Антидилювиальные мысли что это значит

Антидилювиальный

(ф. Anti — против, пред, и лат. Diluvium — потоп). Допотопный.(Источник. «Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка». Чудинов А.Н., 1910).

(греч. От anti — против, и diks — право). Противник на суде.(Источник. «Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка». Чудинов А.Н., 1910)греч., от anti, против, и dike, право. Противник на суде.(Источник. «Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней». Михельсон А.Д., 1865). ..

(греч.). Христианская секта в Аравии, утверждающая, что пречистая Мария имела несколько детей от Иосифа.(Источник. «Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка». Чудинов А.Н., 1910). ..

(греч. Antidoron, от anti — против, вместо, и doron — дар). Разрезанная на части просфора, которую раздают народу, по окончании литургии.(Источник. «Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка». Чудинов А.Н., 1910)греч. Antidoron, от anti, против, вместо, и doron, дар. Разрезанная на части просфора, которую раздают народу по окончании литургии.(Источник. «Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней». Михельсон А.Д., 1865)просфо..

(от греч. Anti — против, и didomi — даю). Противоядие.(Источник. «Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка». Чудинов А.Н., 1910)от греч. Anti, против, и didomi, даю. Противоядие.(Источник. «Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших в употребление в русский язык, с означением их корней». Михельсон А.Д., 1865)противоядие.(Источник. «Полный словарь иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке». Попов М., 1907)противоядие.(Источник. «Словарь иностранных слов, вошедши..

Источник

Значение слова

Морфему анти- в слове антидилювиальный можно было бы принять за приставку анти-, которая присоединяется к основе существительного или прилагательного для выражения противоположности или враждебности. В этом случае слово антидилювиальный должно было бы означать «противопотоптый» . Очевидно, такое понимание противоречит смыслу написанного Толстым (в романе ведь говорится об устарелых, старомодных «мыслях») .
Морфологический состав этого слова указывает на буквальное значение: «существовавший, бывший до потопа» 1. Ср. франц. Эти слова в девятнадцатом в. выступают с двумя значениями: одно значение — основное — «существовавший до потопа» ; другое значение — переносное, когда слово используется иронически — ❝старомодный❞, ❝устарелый❞. 2. Последнее значение, судя по словарям французского и английского языков, у франц. — развивается с первой половины девятн. в. , а у англ. развивается во второй половине девятнадцат. в.
Исходя из сопоставления с приведенными словами из французского и английского языков, можно утверждать, что в романе «Анна Каренина» представлено именно слово антедилювиальный со значением ❝старомодный❞.
Написаиие же антидилювиалъный следует рассматривать как воспроизведение Толстым принятого в дворянских кругах России произношения слова антедилювиалъный на манер английского. В рукописях романа стоит антидилювьяльный. Это написание подтверждает использование Толстым особенностей разговорной речи дворянских кругов.
Слово антедилювиальный, составленное из латинских морфем с ориентацией на семантику французского (или английского, имеет в русском языке опору в виде существовавшего уже в 60-е годы девятн. в. слова дилювиальный.
Важно отметить, что значение «старомодный, давно всем известный, устарелый» имеет во второй половине девятн. в. и русское слово допотопный.
Это значение слова допотопный более или менее определенно выступает уже в 50-е годы девятн. в. См. , например, у Вас. Курочкина в стихотворении «Общий знакомый» (1856 г.) :

Допотопным каламбуром
Всех смешит до слез.

«Словарь церковно-славянского и русского языка Академии наук» 1847 г. и «Толковый словарь живого великорусского языка» Даля, по которым можно составить известное представление о состоянии словарного состава русского языка в первой половине девятн. в. , не регистрируют такого значения слова допотопный. Это, по-видимому, объясняется тем, что процесс переосмысления слова допотопный в первой половине девятн. в. лишь начинается. См. , например, у М. Ю. Лермонтова в стихотворении «Я к вам пишу: случайно! право. » (1840 г.) :

Над допотопными лесами
Мелькали маяки кругом . .

где слово допотопный выступает уже в значении «очень древний» , а не «существовавший до всемирного потопа» . Дальнейшее семантическое развитие слова привело к закреплению того значения, которое и отмечено у Вас. Курочкина.
Из сказанного ясно, что во второй половине девятн. в. слово допотопный легко можно было использовать для обозначения того, что имело признак «старомодного» , «устаревшего» . Представительница же светского общества в романе Л. Н. Толстого «Анна Каренина» вместо русского, всем понятного и достаточно выразительного слова допотопный прибегает к слову аптедилювиальный (причем произнесение этого слова на манер английскогозатрудняет его понимание) .
Следовательно, употребление этого слова8 Л. Н. Толстым в речи одного из эпизодических персонажей романа, жены посланника, стилистически оправдано: Толстой изображает быт светского общества, отмечая типические языковые черты, характеризующее это общество. Такая, казалось бы, незначительная деталь делается многозначительной и приобретает особый смысл.
Ю. А. Белъчиков (Москва)

Источник

антидилювиальные мысли что значит

Укол-план. Почему чиновники хотят вакцинировать 95% населения России

На федеральном уровне пока не принимались решения об обязательной вакцинации в России, о чём заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. Однако в пользу подобной меры высказался директор НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи Александр Гинцбург. В свою очередь, в Совете Федерации заявили, что решение не нарушило бы конституционные права граждан, но для этого необходимо принять отдельный федеральный закон – как раз сейчас нечто подобное обсуждается. При этом глава государства Владимир Путин неоднократно говорил о том, что делать вакцинацию обязательной неправильно.

