Готовый перевод To Help You Understand / Чтобы Помочь Вам Понять: Глава 23. [260 — лайков бесплатная глава]
После завтрака Вайолет сразу же отправилась к матери.
Примерно через полчаса, она прибыла в карете к особняку, где жила её мать, Элла Филлис.
Эш тоже жил здесь же, поскольку прямо напротив особняка находилась ферма, где он разыгрывал свой сельскохозяйственный спектакль.
Когда дочь вышла из кареты, мадам Элла Филлис вышла ей навстречу с сияющим лицом.
— Ох, Вайолет, дорогая, что привело тебя сюда?
— Здравствуй, мама. Прости, что я не смогла раньше приехать и навестить тебя.
Когда Вайолет поздоровалась, Элла спросила:
— Не хочешь ли зайти в дом и выпить чашечку чая?
— А может, вместо этого, мы лучше прогуляемся? Я бы очень хотела осмотреть здесь все вокруг.
— Прекрасная мысль. Тогда пойдем прогуляемся, и я все тебе здесь покажу. – С улыбкой ответила Элла.
— Прости мама, что я не могла часто навещать тебя. Мне действительно очень жаль. — Сказала Вайолет, идя по гравиевой дорожке вокруг особняка.
— Ты теперь часть семьи Блуминг. Разве могла я ожидать, что ты будешь приходить ко мне регулярно? – Ответила Элла мягким тоном.
Однако, когда она заговорила вновь, её голос изменился, и теперь в нем отчетливо слышалась сильная озабоченность.
— У меня все хорошо, так что тебе не о чем беспокоиться. Вот только я до сих пор не знаю, что нам делать с нашим бедным Эшем?
— Мне кажется, он тоже неплохо справляется.
В тот год, когда Вайолет исполнилось десять лет, ее старший брат скончался. Хотя Элла и до этого уделяла почти все свое внимание сыновьям, но с тех пор, как умер старший сын, ее одержимость младшим сыном усилилась еще больше.
В какой-то степени Вайолет понимала свою мать. Ранняя смерть старшего сына, словно разделила мир Эллы пополам.
Между тем Элла продолжила говорить так, как будто у неё было разбито сердце.
— Он хороший мальчик, но его вынудили распустить королевскую семью, а ведь именно он должен был занять трон. Просто, как подумаю о том, что он чувствует, мое сердце разрывается от боли….
— ….Мама, бывают времена, когда мне тоже тяжело.
— Ты хорошо справляешься со всем и в одиночку.
Замечание Эллы было верным, вот только она не учла одного важного факта. Вайолет со всем справлялась в одиночку не потому что сама того желала, а из-за того, что рядом с ней не было никого, кто хотел бы ей помочь.
Вайолет закусила губу и заговорила тихим голосом, похожим на голос матери.
— Мой муж не обращает на меня внимание, и почти не разговаривает со мной, а уезжая из дома, я даже не знаю вернется ли он. К тому же, все южные аристократы ненавидят меня. Мама, я так устала от всего этого…
Элла резко перебила её, как будто не хотела ничего слышать об этом. Затем она устало вздохнула и сказала:
— Всё, что ты должна делать, это хорошо относиться к своему мужу, и тогда проблема решится сама собой. К тому же, какая жена станет винить своего мужа в том, что не знает, когда он вернется?
Видя, как мать отреагировала на её слова, Вайолет стало казаться, что не имело никакого значения, скажет ли она еще что-нибудь, ведь по сравнению с проблемами Эша, её невзгоды приравнивались к пустякам. И даже если её в конце концов похоронят в семье Блуминг, матери будет все равно.
В тот момент, Вайолет стало очевидно, что она не может обратиться за помощью к своей матери.
Тем не менее Вайолет понимала, что дело было не в том, что Элла не любила свою дочь, а в том, что она не жалела её. Единственным человеком, которого жалела её мать, был только Эш.
Иногда Вайолет мечтала, что она тоже когда-нибудь станет той дочерью, которую ласково пожалеет мать.
Вайолет вернулась в отель с тяжелыми мыслями.
Но, к счастью, там её ждали новости, от которых она сразу же почувствовала себя лучше.
Шэрон, её милая подруги детства, очень быстро ответила на её телеграфное сообщение.
В детстве они часто посещали цветочный сад Огеля, расположенный к югу от столицы, чтобы поиграть, и Шэрон попросила встретиться с ней именно там.
Вайолет вышла из отеля вместе с Филипом, который нес десерты, заранее упакованные Лулу, и в экипаже отправилась на место встречи.
Когда Вайолет приехала на сад Огеля, Шэрон, увидевшая её издалека, побежала к ней на встречу.
