде они сами были хороши.
Дело в том, что с момента утверждения ордена папой Павлом III в 1540 году главной задачей иезуитов было обращение масс, вышедших из-за «ограды церкви». Это и была та самая цель, которая, по утверждению основателя ордена Игнатия де Лойолы, оправдывала средства. И для её достижения, иезуиты руководствовались следующими правилами:
1. Необходимо добиться симпатии подрастающего поколения, и поэтому иезуит должен быть законоучителем. Он должен воспитывать детей народа, должен внедрять в их головы десять заповедей и символ веры и таким образом заставить их мыслить и жить в соответствии с учением церкви.
2. Для того чтобы добиться расположения взрослых людей, иезуит должен стать их духовником. Соответственно, особое внимание надо обращать на исповедь и укреплять в людях желание исповедоваться. Поэтому иезуит никогда не должен отпускать без утешения тех, кто на неё приходит.
3. Иезуит должен усердно проповедовать, так как проповедь — наиболее близкий и удобный путь к сердцам людей. При этом проповедь должна быть простой и понятной. Необходимо помнить, что огонь ума и глаз производит на массы гораздо большее впечатление, чем изящные речи и тщательно подобранные слова.
4. На широкие народные массы хорошо действует благотворительность, и поэтому иезуит должен выделяться своим рвением в делах любви к ближнему.
5. Иезуит должен углублять полученные результаты, приглашая неофитов принимать участие в «Духовных упражнениях». Но они предназначены не для всех, а только для образованных людей.
Правила простые, но чрезвычайно действенные, и иезуитские миссионеры с большим успехом применяли их на практике.
Например, в Индокитае проповедовал отец Александр де Род, знающий, красноречивый и предприимчивый: «С царями он беседовал о математике и физике, и в то же время возвещал народу слово Божие». Де Род воспользовался тем, что в Тонкине простой народ с давних пор привык метить детей чёрным крестом, чтобы защитить их от злых духов. Благодаря этому христианство было представлено им исконной религией здешних мест, позабытым наследством предков, и имело большой успех.
Между тем в общении с высокопоставленными лицами отец Александр применял совершенно другую тактику, поражая их своими знаниями и умениями. Именно он создал вьетнамскую письменность (на базе латинского алфавита), написал Катехизис на вьетнамском языке и множество других трудов. В результате в первый же год своего пребывания в Индокитае он лично крестил 1200 новообращенных, среди которых было семнадцать родственников короля! Общины росли настолько быстро, что в 1660 году в Тонкине насчитывалось 300 тысяч христиан и 386 церквей.
Кстати, любопытный факт из биографии пылкого иезуита: под конец жизни Александр де Род уехал в Персию, где и умер в 1660 году. Похоронен на армянском кладбище в Исфахане.
В Китае подобной стратегии придерживался отец Маттео Риччи, который сумел добиться высокого положения для своего ордена во всех главных городах империи. Прекрасно понимая, что достичь успеха он сможет, только если привлечет на свою сторону богатых и образованных людей, отец Маттео приступил к делу с недюжинной энергией. В первую очередь он освоил диалект, на котором говорил правящий класс мандаринов и начал изучать китайскую науку и философию. Вскоре он поднаторел в них настолько, что мог часами вести высокоучёные беседы со знатными людьми, тонко смешивая лекции по физике и математике с религиозной пропагандой.
Для достижения «душевной близости» с китайцами он согласился даже на почитание Конфуция и признание культа предков, обосновывая это «священными государственными традициями». Более того, Риччи объявил христианство продолжением конфуцианства! Результат не заставил себя долго ждать, и уже в 1601 году ему удалось получить аудиенцию у императора Чжу Ицзюня, которому он преподнёс в подарок чудо тогдашней техники — стенные часы. Император был настолько очарован изобретательным иностранцем, что разрешил ему доступ ко двору, назначил денежное содержание и поручил составить большую карту мира, с Китаем в центре. С блеском выполнив эту задачу, хитроумный иезуит воспользовался моментом и поместил на белых местах карты тексты из Библии. Именно эта карта с тех пор висела в императорских покоях.
Старания отца Маттео не прошли даром. Уже в 1610 году в Пекине существовала христианская община и даже конгрегация «детей Марии». И это было только начало. Если в 1617 году в Китае было пять церквей и 13 тысяч крещёных, то через неполных 50 лет там насчитывалось уже 159 церквей, 257 тысяч христиан и 41 резиденция ордена.
Продолжая в том же духе, иезуиты сумели стать совершенно необходимыми в Китае. В 1644 году отец Адам Шаль фон Белл, который приобрёл известность благодаря сочинениям по математике и астрономии, написанными на китайском языке, был назначен главой «двора астрономических наблюдений» в Пекине. Вскоре выяснилось, что «вследствие невежества придворных астрономов» календарь находился в «полном расстройстве».