Законопроект о внесении вакцинации от коронавируса в национальный календарь прививок был ещё в мае представлен на рассмотрение в Госдуму. В первом чтении он был одобрен 8 июня, а 15 июня документ должен был быть рассмотрен во втором чтении, но был снят с повестки. И с тех пор депутаты к нему не возвращались.

Тем не менее высокопоставленные чиновники настаивают на необходимости доведения уровня вакцинации в стране до 90-95%. В частности, об этом недавно заявила вице-премьер Татьяна Голикова. По её словам, «и 80% недостаточно для того, чтобы обеспечить защиту населения». О необходимости ввести обязательную вакцинацию, в том числе и для детей, ранее заявил главный внештатный педиатр Минздрава России Александр Баранов. Министр здравоохранения Михаил Мурашко решил пойти ещё дальше и предложил врачей, выступающих против проведения прививок, привлекать к уголовной ответственности.

У нас свобода слова, и мы можем говорить то, что думаем

Эту важную тему в программе «Царьград. Главное» обозреватель Юрий Пронько обсудил с учредителем телеканала Царьград Константином Малофеевым.

Юрий Пронько. Константин Валерьевич, рад видеть, добрый вечер.

Константин Малофеев: Добрый вечер.

– Мы с вами не вирусологи и не врачи, и мы не будем лезть в эти профессиональные споры. Поэтому я задам вам вопрос как политику, как юристу, как многодетному отцу. Я увидел по вашей реакции, что вопрос вакцинации детей вызвал неподдельную и серьёзную обеспокоенность.

– Слава Богу, у нас по-прежнему есть свобода слова и право говорить то, что мы думаем. Таких, как я, – вся страна. И мы можем сказать то, что стесняются, боятся или не говорят другие источники информации. Конечно, вакцинация детей – это «красная линия», за которую не смеют зайти пропагандисты вакцинирования.

Я с уважением отношусь к преклонным годам главного педиатра Александра Баранова. Мне даже кажется, было бы правильно сначала дать речь Мурашко о том, что врачей, подвергающих сомнению святость вакцинации, необходимо привлекать к уголовной ответственности, а уже потом процитировать Баранова, который говорит, что вакцинирует всех, включая детей. Это будет более логично.

Я, как многодетный отец, как и многие родители по всей стране, конечно, не допустим, чтобы наших детей вакцинировали в принудительном порядке – никогда и ни за что. Потому что это уже не вторжение в наш изношенный взрослый организм. Мы уже пожили, и сколько в себя вкололи за свою жизнь, сколько этой фармацевтики мы вёдрами съели. Было бы преувеличением сказать, что для нас эти вакцины являются чем-то страшным. Но в отношении детей!

– То есть вы здесь занимаете бескомпромиссную позицию.

– А какую позицию я ещё могу занимать? Я – отец, и я не желаю, чтобы непроверенной вакциной прививали детей. Мы ничего не знаем о нормальных клинических испытаниях этого препарата, а испытания сложной вакцины должны проводиться пять, а то и семь лет. Нам же предлагают через год её применения, пусть даже и в многомиллионном масштабе, не поняв толком, как она действует на организм, что будет с нашей нервной или сердечно-сосудистой системой, с нашими клетками после этой вакцинации, привить наших детей.

А ведь дети прекрасно защищены от коронавируса – он уже почти два года свирепствует, а дети при этом не болеют. И нам говорят: давайте их заразим искусственно, чтобы организм дал иммунный ответ. А зачем, если наши дети и так прекрасно иммунно отвечают?

Зачем это делать? А я вам отвечу зачем – для улучшения статистики, вот что страшно. Мы слушаем Татьяну Голикову, а она говорит: 80% мало, надо 90–95%. Что является целью во время борьбы с пандемией? Борьба с пандемией, выздоровление больных и недопущение того, чтобы заболели новые люди, а не статистика вакцинированных. Почему мы отчитываемся количеством вакцинированных? Где изученный шведский опыт?

Надо обратить внимание на шведский опыт

– Накануне Царьград об этом предметно рассказывал.

– На фоне других вакцинированных стран Европы количество смертей там минимально. И это открытая информация, её можно посмотреть и проанализировать. Мы видим, что в Израиле, где вакцинированы более 80% населения, большое количество смертей на душу населения.