— Вайолет, я так рада что ты пришла! – Взволнованно закричала Шэрон.
— Шэрон, я тоже очень рада видеть тебя!
Хотя Вайолет уже давненько не виделась с Шэрон, та, подбежав к ней, заключила ее в крепкие объятия.
— Как давно это было!
— Ох, Шэрон. ты так сильно выросла.
Шэрон, игравшая в детстве роль младенца, уже была выше, чем Вайолет. Вайолет не заметила этой разницы, когда находилась в теле Уинтера, но сейчас, вернувшись в свое тело, она отчетливо почувствовала её.
— Пойдем скорее, моя бабушка нас ждет! – Воскликнула Шэрон и потянула Вайолет за руку.
Сад Огеля принадлежал бабушке Шэрон по материнской линии — Анне Тессии Огель.
У Анны всегда было холодное выражение лица, и то, как она говорила, полностью соответствовало ему, но Вайолет знала, что за всем этим видом, скрывалась доброта.
— Ты, должно быть, очень удивились, увидев, что моя внучка так и не выросла, хотя прошло столько лет. — Раздраженно произнесла Анна, пытаясь оттащить Шэрон, не отлипавшую от Вайолет даже после того, как они вошли в особняк.
А затем добавила тоном, не терпящим возражений:
— И, кстати, можешь опустить все формальности, они никогда меня особо не волновали.
— Но теперь я уже взрослая, так что это будет неуважительно по отношению к вам.
Вайолет слегка улыбнулась, заметив на лице Анны грустное выражение.
— Ну, раз ты так говоришь, то ничего страшного. Тогда вместо этого зови меня бабушкой, как раньше.
Вайолет почувствовала облегчение, услышав её слова, и с теплой улыбкой ответила:
Для Вайолет, любившей цветы, смотреть на цветочный сад было самым счастливым времяпрепровождением.
Хотя с началом лета цветочный сад покрылся сочной зеленью, Вайолет знала, на каких деревьях распускались цветы, даже если сейчас вместо них были зеленые листики.
— Бабушка, а ты знала, что Вайолет знает все цветы в твоем саду? А вот я знаю все сорняки. — Хвастаясь перед бабушкой, заявила Шэрон.
— Да, мне известно об этом, но я не понимаю, почему ты хвастаешься знанием сорняков.
— Я хвастаюсь своей подругой!
— Неужели? Тогда ты должна гордиться тем, что у тебя есть такая подруга.
Вайолет не могла скрыть свое смущение, слыша похвалы от этих двоих.
Когда Филип аккуратно разложил аппетитные десерты на красивой скатерти, которую принес с собой, в тени дерева, три женщины сели в кружок. Наслаждаясь десертами и видом прекрасных цветов, они весело болтали.
Время пролетело незаметно, и в самый разгар разговора они вдруг заметили, что солнце уже клонилось к закату.
И в это же время к ним прибежала горничная, которая была на грани отчаяния.
— Ох, мадам! У нас неприятности! Приехала карета с цветами к завтрашнему обеду, но все цветы увяли и теперь мы не сможем их использовать!
После этих новостей, на лице Анны появилось растерянное выражение.
— О Боже, как такое могло случиться. гости, должно быть, будут разочарованы, услышав, что ужин пройдет без цветов.
На лице Анны, которая всегда выглядела невозмутимой, появилось угрюмое выражение. И если уж у неё на лице появилось такое выражение, то она, должно быть, находилась в состоянии крайней меланхолии.
Но внезапно Анна украдкой взглянула на Вайолет, которая сидела с грустным видом, после услышанной новости.
— Вайолет, может быть, ты знаешь какой-нибудь хороший способ, способный поправить эту ситуацию?
— Ох, тогда почему бы вам просто не сменить тему вашего ужина на летний сад? Ваш сад полон красивых цветов, и они все уже распустились. Думаю, было бы неплохо окунуться в атмосферу летней ночи, украсив деревья цветными ленточками и добавив зеленый виноград или зеленые оливки в белое вино.
Анна, пребывавшая в сильном волнении, после предложенной Вайолет идеи, нетерпеливо спросила:
— Лорд Уинтер не умрет же, если мы украдем тебя на день?
Когда Вайолет с печальной улыбкой покачала головой, Анна встала.
— Ты можешь остаться сегодня здесь. И если ты мне поможешь, я обязательно отблагодарю тебя. Хотя не знаю, есть ли что-то, чего у тебя еще нет.
— Я думаю, что было бы неплохо, если бы вы могли отблагодарить меня, выдав мне пособие. Я тоже хотела бы научиться зарабатывать деньги, как мой муж.