После того как другой иезуит, отец Фердинанд Вербист, «исправил» календарь, император Канси повелел передать «двор астрономических наблюдений» в ведение иезуитов на вечные времена. Самого же Вербиста провозгласили «великим человеком» и, по китайскому обычаю, возвели во дворянство со всеми предками. В дальнейшем он построил пушечный завод в Пекине и повсюду сопровождал императора, даже на войне и дипломатических переговорах. Убедительное доказательство эффективности иезуитских практик в отношении работы с «высшими классами».
Ещё более радикально действовал отец Роберто де Нобили, проповедовавший в Южной Индии. Не отвлекаясь на мелочи, он работал непосредственно с брахманами (жрецами индуистского культа). Начал он с того, что изобразил из себя так называемого синиази, или «кающегося брахмана». В огненно-красного цвета шапке, красно-жёлтых одеждах и деревянных башмаках, с обритой наголо головой и огромными серьгами в ушах, выкрасив лоб жёлтой мазью из сандалового дерева, де Нобили поселился в землянке, где прожил в уединении целый год, питаясь овощами и водой. «Коллегам» из числа индуистов он представился «римским брахманом», поклявшись в древности своего учения и знатности своей лично. Вот уж действительно, иезуитский ход. В результате его торжественно приняли в касту брахманов под именем Татува Подапар Суами, что означает «обладатель 96 совершенств истинного мудреца».
В скором времени, «уступив настойчивым просьбам», новоиспеченный «брахман» открыл собственную школу, в которой его стараниями христианство приняло вид совершенно индуистский. Сам отец Роберто прекрасно говорил на местном наречии, писал труды на тамильском языке, составлял песнопения и «древние гимны» индуистским богам, внедрил множество языческих обычаев и, по сути, формализовал кастовые предрассудки индусов, которых сам же неукоснительно придерживался. Он никогда не соприкасался с париями, никогда не переступал порога жилища людей низших каст. Даже если ему нужно было причащать их, он протягивал гостию на конце маленькой палочки или приказывал принести её к их дому.
Такое чрезмерное внимание к индусским обычаям шокировало европейцев. Архиепископ Гоа вызвал его на свой суд, и когда тот явился на него в экстравагантных одеяниях «кающегося брахмана», негодование присутствующих было столь велико, что архиепископ счёл необходимым передать это дело на рассмотрение папскому престолу.
В Риме к таким «нововведениям» поначалу отнеслись весьма негативно, и Великий Инквизитор кардинал Беллармин, сам учёный-иезуит, категорически настаивал, чтобы курия выступила против де Нобили. Но 31 января 1623 года папа Григорий XV постановил прекратить производство по делу и разрешил «малабарские» обряды «до более обстоятельного расследования». Папа оказался дальновиднее своих подчинённых, и «Татува Подапар Суами» спокойно проповедовал вплоть до самой смерти в 1656 году. Он воспитал огромное количество последователей и обучил своему методу всех «братьев» Южной Индии.
Благодаря этому к 1676 году численность новообращенных католиков из числа индусов достигла 250 тысяч человек. Но самое главное — индийские брахманы, за которыми следовали огромные массы людей из низших каст, так или иначе оказались под влиянием «Общества Иисуса». Более того, можно сказать, что институт брахманов в его нынешнем виде был создан иезуитами.
Таким образом, иезуиты сумели если не полностью подчинить, то «переформатировать» под свои цели и задачи правящие элиты Индокитая, Китая и Ост-Индии. Искусно притворяясь «своими», принимая местные имена и обличье, соглашаясь с самыми дикими обычаями и верованиями, не останавливаясь ни перед каким искажением христианской доктрины, они становились «добрыми советниками» царей и императоров, подсказывая им решения и контролируя их выполнение. По сути, это была «мягкая», неявная колонизация данных территорий.
Триста лет прошло с тех пор, как хитроумные отцы-иезуиты отладили схему управления странами через насаждение «чужой» элиты, но работает она до сих пор. Иезуитский метод был по достоинству оценён самыми разными силами, что противоборствуют на мировой арене, и принят ими на вооружение. Например, уже в XX веке могущественные США для контроля над руководителями «коммунистического» Китая и «капиталистического» Тайваня использовали адептов методистской церкви. Название другое, но метод тот же самый.
Меняются правители, идеологии, общественно-политические формации, но иезуитская схема управления остаётся неизменной. И, обращая внимание на действия конкретных представителей элиты в конкретной стране, надо всегда помнить об этом. Уж больно хороша оказалась чеканная формулировка Игнатия де Лойолы, фанатика, подвижника и визионера:
«СТАТЬ ВСЕМ ДЛЯ ВСЕХ, ЧТОБЫ ПРИОБРЕСТИ ВСЕХ».
Источник