Кто нам и когда объяснил, почему шведский опыт – это плохо? А уже два года он используется. Экономика не закрывалась, никаких проблем в ней не было. Никто не сходил с ума, сидя по домам. Никого 60+ не закрывали так, что они не могли выйти из дома. А мы в этом году миллион человек теряем.

Я только что вернулся с демографической конференции. В прошлом году мы потеряли 700 тысяч человек, в этом году миллион. И это не только ковидные, это закрытые по домам. Кто будет отвечать за этих людей? А мы продолжаем упорствовать, что вакцинация – это главное.

Для чиновников это самый простой путь решения проблемы: сейчас 58% вакцинировано, а должно стать 80%. Вот тут чиновникам всё понятно: надо ставить подчинённым задачу, а потом с них спрашивать, чтобы потом отчитаться о своих победах начальству.

Но мы не хотим становиться простыми цифрами в этой отчётности. Мы хотели бы, чтобы нам объясняли, перед тем как принять то или иное решение. Если нас заставляют вакцинироваться, то пусть кто-то ответит за предыдущие аргументы в пользу вакцинации. Ведь сначала нам говорили, что прививка даёт иммунитет на всю жизнь. Потом эти же люди, эти же врачи призывали ревакцинироваться через год. Дальше – через полгода. А за предыдущие словоизлияния никто не объяснился.

– Так и есть. Глава Pfizer в интервью Bloomberg уже открыто сказал: ревакцинация через каждые полгода.

– Теперь через полгода, а потом скажут – через каждые три месяца. А почему так происходит? Потому что для любого бизнеса важно абонентское обслуживание, когда у тебя покупают один и тот же препарат четыре раза в год. Это же интереснее, чем один раз на всю жизнь. Никакого другого логичного объяснения этому я не вижу.

– Мы с вами узнали от Голиковой, что необходимо достичь уровня вакцинации в 90–95%.

– Да, но чтобы достичь такого уровня, надо прямо пойти против президента, который выступает против принудительной вакцинации. Они серьёзно считают, что 95% населения добровольно привьётся? Конечно, нет. Тогда зачем озвучивать такие цифры? А их озвучивают для того, чтобы потом сказать: вы не привились, поэтому у нас теперь пятая, шестая или восьмая волны коронавируса.

Они что, действительно верят в то, что вакцинация – это спасение? Тогда почему после вакцинации люди всё равно болеют? Уже по официальной статистике в Московской области среди пациентов, которые госпитализированы в стационары с диагнозом коронавирус, 18% были привиты. И это только начали публиковать цифры. А я уверен, что нас ещё ждут открытия, через месяц мы узнаем ещё бóльшие цифры.

Ну неужели не пора остановиться и посмотреть на шведский опыт? Надо перестать быть заложниками Бигфармы, которая зарабатывает на нас десятки миллиардов в год. И из этих миллиардов достаточно потратить совсем немного, чтобы ведущие эксперты говорили то, что нужно Бигфарме.

А следом за ними это же повторяют и чиновники, так уж они устроены, привыкли следовать указаниям, которые им спускают, против системы они не пойдут – не для того созданы. Но ведь есть ещё и учёные, и врачи! Но, согласно министру Мурашко, все, кто выступают против, должны замолчать навсегда.

Не осуждай и не принуждай. Но молчать мы не будем

– И тогда вопрос уже как к юристу. Насколько корректны подобные предложения с точки зрения закона?

– Если законодатель вдруг решит принять соответствующие поправки, то это станет юридически абсолютно корректным. Вопрос в том, что это будет с точки зрения криминологии. А эта наука предполагает, что криминализовывать можно только те явления, которые составляют менее 10% в обществе. То есть, если 90% населения что-то считают преступлением, то это можно легко криминализировать, а тех, кто выпадает за эту черту, подвергнуть уголовному наказанию. К примеру, педофилию или гомосексуализм, который у нас, к слову, не криминализован, но 90% населения у нас его нормальным не считают.

В то же время 90% населения у нас не считают, что невакцинированные совершили какое-то правонарушение или каким-то образом пошли против закона. Поэтому, когда министр называет преступниками врачей, которые смеют сомневаться в прививках, то это, слава Богу, не мнение законодателя. В то же время это означает, что Мурашко собирается достаточно большой процент населения тоже криминализировать, потому что против его мер выступает очень много людей, но эту статистику у нас никто не публикует.

Мы, как ответственное медиа, не делаем этого. Но я вас уверяю, что если мы выдадим те цифры, которые всем известны и из которых понятно, какая доля населения выступает против обязательной вакцинации, станет понятно, что министр Мурашко предлагает криминализировать точку зрения большинства населения страны. Ведь даже по версии ВЦИОМ в пользу добровольной вакцинации высказываются 77 процентов граждан России!