— Бабушка, и мне тоже! Я сбежала из дому, и у меня совсем нет денег!
Когда Шэрон, сидевшая рядом с Вайолет, сказала это, Анна согласно кивнула.
— Ладно, нам пора идти в дом, скоро совсем стемнеет.
После этого Анна направилась к особняку с Шэрон.
Вайолет подождала пока они отойдут на некоторое расстояние, а затем посмотрела на Филипа.
— Филип, мне очень жаль, но, наверное, стоит отправить сообщение моему мужу, что сегодня я останусь в гостях…
Вайолет взволнованно кусала губы, пока говорила.
Но затем она вспомнила, как мать спрашивала о том, кто будет винить мужа за то, что он не сообщает о возвращении домой. При этом воспоминании, она вдруг почувствовала себя очень несчастной.
Когда бы ни приехал Уинтер домой в течении этих трех лет, не было ни одного случая, чтобы Вайолет не было там. Он всегда возвращался неожиданно, не сообщая об этом предварительно, и уходя, никогда не говорил, когда вернется в следующий раз, поэтому она всегда смутно ждала его.
При этой мысли, Вайолет отрицательно покачала головой и сказала:
— Нет, думаю, это не обязательно. Есть большая вероятность того, что он не вернется сегодня, поэтому я не думаю, что мне нужно оставлять ему сообщение. Но, если мой муж все же вернется в отель и спросит обо мне, Лулу просто свяжется со мной здесь.
— Да, я тоже так думаю.
Филип утвердительно кивнул.
Возможно, он поддержал это решение, потому что обратил внимание на грустный вид Вайолет.
«Я хочу, чтобы ты почувствовал, как тяжело ждать кого-то, если даже не знаешь, когда он придет.…» — Подумала Вайолет и последовала за Анной и Шэрон.
Независимо от того, узнает Уинтер об этом или нет, она всегда была единственной, кто сообщал о своем расписании, и для неё подобный шаг сейчас был большим отклонением от привычного поведения.
Источник
Готовый перевод To Help You Understand / Чтобы Помочь Вам Понять: Глава 34.
Как только их губы соприкоснулись, Вайолет вдруг осознала, что это был какой-то незнакомый ей поцелуй, поэтому ответной реакции с её стороны не последовало. И хотя он заставил её почувствовать сильное волнение, она с нетерпением ждала того момента, когда её губы наконец станут свободными.
Однако, когда Уинтер вдруг шевельнул своими губами так, чтобы она приоткрыла свои, а затем слегка прикусил её нижнюю губу и двинулся дальше, словно пытался проникнуть к ней в рот, она в изумлении оттолкнула его.
Вайолет, которая предприняла попытку сопротивления, не успела договорить, потому что её губы были захвачены Уинтером, а оба тонких запястья, упиравшиеся ему в плечи, пытаясь оттолкнуть, были пойманы и зажаты в одной его руке.
Затем Уинтер без колебаний раскрыл губы Вайолет и просунул между ними язык.
Вайолет буквально окаменела, впервые в жизни переживая то, чего прежде ей не доводилось еще испытывать.
Она была до такой степени поражена, что, казалось, забыла, даже как дышать, не говоря уже о том, чтобы проявить хоть какое-то сопротивление. Начиная с того момента, как он завладел её ртом, она полностью утратила ясность мышления.
Когда Уинтер понял, что она слишком напряжена, он поднял свободную руку, и обняв её, стал ласково поглаживать по голове, как будто она была маленьким зверьком, которого пытались успокоить.
Таким образом, он думал, что сможет подтолкнуть Вайолет к действию. Но вскоре он почувствовал, что ей стало трудно дышать, и ему пришлось отпустить ее.
На её лице отражалось крайнее замешательство, будто она не понимала, что только что произошло, и все же сейчас она показалась Уинтеру такой милой, что он едва сдержал улыбку. Застывшее выражение на лице Вайолет давно исчезло, а вместо слез в её глазах теперь осталось только тепло.
— Разве так не делают только актеры? Почему с языком… — С досадой спросила Вайолет.
— Я делаю это вот так.
— И все равно, я не могу понять этого.
— Тогда просто запомни.
Уинтер подавлял свое сексуальное желание в течение трех лет, чтобы соответствовать семейным традициям семьи Лоуренсов. И практически, как раб, трудился все эти годы, зарабатывая деньги. Он промывал себе мозги, убеждая, что так и должно быть, но теперь решил больше этого не делать. Толчком для этого решения послужила новость о разводе. Так что теперь у него больше не было причин, чтобы поддерживать образ благородного джентльмена, которого он так старательно разыгрывал перед Вайолет.