Мы на нашем канале давно выработали для себя формулу: не осуждай и не принуждай. Мы – люди, выступающие против принудительной вакцинации, не осуждаем тех, кто прививается. У меня члены семьи некоторые привились. У меня привились некоторые друзья. Я их не осуждаю, это их решение. А они нас не принуждают, мы просим, чтобы они нас не принуждали. И тогда у нас в обществе не будет раскола. Это очень важно. Мы не хотим раскачивать лодку, но и не желаем, чтобы эти люди, воспользовавшись нашим молчанием, навязывали нам, а теперь уже и нашим детям, вакцинирование непроверенным препаратом.

В том случае, если они от слов, от призывов пожилого педиатра к вакцинации детей, перейдут к действиям, мы прекратим молчать. Я обещаю. Если им кажется, что мы не обладаем сведениями, это не так. У нас много статистических данных, фактов и социологических исследований, которые мы не публикуем.

Потому что считаем, что достаточно здравого размышления о властях предержащих, для того чтобы принудительной вакцинации не было. Мы рады, что президент не даёт возможности этим оголтелым чиновникам сделать то, о чём они часто говорят. Мы очень надеемся, что так будет и впредь и что президенту удастся, наконец, окоротить пыл этих ревнителей статистики.

Принуждают, давят QR-кодами? Идите в суд, мы поддержим!

– Однако QR-коды уже стали реальностью. Для многих стало приятной неожиданностью, что их не ввели в Москве после локдауна. А во многих регионах получилось ровно наоборот. И Бог с ними, с питейными заведениями – теперь в музеи, театры, кинотеатры и даже в фитнес – всё через QR-коды. С юридической точки зрения, это сегрегация?

– Я думаю, что тем людям или родителям детей, которых не пустили на занятия в спортивные секции из-за отсутствия QR-кода, надо попытаться подать в суд. У нас в данный момент не объявлена чрезвычайная ситуация. Мне, как юристу, тоже интересно узнать, насколько законны эти QR-коды. Более того, Общество «Царьград» поможет составить иски.

У нас сейчас всё ещё действует режим повышенной готовности из-за коронавирусной инфекции. А можно ли при этом ограничивать конституционные права граждан? Решит ли этот вопрос народный суд? Может быть, это в компетенции Конституционного суда? Было б интересно подать соответствующий иск в суд и посмотреть, готовы ли субъекты Федерации отвечать на массовые претензии.

Мы, конечно, в рамках журналистского расследования готовы дойти до Конституционного суда. Но это займёт много времени. Я обращаюсь к нашим зрителям. Если кто-то из вас уже подал иск хотя бы в свой народный суд, пожалуйста, дайте нам знать, для того чтобы мы могли подхватить это дело. Мы поможем вам и с адвокатом. Но это займёт больше времени. Потому что идти прямо в Конституционный суд будет проблематично. Нужно сначала получить решение суда первой инстанции.

Дискуссия состоялась в программе «Царьград. Главное«, которая выходит на «Первом русском» каждый будний день в 18:00. Не пропустите!

Антидилювиальные мысли что значит

У входной двери послышались шаги, и княгиня Бетси, зная, что это Каренина, взглянула на Вронского. Он смотрел на дверь, и лицо его имело странное новое выражение. Он радостно, пристально и вместе робко смотрел на входившую и медленно приподнимался. В гостиную входила Анна. Как всегда, держась чрезвычайно прямо, своим быстрым, твердым и легким шагом, отличавшим ее от походки других светских женщин, и не изменяя направления взгляда, она сделала те несколько шагов, которые отделяли ее от хозяйки, пожала ей руку, улыбнулась и с этою улыбкой оглянулась на Вронского. Вронский низко поклонился и подвинул ей стул.

Она отвечала только наклонением головы, покраснела и нахмурилась. Но тотчас же, быстро кивая знакомым и пожимая протягиваемые руки, она обратилась к хозяйке:

— Я была у графини Лидии и хотела раньше приехать, но засиделась. У ней был сэр Джон. Очень интересный.

— Ах, это миссионер этот?

— Да, он рассказывал про индейскую жизнь очень интересно.

Разговор, перебитый приездом, опять замотался, как огонь задуваемой лампы.

— Сэр Джон! Да, сэр Джон. Я его видела. Он хорошо говорит. Власьева совсем влюблена в него.

— А правда, что Власьева меньшая выходит за Топова?

— Да говорят, что это совсем решено.

— Я удивляюсь родителям. Говорят, это брак по страсти.

— По страсти? Какие у вас антидилювиальные мысли! Кто нынче говорит про страсти? — сказала жена посланника.

— Что делать? Эта глупая старая мода все еще не выводится, — сказал Вронский.

— Тем хуже для тех, кто держится этой моды. Я знаю счастливые браки только по рассудку.

— Да, но зато как часто счастье браков по рассудку разлетается, как пыль, именно оттого, что появляется та самая страсть, которую не признавали, — сказал Вронский.

— Но браками по рассудку мы называем те, когда уже оба перебесились. Это как скарлатина, чрез это надо пройти.

— Тогда надо выучиться искусственно прививать любовь, как оспу.

— Я была в молодости влюблена в дьячка, — сказала княгиня Мягкая. — Не знаю, помогло ли мне это.

— Нет, я думаю, без шуток, что для того, чтоб узнать любовь, надо ошибиться и потом поправиться, — сказала княгиня Бетси.

— Даже после брака? — шутливо сказала жена посланника.

— Никогда не поздно раскаяться, — сказал дипломат английскую пословицу.

— Вот именно, — подхватила Бетси, — надо ошибиться и поправиться. Как вы об этом думаете? — обратилась она к Анне, которая с чуть заметною твердою улыбкой на губах молча слушала этот разговор.

— Я думаю, — сказала Анна, играя снятою перчаткой, — я думаю. если сколько голов, столько умов, то и сколько сердец, столько родов любви.

Вронский смотрел на Анну и с замиранием сердца ждал, что она скажет. Он вздохнул как бы после опасности, когда она выговорила эти слова.

Анна вдруг обратилась к нему:

— А я получила письмо из Москвы. Мне пишут, что Кити Щербацкая совсем больна.

— Неужели? — нахмурившись, сказал Вронский.

Анна строго посмотрела на него.

— Вас не интересует это?

— Напротив, очень. Что именно вам пишут, если можно узнать? — спросил он.

Анна встала и подошла к Бетси.

— Дайте мне чашку чая, — сказала она, останавливаясь за ее стулом.

Пока княгиня Бетси наливала ей чай, Вронский подошел к Анне.

— Что же вам пишут? — повторил он.

— Я часто думаю, что мужчины не понимают того, что благородно и неблагородно, а всегда говорят об этом, — сказала Анна, не отвечая ему. — Я давно хотела сказать вам, — прибавила она и, перейдя несколько шагов, села у углового стола с альбомами.

— Я не совсем понимаю значение ваших слов, — сказал он, подавая ей чашку.

Она взглянула на диван подле себя, и он тотчас же сел.

— Да, я хотела сказать вам, — сказала она, не глядя на него. — Вы дурно поступили, дурно, очень дурно.

— Разве я не знаю, что я дурно поступил? Но кто причиной, что я поступил так?

— Зачем вы говорите мне это? — сказала она, строго взглядывая на него.

— Вы знаете зачем, — отвечал он смело и радостно, встречая ее взгляд и не спуская глаз.

Не он, а она смутилась.

— Это доказывает только то, что у вас нет сердца, — сказала она. Но взгляд ее говорил, что она знает, что у него есть сердце, и от этого-то боится его.

— То, о чем вы сейчас говорили, была ошибка, а не любовь.

— Вы помните, что я запретила вам произносить это слово, это гадкое слово, — вздрогнув, сказала Анна; но тут же она почувствовала, что одним этим словом: запретила она показывала, что признавала за собой известные права на него и этим самым поощряла его говорить про любовь. — Я вам давно это хотела сказать, — продолжала она, решительно глядя ему в глаза и вся пылая жегшим ее лицо румянцем, — а нынче я нарочно приехала, зная, что я вас встречу. Я приехала сказать вам, что это должно кончиться. Я никогда ни пред кем не краснела, а вы заставляете меня чувствовать себя виновною в чем-то.

Он смотрел на нее и был поражен новою, духовною красотой ее лица.

— Чего вы хотите от меня? — сказал он просто и серьезно.

— Я хочу, чтобы вы поехали в Москву и просили прощенья у Кити, — сказала она, и огонек замигал в ее глазах.

— Вы не хотите этого, — сказал он.

Он видел, что она говорила то, что принуждает себя сказать, но не то, что хочет.

— Если вы любите меня, как вы говорите, — прошептала она, — то сделайте, чтоб я была спокойна.

— Разве вы не знаете, что вы для меня вся жизнь; но спокойствия я не знаю и не могу вам дать. Всего себя, любовь. да. Я не могу думать о вас и о себе отдельно. Вы и я для меня одно. И я не вижу впереди возможности спокойствия ни для себя, ни для вас. Я вижу возможность отчаяния, несчастия. или я вижу возможность счастья, какого счастья. Разве оно невозможно? — прибавил он одними губами; но она слышала.

Она все силы ума своего напрягла на то, чтобы сказать то, что должно; но вместо того она остановила на нем свой взгляд, полный любви, и ничего не ответила.

«Вот оно! — с восторгом думал он. — Тогда, когда я уже отчаивался и когда, казалось, не будет конца, — вот оно! Она любит меня. Она признается в этом».

— Так сделайте это для меня, никогда не говорите мне этих слов, и будем добрыми друзьями, — сказала она словами; но совсем другое говорил ее взгляд.