— Ты что, забыла, как дышать носом? — Прошептал Уинтер на ухо Вайолет, медленно приводившей в порядок свое сбившееся дыхание.
— Вовсе нет, я просто была очень удивлена.
— Ты умна, так что привыкай к этому принцесса.
С раннего возраста Вайолет со всей серьезностью и прилежностью подходила к любому делу. Поэтому даже если слова Уинтера были шуткой, она все равно подумала, что должна привыкнуть к этому.
Но когда губы Уинтера коснулись ее обнаженной шеи, она от неожиданности испугалась и поспешно закрыла рот руками, чтобы сдержать крик, чуть не вырвавшийся из её горла.
— А ты точно уверен, что это правильный способ целоваться? — Спросила она, все еще прикрывая губы.
— Это значит — нет?
Сейчас было трудно отличить, что правильно, а что нет. И все же его манера целоваться казалась слишком возмутительной и до невозможности абсурдной. Более того, все тело Вайолет стало крайне чувствительным к прикосновениям, после того, как он начал странно себя вести и его язык побывал у неё во рту. Во всех местах, где бы ни касался её Уинтер, почему-то возникало такое восхитительное чувство, будто там взрывался фейерверк, распространявшийся затем во всех направлениях.
Поглощенная этим новым чувством, Вайолет вновь потеряла ясность мыслей.
В тоже время в голове Уинтера на мгновение промелькнула мысль: — «А не стоит ли мне остановиться?».
Он уже получил свой выигрыш, за выигранное пари, и не мог не замечать, как она нервничала из-за его действий.
Но, встретившись взглядом с невинными глазами Вайолет, понял, что не сможет этого сделать.
Разве найдется в этом мире мужчина, который смог бы остановиться, когда его жена смотрит на него таким взглядом, даже если она уже оплатила свою ставку, за проигранное пари?
Уинтер снова поцеловал её. Он думал, что таким способом мог бы потерять интерес и его возбуждение остыло бы, но этого не произошло.
Скорее наоборот, чувствуя под ладонями тепло её тела и робкий ответ на поцелуй, он распалился еще больше, и атмосфера между ними начала принимать более интимный характер. В конце концов Уинтер подхватил ее на руки и сел с ней на диван. Как ни странно, со стороны Вайолет не последовало никакого сопротивления, возможно, потому что она просто была слишком шокирована.
Уинтер одной рукой обнял Вайолет за талию и крепко прижал к себе. Затем, когда его свободная рука легла на её грудь, Вайолет от удивления вздрогнула, и впившись кончиками пальцев в его плечи, затрепетала.
Казалось, что она сломается, если он просто прикоснется к ней, и Уинтер внезапно подумал, что должен был закончить все сегодня простым поцелуем.
Освобожденная, нежная грудь вскоре была прижата к крепкой груди мужчины.
Поцелуи продолжались, и постепенно температура его тела и тела Вайолет стали одинаковыми.
Одна и та же температура заставляла их принимать тела друг друга за свои собственные.
В какой-то момент Вайолет бессознательно обняла Уинтера руками за шею.
Даже несмотря на то, что она казалось полностью лишилась своего рассудка, это действие показалось ей настолько восхитительным, что её пальцы сами собой погрузились в его волосы и стали нежно поглаживать их.
И тут они услышали стук в дверь.
— Маленькая мадам, я пришла позаботиться о вашей постели.
Вайолет, пришедшая в чувство, услышав голос Лулу, раскрыла губы.
— Ох, когда это время успело так пролететь…?
Взглянув на часы, она увидела, что прошел час. После этого Вайолет повернула голову к двери, и приводя в порядок свою одежду, крикнула:
Но когда она попыталась встать, Уинтер обнял ее за талию и не отпустил.
Его всегда аккуратно причесанные волосы, сейчас были взъерошены, а рубашка, расстегнутая в процессе соприкосновения их грудей друг о друга, открывала широкую, великолепную грудь.
Уинтер приподнял одну бровь, глядя на Вайолет, которая со слабой силой пыталась вырваться из его объятий, и сказал:
— Ты же уже слышала от Гейла, что в детстве я работал слугой? Так что можешь отпустить Лулу, я сам позабочусь о твоей постели.
Вайолет поначалу кивнула, соглашаясь, но вскоре нашла убедительную причину, и быстро выпалила:
— Нет, погоди, если ты сам займешься моей постелью, что тогда подумает о нас Лулу?
— Завтра постельное белье будет очень грязным. Поэтому, предоставь это мне.
«О чем он говорит?» — Подумала Вайолет, растерявшись.
Источник