— Друзьями мы не будем, вы это сами знаете. А будем ли мы счастливейшими или несчастнейшими из людей — это в вашей власти.

Она хотела сказать что-то, но он перебил ее.

— Ведь я прошу одного, прошу права надеяться, мучаться, как теперь; но если и этого нельзя, велите мне исчезнуть, и я исчезну. Вы не будете видеть меня, если мое присутствие тяжело вам.

— Я не хочу никуда прогонять вас.

— Только не изменяйте ничего. Оставьте все как есть, — сказал он дрожащим голосом. — Вот ваш муж.

Действительно, в эту минуту Алексей Александрович своею спокойною, неуклюжею походкой входил в гостиную.

Оглянув жену и Вронского, он подошел к хозяйке и, усевшись за чашкой чая, стал говорить своим неторопливым, всегда слышным голосом, в своем обычном шуточном тоне, подтрунивая над кем-то.

— Ваш Рамбулье в полном составе, — сказал он, оглядывая все общество, — грации и музы.

Вронский и Анна продолжали сидеть у маленького стола.

— Это становится неприлично, — шепнула одна дама, указывая глазами на Каренину и Вронского и ее мужа.

— Что я вам говорила? — отвечала приятельница Анны.

Но не одни эти дамы, почти все бывшие в гостиной, даже княгиня Мягкая и сама Бетси, по нескольку раз взглядывали на удалившихся от общего кружка, как будто это мешало им. Только один Алексей Александрович ни разу не взглянул в ту сторону и не был отвлечен от интереса начатого разговора.

Заметив производимое на всех неприятное впечатление, княгиня Бетси подсунула на свое место для слушания Алексея Александровича другое лицо и подошла к Анне.

— Я всегда удивляюсь ясности и точности выражений вашего мужа, — сказала она. — Самые трансцендентные понятия становятся мне доступны, когда он говорит.

— О да! — сказала Анна, сияя улыбкой счастья и не понимая ни одного слова из того, что говорила ей Бетси. Она перешла к большому столу и приняла участие в общем разговоре.

Алексей Александрович, просидев полчаса, подошел к жене и предложил ей ехать вместе домой; но она, не глядя на него, отвечала, что останется ужинать. Алексей Александрович раскланялся и вышел.

Старый, толстый татарин, кучер Карениной, в глянцевом кожане, с трудом удерживал левого прозябшего серого, взвивавшегося у подъезда. Лакей стоял, отворив дверцу. Швейцар стоял, держа наружную дверь. Анна Аркадьевна отцепляла маленькою быстрою рукой кружева рукава от крючка шубки и, нагнувши голову, слушала с восхищением, что говорил, провожая ее, Вронский.

— Вы ничего не сказали; положим, я ничего не требую, — говорил он, — но вы знаете, что не дружба мне нужна, мне возможно одно счастье в жизни, это слово, которого вы так не любите. да, любовь.

— Любовь. — повторила она медленно, внутренним голосом, и вдруг, в то же время, как она отцепила кружево, прибавила: — Я оттого и не люблю этого слова, что оно для меня слишком много значит, больше гораздо, чем вы можете понять, — и она взглянула ему в лицо. — До свиданья!

Она подала ему руку и быстрым, упругим шагом прошла мимо швейцара и скрылась в карете.

Ее взгляд, прикосновение руки прожгли его. Он поцеловал свою ладонь на том месте, где она тронула его, и поехал домой, счастливый сознанием того, что в нынешний вечер он приблизился к достижению своей цели более, чем в два последние месяца.

«Закат книжной эры для меня трагичен»

Дмитрий Бак считает, что, несмотря на политические сложности, наши отношения с европейскими странами на территории культуры развиваются с прежней интенсивностью. По его мнению, закату книжной эры нужно противостоять, но силой читать не заставишь. Об этом руководитель Государственного музея истории российской литературы имени В.И. Даля рассказал «Известиям» сразу после открытия совместной германо-российской выставки в Марбахе, приуроченной к 260-летию со дня рождения Фридриха Шиллера.

— Героем вашей экспозиции стал не только Шиллер, но и Достоевский, на которого повлиял немецкий классик. Почему было решено сделать акцент на этой теме?

— Шиллер действительно оказал сильнейшее влияние на творчество Достоевского, особенно в его молодые годы. Русского гения увлекала возвышенная чистота чувств, приверженность идеям свободы, противопоставление «естественности» поэзии заблуждениям современных общественных умонастроений.

На выставке представлены уникальные материалы из фондов двух крупнейших литературных музеев: Государственного музея истории российской литературы имени В.И. Даля в Москве и Немецкого литературного архива в Марбахе. Это не первый совместный международный проект, сотрудничество началось еще в 2014 году, когда в Марбахе было впервые было представлено полное собрание фотографий, которые привез с собой Антон Павлович Чехов из поездки на Сахалин. В Германии у этой экспозиции был феерический успех.

Затем, в 2017–2018 годах, был реализован российско-немецко-швейцарский проект: цикл из четырех выставок под заглавием «Рильке и Россия»: в Марбахе, Цюрихе, Берне и Москве. Среди посетителей был президент ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер, который рассказал о ней главе нашего государства во время своего визита в Москву. Именно на территории культуры наши отношения с европейскими странами развиваются с прежней интенсивностью, невзирая на политические сложности, и особенно это касается Германии.

— Как родилась идея выставки в Марбахе?

— Ее идея возникла потому, что в составе нашего музея, наряду с десятком других мемориальных писательских домов и квартир (Лермонтова, Чехова, Пастернака, Солженицына), вот уже 91 год работает Музей-квартира Достоевского, в которой писатель провел первые 16 лет жизни, до переезда в Петербург. А в Марбахе находится мемориальный дом, в котором родился и вырос Фридрих Шиллер, таким образом, наша выставка, в числе прочего, повествует еще о детстве двух гениев русской и немецкой литературы.

— Выставка проходит в рамках международного фестиваля «Русские сезоны». Кто интересуется этим событие за рубежом? Русская диаспора?

— Мы очень уважаем нашу диаспору, ценим взаимодействие с соотечественниками, но масштаб искусства, который представляют за рубежом, привлекает массового зрителя. Аудитория отнюдь не ограничивается теми, для кого русский язык является родным или языком предков. В общей сложности, думаю, это миллионы зрителей.

Город Марбах-на-Неккаре — одна из литературных столиц Германии, а земля Баден-Вюртебмерг, на которой он расположен, — регион, наиболее тесно связанный с литературой, здесь работает более 100 музеев писателей: не только Шиллера, но и Гессе, Гёльдерлина, Гебеля, Юнгера и других звезд немецкой литературы. Этот регион тесно связан и с русской словесностью: здесь, в городе Баденвайлере, ушел из жизни Чехов, здесь же расположен знаменитый курорт Баден-Баден, где семь лет жил Тургенев, бывали Достоевский, Жуковский, Гоголь.

— Ровно через два года будем отмечать 200-летие со дня рождения Достоевского. Какие проекты планируется осуществить к этой дате?

— Юбилей Достоевского готовится на самом высоком государственном уровне. Согласно указу Владимира Путина, создан юбилейный Организационный комитет во главе с руководителем администрации президента Антоном Вайно. Среди десятков запланированных проектов, пожалуй, самый масштабный — создание на базе музея-квартиры Достоевского принципиально нового, современного музейного центра в составе ГМИРЛИ имени В.И. Даля — Московского дома Достоевского.

— Современного?

— Да, это ключевое слово для описания проекта. В последние годы сильно изменились музейные технологии, коммуникация с посетителями стала совершенно иной. Да и сам посетитель стал другим, если вспомнить то, что имело место 30 и даже 10 лет тому назад. Конечно, подлинные вещи, реликвии не устаревают, они по-прежнему привлекательны для всех любителей литературы. Но из всех 500 литературных музеев России ГМИРЛИ имени Владимира Даля является флагманским, мы призваны создавать музейные проекты, которые, как мы надеемся, будут интересны и работоспособны и через десятки лет.

Россия в целом сейчас переживает музейный бум, и хотя у нас пока нет такого наплыва посетителей, как в ГМИИ или Третьяковке, но интерес к экспозициям домов-музеев растет в очень значительной мере. Кстати, новое название крупнейший литературный музей страны получил в 2017 году, именно в этом наименовании заключено описании нашей миссии: музейными средствами воссоздать всю многовековую историю отечественной словесности — от Средневековья до наших дней.

— Можно составить портрет посетителя литературных музеев?

— К нам приходят очень разные люди. Между прочим, среди посетителей немало людей новой, технологизированной культуры, которые идут в музей не случайно, а после тщательного предварительного сетевого изучения имеющихся предложений. Сейчас в новом центральном здании ГМИРЛИ имени Даля на Зубовском бульваре работает выставка «От Толстого до Толстого. Писатель, мода и стиль», в Доме Ильи Остроухова в Трубниковском переулке, 17 — «Сентиментализм: знаки препинания», в Музее Серебряного века на проспекте Мира — экспозиция к юбилею Зинаиды Гиппиус. И это только проекты последних нескольких недель. Всего же на площадках музея каждую неделю проходят примерно 100 разнообразных событий, в год мы проводим более 70 выставок в Москве, регионах России и за рубежом.

— На последнем заседании комитета по культуре Госдумы обсуждали, как привить интерес к чтению у школьников. Высказывалась мысль, что надо силой приучать детей к книге. А вы что думаете?

— Я бы не стал описывать ситуацию с чтением в России в катастрофических тонах.

— Вам не кажется, что дети стали меньше читать?

— Конечно, это так, но здесь идут общемировые, объективные процессы. Им надо квалифицированно противостоять — на основе профессионального изучения ситуации, не поддаваясь эмоциям. Феномен массового чтения возник как результат технологического развития и не имел прямого отношения к художественной литературе. Потребность в тиражировании рукописей возникла в период Реформации в Европе, после того как Библия и другие религиозные книги были переведены с латыни на национальные языки и стали доступны для огромной массы новых читателей-мирян. Массовое чтение возникло только как следствие прихода технологической эры книгопечатания, у которой было начало и, безусловно, будет конец.

— Что же будет, когда не будет книг?

— Здесь не надо теоретизировать. В моей личной библиотеке примерно 30 тыс. томов, закат книжной эры для меня трагичен, к нему надо относиться как к объективной тенденции и по возможности упорно и продуманно противостоять.

— Сергей Шнуров на заседании, о котором мы говорили, отстаивая позицию «чтение без насилия», говорил, что, прежде чем заставлять, ребенку надо объяснить, в чем плюсы.

— Я этим занимаюсь всю жизнь, каждый день. Самое главное — уйти от убеждения в том, что чтение что-то гарантирует, если ты прочел какой-то список произведений, ты уже точно нравственно усовершенствуешься. Важна культура чтения и понимания литературных текстов, количеством здесь ничего не добиться.

— Есть точка зрения, что не надо изучать Достоевского в школе. Мол, детям он непонятен. Вы согласны?

— Конечно, это поверхностное и неверное утверждение, основанное на некорректных данных. Считать так — всё равно что быть убежденным в том, что человеку, который ежедневно видит: солнце всходит и заходит, а земля неподвижна, невозможно объяснить систему Коперника. Только понимая современную литературу, разбираясь, как из классики вырастают авторы-современники, можно понять классическую литературу прошлого.

— Вы как педагог замечаете, что дети, приходящие в вузы, стали безграмотными, менее начитанными?

— Нет. Это прекрасные интеллектуальные дети — кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Они просто другие, им Google мешает запоминать тот массив информации, который приходилось осваивать людям старшего поколения. Надо просто найти с этими молодыми людьми общий язык, заинтересовать их литературой.

— У вас есть рецепт, как вернуть нашей стране статус самой читающей?

— Всё просто — воспитать новое поколение учителей-словесников.

— Как их воспитать, если некому?

— Здесь важен не только персональный фактор, но фактор программ, методик, стандартов — в них обязательно должна была заложена возможность преподавательского маневра, вариативность. Ну и, конечно, воспитание в семье: вот мои дочери вообще не согласны провести вечер без чтения.

— В чем феномен сумасшедшей популярности книг про Гарри Поттера?

— Я не могу их читать, так уж я устроен. Но популярность вполне обоснованна — это же книги об исполнении желаний, о магии, об умении управлять реальностью с помощью правильных заклинаний. Это похоже на сказку, хотя за этим всем очень сильный элемент британского воспитания, протестантской этики, говоря словами Макса Вебера.

— Что вы читаете сейчас?

— У меня всегда на столе несколько главных для меня книг, список достаточно банальный: Достоевский и Чехов, Толстой, Томас Манн, Пруст. Ну и поэзия, конечно. Я по-прежнему умудряюсь много читать.

— Вы делаете пометки в книгах?

— Нельзя же рисовать в книжках.

— Можно и нужно. Меня даже ребенок спрашивает: «Папа, что ты там пишешь?» А просто отмечаю свои мысли в ходе чтения, и так раз за разом разными цветами чернил, карандашом… Всё время делаю какие-то открытия. Например, перечитывая «Войну и мир», я в предсмертных мыслях князя Андрея Болконского увидел словосочетание, давшее название популярному роману Милана Кундеры: «Невыносимая легкость бытия». Неделю назад разбирался, что означает слово «антидилювиальный», которое есть в «Анне Карениной»…

Это такое счастье — в тысячный раз и в то же время по-новому понимать, из чего состоял день Константина Левина, когда он приехал в Москву свататься к Кити Щербацкой.

— То есть литературу нужно учиться читать?

— Литературу надо учиться воспринимать, понимать. А это всё труднее, потому что ни у кого нет времени. Технологии соперничают с чтением — просто не знаю, как современному человеку выкроить неделю на полное прочтение «Войны и мира», тем более прочитать во второй, третий раз.

— А вы «Войну и мир» перечитываете?

— Обязательно и практически непрерывно. В свободное от работы время (улыбается).

Дмитрий Бак в 1983 году окончил филологический факультет Черновицкого государственного университета. С 1984-го преподавал в Кемеровском госуниверситете, с 1991-го — в РГГУ, где вскоре стал заместителем декана историко-филологического факультета. С 2003 года — директор Центра новейшей русской литературы, с 2013-го — директор Государственного литературного музея. Председатель Литературной академии (жюри) национальной литературной премии «Большая книга». Кандидат филологических наук.

Источник